Сомнительные ценности - Джоанна Макдональд

— Да? А скажи мне, — попросила Элисон, — может быть, он эдакий герой-любовник? Эдакий смазливый плут, сердцеед?

Катриона, покраснев, заулыбалась.

— Он сногсшибательно, умопомрачительно красив, — призналась она. — Похож на Хью Гранта.

— Ну и, конечно, сейчас ты от него без ума?

— Да, и боюсь, это надолго. Но все гораздо сложнее и запутаннее, — вздохнула Катриона, вдруг обрадовавшись тому, что поделилась с Элисон. Может быть, если она объяснит свою дилемму подруге, ей будет легче с ней справиться.

Элисон, поежившись, спрыгнула с ветки.

— Пойдем дальше, Кэт, я замерзла. Обсудим твои проблемы на ходу.

Они продолжили путь вдоль берега. Здесь, в извилине реки, когда-то размещалась старинная деревушка Дейн. До того как сюда пришли пар и электричество, ее жители использовали для своих промыслов воду: река в этом месте образовывала в лощине естественную плотину, с гребня которой стремительно низвергался поток воды. Здесь работали мельники, пекари, кожевенники, красильщики, и каждый день отсюда в обнесенный стенами древний Эдинбург тянулись возы с хлебом, выделанными кожами и одеждой, чтобы обеспечить его растущее население. В наши дни Доил, ставший частью столицы, превратился в излюбленное пристанище богемы: художников, артистов, студентов.

— Мне кажется, первым делом ты должна открыть Хэмишу горькую правду — и чем скорее, тем лучше. — По тону Элисон никак нельзя было сказать, что она считает эту правду чересчур горькой.

Катриона покачала головой:

— Вот тут и начинаются сложности, — с горечью произнесла она и начала рассказывать Элисон о «Пресипити Сити Продакшнз», о фильме и о согласии Хэмиша дать недостающие деньги.

— Веселые делишки! — воскликнула Элисон, когда Катриона закончила свою повесть. — А ты не размениваешься на мелочи, Кэт, не так ли? Уж если ты рискуешь увязнуть по уши, так не меньше, чем за миллион фунтов! Красиво, ничего не скажешь!

— Надеюсь, я все-таки не увязну, — твердо возразила Катриона. — Мне осталось пережить эту дурацкую завтрашнюю встречу, а потом я смогу откровенно поговорить с Хэмишем. Но если я сделаю это до того, как будет улажено дело с фильмом, он откажется в нем участвовать. Между тем фильм здесь совершенно ни при чем, и я уверена, что это отличный проект.

— Все равно все это как-то нехорошо, Кэт, — возразила Элисон. — Зачем вообще тебе понадобилось влезать в это дело с финансированием фильма? Ты могла просто познакомить Хэмиша с Андро, а там уж пусть сами разбираются.

— Но дело в том, что Хэмиш с первого взгляда, когда они встретились на скачках, буквально возненавидел Андро. И произошло это из-за меня. А теперь я хочу помочь Андро — что же в этом плохого? Но в то же время я искренне убеждена, что для Хэмиша это идеальный способ помещения капитала, а ведь я теперь его банковский управляющий. Конечно, с какой стороны ни глянь, я по уши увязла, и получается, что я веду двойную игру.

Они вышли на вымощенную булыжником дорожку и начали подниматься по ней к главной дороге.

— Ты слишком много взвалила на свои плечи, — сказала немного запыхавшаяся Элисон. — А что, если этот фильм лопнет, как мыльный пузырь?

— Я предупредила Хэмиша о такой возможности. Он сознательно идет на риск. Единственное, о чем он не знает, — это о связи Андро с фильмом и со мной. Но об этом я собираюсь сказать ему в пятницу.

Элисон долго не сводила с подруги тяжелого взгляда.

— Не хотела бы я в этот момент оказаться на твоем месте, моя девочка. Это все равно что дразнить тигра.

В серебристо-серых глазах Катрионы появилось тревожное выражение.

— А что же еще мне оставалось делать? Последний срок получения денег на фильм — конец этой недели, столько надежд и судеб поставлено на карту, а Хэмиш их единственный шанс на спасение! Разве я могла поступить иначе?

— Ох, не знаю, Кэт. Боюсь, что если произойдет какой-то сбой, на карту будет поставлена твоя собственная карьера. Джона бы хватил удар, если бы он узнал, что ты вытворяешь.

— Поэтому, умоляю тебя, Элли, на сей раз ничего ему не говори, — настойчиво попросила Катриона. — По крайней мере, до следующей недели.

— Ладно, ладно. Надеюсь, этот парень, Андро, способен хотя бы оценить, что ты для него сделала? А что это за тип, что явится из Лондона подписывать контракт?

— Его зовут Роб Гэлбрайт. Я никогда не видела его, только разговаривала по телефону. Он — юрисконсульт «Комплишн Бонд», фирмы, которая занимается кинобизнесом. Андро так и называет его — наш Комплишн Бонд.

— Господи помилуй! Только не говори мне, что это обозначает! — Элисон вдруг расхохоталась и, надув щеки, пробасила: — Меня зовут Бонд — не Джеймс Бонд, а Комплишн Бонд.

Катриона радостно рассмеялась.

— Ох, Элли, ты просто прелесть! Сама не знаю, почему я до сих пор тебе обо всем этом не рассказала! — Они перешли через дорогу и поднялись на мост. — Бр-р-р! Я совсем продрогла. Как ты думаешь, сможем мы сейчас поймать такси?

Стоя в аэропорту, Катриона с улыбкой вспоминала эту беседу на берегу реки. Благодаря ей она не только отчасти вновь обрела уверенность в себе, но поняла, что горячо привязана к Элисон, вне зависимости от того, беременна та или нет. Катриона по-прежнему немножко завидовала подруге, но отчужденность исчезла. Донесшийся из динамика голос диктора заставил Катриону очнуться.

— Мисс Катриона Стюарт, пожалуйста, подойдите к справочному бюро. Мисс Катриона Стюарт, вас ждут около справочного бюро.

Катриона с ужасом подняла глаза на табло: так и есть, самолет из Лондона приземлился десять минут назад. Она настолько погрузилась в свои мысли, что ничего не видела и не слышала, и Роб Гэлбрайт, должно быть, прошел мимо нее.

Гэлбрайт ждал ее посреди центрального зала, у его ног стоял маленький черный чемоданчик. Высокий, широкоплечий, с прямой, как у военного, спиной, он был одет вполне по-штатски и притом весьма консервативно: безупречный пепельно-серый костюм в едва заметную полоску, кремовая рубашка и аккуратный, выдержанный в красно-синих тонах галстук. Его волосы цвета спелого ячменя, густые и волнистые, на концах были немного светлее, как будто уже успели выгореть на солнце. Лицо, однако, было не загорелым, а бледным и чисто выбритым, серо-голубые глаза, окруженные густыми темными ресницами, смотрели приветливо и дружелюбно. Бескомпромиссно прямой нос доминировал бы над всеми чертами, если бы его не уравновешивали крепкий квадратный подбородок и рот, в уголках которого таилась улыбка. Он казался тем, кем и был на самом деле — твердо стоящим на ногах, уверенным в себе профессионалом, получившим отличное образование и пользующимся услугами лучших портных и парикмахеров. Если бы мысли Катрионы не блуждали Бог знает где, когда он проходил мимо, она, конечно, легко бы его узнала.

Роб смотрел, как она почти бежит к нему через зал. Полы светлого плаща распахнулись, открывая длинные, обтянутые черными колготками ноги, короткую бежевую юбку из верблюжьей шерсти и черный свитерок-тунику. Огненные волосы Катрионы растрепались, пока она шла от автостоянки к зданию аэропорта, в огромных, широко распахнутых глазах застыло виноватое выражение, губы раскрыты в извиняющейся улыбке. Она выглядела такой обворожительно-взволнованной, что у него на миг замерло сердце.

— Мне ужасно стыдно, что я вас прозевала, — извинилась Катриона, пожимая ему руку. — Я стояла у самого выхода.

— Я заметил вас, — Роб улыбнулся в ответ, — но вы казались такой неприступной, что я никак не мог предположить, будто вы встречаете такую скромную персону, как я.

Катриона виновато улыбнулась:

— Неужели? Ради Бога, извините меня. Обычно я бываю не столь рассеянна, просто в последнее время на меня столько навалилось… Ну, ладно, мы все-таки встретились, так что теперь все в порядке. Это была хорошая мысль.

— Какая? — поинтересовался Роб, поднимая свой чемоданчик.

— Обратиться в справочное бюро. Моя машина на стоянке. Это совсем недалеко отсюда. Как вы долетели? — Катриона чувствовала, что слишком много болтает, но почему-то не могла остановиться.

Он шагал рядом, вежливо наклонив голову, чтобы лучше слышать, о чем она говорит.

— Нормально, спасибо. Обычная толчея, а в остальном прекрасно.

Они подождали, пока перед ними распахнется автоматическая дверь, и вышли на дорожку, ведущую к автостоянке. Катриона посмотрела на часы:

— У нас еще масса времени. Встреча состоится не раньше восьми, а чтобы добраться до города, достаточно двадцати минут.

— А может быть немного дольше, ведь сегодня четверг.

— Да, конечно, вечерняя распродажа, магазины открыты допоздна. Откуда вы знаете?

— Разве не везде по четвергам творится одно и то же? К тому же я часто бываю в Эдинбурге. Собственно говоря, здесь живут мои родители.