Фея в Темной Академии (СИ) - Ирина Сергеевна Алексеева

моя шкура не полыхала. Искрящееся пламя покусывало меня, пока не причиняя особых беспокойств, но и не гасло, несмотря на многочисленные возведенные щиты. Я пытался стряхнуть его с себя, но огонь, будто почувствовав сопротивление, начал с силой вгрызаться в кости, наконец-то причинив настоящую боль.

Но я не собирался отступать. Мне достаточно было понимания, что Леона выжила, к тому же, избавлена от Реджины. Я мог уйти спокойно, но только забрав с собой проклятого пернатого ублюдка. Несмотря на то, что боль с каждым мгновением становилась все сильнее, я с рычанием надвигался на Айн-Андара, едва видимого в густом дыму. Его щиты все еще работали, отбрасывая мое пламя, но против чистой мощи моей сущности ничто не смогло бы защитить. Я чувствовал его страх и панику, потому что за спиной Кейна внезапно выросла каменная стена. Ему некуда было отступать.

— Ты сдохнешь, – прошипел он, захлебываясь кашлем.

— Пусть, – выдохнул я, чувствуя, как чужеродная магия пожирает мою душу, уничтожая меня до основания. – Но только вместе с тобой.

В ладонях шанара вновь засверкал белесый сгусток. Он все еще надеялся нанести смертельный удар, но я не дал ему такой возможности. Совершив один, последний рывок, я с удовольствием почувствовал в своих когтях податливую плоть, а в следующий миг мои зубы сомкнулись на шее Айн-Андара, откусывая ему голову. Еще секундой позже, когда проклятая кровь потоком хлынула мне в глотку, меня, наконец, поглотила тьма, в которой не осталось места боли.

Глава 22

Леона

В этот раз все ощущалось иначе. Добровольно уступив дорогу Реджине, я не погрузилась во тьму и небытие, а будто просто отошла в сторону, сохранив возможность наблюдать. Я прекрасно слышала весь диалог, чувствовала эмоции своей прапрабабушки и с каждым мгновением все яснее понимала, что нам нечего противопоставить этому шанару. Все, что у нас было – это магия, мы привыкли во всем полагаться на нее, и как только нас ее лишили, мы стали совершенно беспомощными.

К счастью или к сожалению, Айн-Андар не знал, что бессмертие невозможно получить насильно. Многие пытались, это факт, но успеха так никто и не добился. Но после нескольких мгновений общения с Реджиной пернатый изменил свои планы, решив для начала избавиться от нее. Я не знала, радоваться мне или сожалеть, ведь это именно то, чего я хотела. Вот только момент был выбран неудачный. Да и как бы он смог это сделать, просто не убив нас обеих?

Паника Реджины захлестнула меня, когда мужчина достал кристалл. Он напоминал кулон, который подарил мне отец, и я долгое время носила его на шее. Пока камень не разбился. И, как вспышка озарения, стало вдруг понятно, откуда вообще взялась ведьма и в какой момент проникла в мое тело. Вероятно, это случилось во время перехода из Фоэры в Алассар. Кристалл не выдержал напряжения и треснул, а дух заключенной в нем ведьмы вышел наружу. Остался только вопрос, зачем отец доверил мне такую ценность. Забыл, что однажды заточил душу Реджины в камень? Или это был способ передать возлюбленную Каину.

При воспоминании о драконе все внутри меня будто заморозилось. Я не хотела думать о нем, не хотела вспоминать. Просто вычеркнуть из жизни, как досадный эпизод. У меня было столько планов и надежд в отношении этого мужчины, и он разделял мои стремления, а потом просто повернулся к ним спиной, потому что, оказывается, все это время хотел другую. Это было слишком больно, поэтому я просто задвинула мысли о Каине подальше и постаралась сосредоточиться на том, что происходило в настоящее время.

Оказалось, шанар прекрасно знал, что надо делать. Несмотря на крики, проклятия и отчаянное сопротивление Реджины, он все же загнал ее в угол. Боль, когда Айн-Андар сломал все мысленные барьеры, была просто непередаваемой. Даже мне, что скорчилась в глубине сознания в собственном теле, досталось. Ведьма орала и металась, заливая платье кровью из носа. Она цеплялась за мое тело, как за свою последнюю надежду, но воля шанара упорно выдавливала ее прочь, не оставляя шанса на спасения. Я тоже захлебывалась беззвучным криком, боясь выскользнуть вслед за своей прапрабабушкой, но все усилия Айн-Андара были сосредоточены именно на ней.

Когда чужое сознание, будто репку с грядки, выдернули из моего тела, в месте, где она была, кажется, осталась глубокая кровавая рана. Я скулила, потому что мне пришлось всплыть на поверхность и прочувствовать каждый миг ошеломительной головной боли. Мне казалось, она раскололась на части, и впереди у меня даже не вечный сон, а безжалостная, окончательная смерть.

Сквозь туман боли я не видела, а скорее почувствовала, как мужчина склонился надо мной. Его магия все еще блуждала в моей голове, изучая, проверяя, собирая воедино то, что было сломано.

— Мне жаль, – сказал он устало. – Со временем эта рана затянется. А сейчас подними свои ментальные барьеры.

Я даже не думала подчиняться. Зачем мне идти ему навстречу?

— Послушай, феечка, – его голос наполнился раздражением. – Если этого не сделаешь ты, я сам возведу стену. И это будет такой ментальный блок, преодолеть который ты не сможешь, не убив себя.

Угроза подействовала.

Несмотря на то, что произошло, я хотела жить и верила, что смогу выбраться даже из этой скверной ситуации. Даже если шанар возьмет меня силой, чтобы обрести бессмертие, я смогу убрать это на задворки своего сознания, как поступила с Каином, и сохранить себя, чтобы однажды, в удобный момент, нанести ответный удар.

Пульсирующая боль в висках постепенно утихла, и я тщательно возвела ментальную стену, полностью оградив себя от внешнего влияния. Удовлетворенная улыбка Айн-Андара подсказала мне, что я все сделала правильно. Продолжая держать кристалл в руке, он, наконец, отошел в сторону.

— А теперь давай приведем тебя в порядок, – мужчина схватил меня за руку и потащил вслед за собой к одной из дверей, за которой оказалась ванная комната. Там он оставил меня одну.

Взглянув в большое зеркало, что полностью занимало одну из стен, я содрогнулась. Мой подбородок, шея и лиф платья были залиты кровью, что продолжала сочиться из носа. Под красными, опухшими от слез глазами залегли тени, кожа казалась неестественно бледной, а прическа напоминала воронье гнездо. Может, стоило оставить все как есть, чтобы шанар еще долго не захотел разделить со мной постель? Хотя, нетрудно было представить его действия в этой ситуации. Он бы просто накинул подол платья мне на голову и взял