Денарий кесаря - Санин Евгений

            Постеснявшись объяснять причину возвращения, он молча прошел в свою комнату и, надев пояс, и бегом – Настя была права, он действительно мог опоздать! – направился на автобусную остановку.

            …Желающих попасть на открытый урок, где будет присутствовать сам министр, было столько, что, наверное, нужно было попросить учеников выйти из класса, чтобы уместить всех!

            И хотя пропустили только избранных, все равно помещение оказалось переполненным.

            Министр, решив, очевидно, показать образец зарождавшейся в стране «демократии», занял место на самой последней парте.

            - Давненько я тут не сидел! – благодушно заметил он и подмигнул вынужденному уступить ему почти все место ученика: - Что, двоечник?

            - Нет, отличник! - с гордостью ответил тот.

            - А в мое время на «камчатке», как мы называли последнюю парту, сидели одни только двоечники!

            - И вы тоже? – простодушно спросил ученик.

            - С чего ты взял? – нахмурился министр, заметив невольные улыбки на лицах слушавших этот разговор.

            - Так вы же сами сказали, что давно не сидели на последней парте!

            Министр кашлянул в кулак, будто поперхнулся, и взглядом разрешил расположившемуся через проход директору школы начинать.

            Тут же раздался показательно долгий, громкий звонок, и Василий Иванович, поздоровавшись с гостями и учениками, начал урок.

            За двадцать минут он кратко и емко изложил весь учебный материал и сказал:

            - Остальное вы можете прочитать в учебнике. А я поведаю вам то, чего пока нет в школьной программе.

            - Интересно-интересно! – в полной тишине прозвучал голос министра. – И что же это мы, по-вашему, не доработали?

            - Самое главное! – ответил ему Василий Иванович и, обращаясь к классу, продолжил:

            - Очевидно, не многие из вас знают, я сам только недавно узнал об этом, что в нынешнем году исполняется 1000 лет, как была крещена Русь. Окончание этого урока мне и хотелось бы посвятить этому великому историческому событию. Сейчас я передам вам византийскую монету того самого времени. Подержав ее в руках, вы сможете как бы прикоснуться к тем далеким годам, когда ее держали современники великого князя Владимира, а значит, и лучше поверить в то, что тогда происходило на берегах седого Днепра!

            Василий Иванович говорил о том, что выйдя из Днепра, как из купели святого крещения, русский народ получил от Бога величайший дар – крепкую, или как говорили тогда, неблазненную, живую веру в Него. Эта вера передавалась из поколения в поколение. Только о ней и думали, только ею и жили русские люди. Она помогала им переносить величайшие страдания и несправедливости: междоусобицы, татаро-монгольское иго, смуту начала 17-го века…

            - Без нее невозможно понять нашей истории! – сказал он и увидел, как вдруг похолодели глаза продолжавшего еще благодушно улыбаться министра. – Вот эта монета!

            Василий Иванович пустил по рядам медный фоллис конца 10-го века. Ученики, внимательно разглядывая его, бережно передавали дальше. Так он дошел до последней парты и отличник с уважением протянул его министру. Министр взял монету, посмотрел на нее и, словно обжегшись, отдал ее директору школы. Тот замешкался, и фоллис упал на пол.

            - Осторожнее! Разобьется!!!– раздалось сразу несколько детских голосов.

            - Ничего страшного! – успокаивающе улыбнулся Василий Иванович. – Честно говоря, в прошлый раз, когда вы уронили афинскую тетрадрахму, я… обманул вас, за что и прошу сегодня прощения. Такие монеты не разобьются, даже если уронить их с пятого этажа. Но к этой, вы правы, нужно действительно относиться осторожно и даже с благоговением – ведь на ней изображен Иисус Христос!

            Стараясь поменьше смотреть на министра, который уже с нескрываемым недовольством взирал на него, Василий Иванович продолжал:

            - Итак, наши предки на протяжении этих столетий, трудились, неопустительно ходили в воскресные дни и по великим праздникам в храм, воевали, когда нужно было отстоять свою родину, снова трудились. А каким же у них был отдых? Чем жили они, когда не было ни телевизора, ни кинотеатров?

            - Ни футбола! – подсказал один из самых бойких учеников.

            - Да, тогда играли в лапту! – согласился Василий Иванович. – Так чем?

            И сам же ответил:

            - Любимым занятием наших прапрадедов и прапрабабушек было святоотеческое чтение. Летом, в страдную пору, им было, конечно же, некогда. Но в долгие зимние вечера они собирались вокруг лучины и тот, кто был обучен грамоте, читал или пересказывал по памяти жития святых и другие духовные книги.

            Василий Иванович поднял с учительского стола и показал классу полученную от старичка-искусствоведа книгу.

            - Одну из них мне удалось недавно достать на недолгое время. Я постараюсь вкратце прочитать ее вам, и, надеюсь, вы поймете, почему. Она называется «Житие преподобного Василия Нового и видение ученика его Григория о мытарствах преподобной Феодоры».

            На последних партах началось какое-то шевеление.

            Стараясь не обращать на это внимания, Василий Иванович раскрыл книгу и, выбирая основное, стал то читать, то пересказывать:

            - В царствование благочестивых византийских императоров Льва Премудрого и брата его Александра – это конец девятого-начало десятого веков – в далекой уединенной пустыне проводил подвижническую жизнь преподобный Василий Новый. У него был ученик – Григорий. А еще – прислужница Феодора. Приняв иноческий чин, она умерла, точнее, мирно отошла ко Господу. Все, знавшие ее, были огорчены этой кончиной – так много добра сделала она в жизни. А Григорию очень захотелось узнать, какой участи удостоилась Феодора и причислена ли она к лику святых праведников или нет… Будучи мучим таким вопросом, он обратился с ним к преподобному Василию. Тот внимательно выслушал его, помолился Богу и сказал: «Ты увидишь ее сегодня, если с верою просишь и не сомневаешься в возможности исполнения просимого!»

            И было после этого Григорию следующее видение….

            Ему явилась Феодора и стала рассказывать, что с ней произошло после смерти. Светозарные Ангелы приняли ее на свои руки и начали возносить на небо. Оглянувшись назад, она увидела тело свое, лежавшее неподвижно. Бездушное и бесчувственное, оно лежало, словно одежда, когда ее бросают, раздевшись, и потом, став перед нею, смотрят на неё.

            Когда святые Ангелы несли Феодору, то приступили злые духи и, показывая свои хартии, закричали: «Отдайте ее нам, потому что у нее много грехов! Она – наша!» В ответ на это Ангелы предоставили все те добрые дела, которые когда-либо совершила Феодора: когда дала бедному хлеба, или напоила жаждущего, или посетила больного, или в темнице заключенного… когда с усердием ходила в церковь, или дала путникам покой в своем доме… когда примирила кого-либо из враждовавших, или пролила слезы на молитве… когда переносила с терпением неприятности, или утвердила в вере людей маловерующих… когда постилась, исповедовалась и причащалась Христовых Таин… когда старалась не слышать празднословия, клеветы и лжи…

            Все эти добрые дела были противопоставлены грехам, записанным в хартии, и превозмогли их. Ангелы понесли Феодору дальше вверх на небеса, как бы восходя по воздуху. Но тут одно за другим им стали встречаться мытарства…

            - Это нечто вроде застав или таможен, которые встречают на своем пути души умерших людей, - объяснил Василий Иванович, благодаря книге уже точно знавший, что такое мытарства. – Мытарями у древних евреев назывались лица, назначаемые римлянами для сбора податей и пошлин. Стараясь извлечь для себя большую выгоду, они прибегали иногда даже к истязаниям. Эти мытари собирали пошлины с привозимых товаров на особых таможнях, или заставах, которые назывались мытницами, или мытарствами. Отсюда христианские писатели позаимствовали наименование для мест воздушных истязаний душ умерших.

            Василий Иванович оглядел учеников – некоторые слушали его, что называется, с открытыми ртами – и продолжил:

            - Первым мытарством, встретившимся Феодоре, и с которым неминуемо столкнется каждый из нас – было мытарство празднословия и сквернословия. Здесь злые духи потребовали отчета за каждое праздное и тем более ругательное слово, за дурные песни, неприличный смех и насмешки… Многое из этого было давно забыто Феодорой, но злые духи помнили всё! К счастью, Ангелы сумели защитить каявшуюся в жизни в этих грехах и вообще не отличавшуюся многословием Феодору, и они продолжили путь…