Семья Эскалант. Злата (Книга 1) - Юлия Ларосса

170

Мне не стало легче, когда я вышла из-под воды.

Открыла гардероб. Он был почти пуст. Мне на глаза попалось платье мамы. Такое забытое и одинокое. Как

символично...

Надев его, я подошла к зеркалу. Мое изуродованное от побоев лицо было бледным, глаза выдавали мое

безумное состояние. Платье белое в нежный розовый цветок, было большим для меня. Но оно словно бальзам

для израненной меня.

Мама, мамочка! Спаси меня! Забери меня к себе! Я не хочу больше ничего, только обнять тебя… Твоя дочка

очень слабая, она не может выносить эту боль.

Я совсем одна! Теперь, совсем одна…

Я сдаюсь. Помоги мне, будь со мной в этот миг. Встречай меня, мамочка. Я иду к тебе!

Интересно, будут ли обо мне вспоминать? А если да, то, как именно? Столько всего произошло в моей жизни

за это время… и ничего хорошего мне на ум не приходит. Может все из-за того, что я лишилась рассудка? Не

мудрено… Хотя, разве сумасшедшим бывает так больно? Словно кто-то потрошит все внутри и без анестезии.

Разве безумные люди не получают покой в своем личном адском мирке?

В своем больном спокойствие я вытащила шнурки, которые держали гардины, и связала их. Потом скрутила

петлю и сразу надела ее на шею.

Скоро, моим мучениям будет конец. Скоро станет легче.

Никогда не думала о самоубийстве до этого периода своей жизни. Но мои действия были четкими и

слаженными. Будто мне кто-то проговаривал что делать.

Я перенесла все свои книги и вырвала из них бесценные страницы, когда-то любимых историй. Я сложила все

подобно кострищу под свою кровать. Ее окровавленные смятые простыни, словно напоминали, зачем я должна

это совершить.

Потом вышла, в коридор и привязала самодельную веревку на перила лестницы. Мои босые ноги были почти

бесшумны.

Я отправилась в комнату отца

Папочка. Аромат знакомых духов в его спальни витал в воздухе. Там тоже царил беспорядок, я ступала,

уверенно, несмотря на то, что под ногами валялись когда-то любимые вещи.

Прости меня, папа, глупую и упрямую дочь. Ты дал мне все самое лучшее, посвятил мне свою жизнь… А я

обижалась на пустяки. Вела себя как дитя… и нет мне оправданий. Разве что одно - ведь я и была ребенком.

Твоей маленькой Златочкой.

Люблю тебя, папочка!

Мамин портрет над каминной полкой чуть накренился. Я поправила его, любуясь красивому и счастливому

образу мамы.

Какой-то предмет, похожий на карту памяти выпал на глянцевую поверхность полки. Я машинально подобрала

его и положила в карман маминого платья.

Взяв все бутылки со спиртными напитками из бара, я открывала по очереди и выливала их всюду, куда шла.

Виктор Эскалант. Из-за тебя я здесь. Ты не захотел меня в ту ночь, и теперь мою невинность жестоко забрали

силой. Я так хотела, что бы мой первый раз был идеальным, а он превратился в худший и ужасный. Ты эгоист,

Эскалант. Во всем, что случилось со мной, я перекладываю вину на тебя. Моя душа будет преследовать тебя

ночным призраком. Может это будет для меня наказанием и счастьем одновременно… Ведь тогда, я смогу

видеть тебя, когда захочу.

Спустившись на кухню, я взяла нож для мяса и пошла на финальную встречу с одним из представителей

самца человеческого вида.

Я открыла дверь в кабинет, где Дворак говорил по телефону с кем-то.

171

Он обернулся. Бросил на меня удивленный взгляд и снова повернулся договаривать по телефону, давая понять,

что не считаем меня опасной.

Зря это он…

Нож выпал у меня из пальцев, издав жалобный звон. Я присела на корточки, чтобы подобрать его.

Дворак насмехался над этим зрелищем, бросая иногда в мою сторону взгляд. Воспользовавшись одним из

таких моментов, я подобрала и спрятала в руке свой шокер. Встав на ноги, я сжала в руке рукоять ножа и

двинулась к нему.

- Давай позже обсудим это? – он положил трубку и улыбнулся, глядя на меня. - Слушай, детка, ты как-то

совсем плохо выглядишь, - он клацнул языком. - Не возбуждаешь меня!

Я подошла к твари и посмотрела в его глаза. Вскинув руку с ножом, я целилась в его черное сердце. Он

перехватил мое запястье и вывернул, так что нож выскользнул из моих пальцев.

- Серьёзно? – рассмеялся он.

- Да! – выдохнула я и что есть силы ткнула в подставленную ко мне шею негодяя шокером.- Еще, как, мразь!

Его тело задергалось, он захрипел, и упал на пол, корчась в судорогах. Нездоровое наслаждение прокатилось

по моему телу.

Я вытащила из его кобуры пистолет и, встав на ноги, направила на него, взведя курок.

- Тебе, очевидно, это нужно от моего отца, да? – молвила, достав из кармана подобранную флешку и

показывая его выпученным от боли глазам. – Так знай, свинья, она здесь. У меня. Сгорит вместе с нами. На

пламени костра революции. И я хочу, чтобы ты его чувствовал.

Я нажала на курок, выстрелив поддонку в ногу. Он закричал. А я улыбнулась безумной улыбкой.

Быстро подойдя к бару, я достала одну из бутылок, разлила половину на ублюдка и, вставив в горловину кусок

припасенной ткани, моей окровавленной простыни, я пропитала его и подожгла от камина. Взглянув

напоследок на корчащегося от боли, в луже собственной крови Дворака, я швырнула бутылку в пламя.

Вспыхнувший огонь, вмиг переключился на опрокинутое рядом с камином кресло, бумаги. Вот его огненные

языки уже ласкали почти весь пол, усеянный мебелью и отцовскими документами.

Я пошла обратно, безумна в своем спокойствие и решимости довести дело до конца. До меня доносились

крики Дворака, треск умирающих от огня предметов и звук подъезжающих машин. Поджигая свою кровать, я

видела, как в окна светят фары быстро приближающихся автомобилей.

Что ж, подмога этого урода опоздала.

Мои губы растянулись в злорадной усмешке, когда я надевала петлю на свою шею. Встав на перила балкона,

который выходил в холл, я на миг замерла.

Возможно, многие меня осудят. Я не сержусь, и спорить с ними не буду. Просто у каждого есть какая-то грань

мучений, болевой порог души. И возможно, если его пережить, то будет очень круто. Но я оказалась слабой. Я

не смогу жить с этим.

Я сделала шаг в пропасть, кончая свою жизнь. Мама, я иду к тебе!

- Нет!!! – крикнул какой-то мужчина, отдаленно знакомый…

***

И я увидела свой дом. Объятый огнем и дымом, он гордо возвышался на холме, доживая свои последние

мгновенья. Едкий дым обжигал мое горло, а кожу - яркое пламя, но я не отворачивала от этого зрелища свое

заплаканное лицо.

Конец. Возврата в эту жизнь больше не может быть и не будет. Это финал. Финал битвы за выживание семьи

Бронских. И мы проиграли войну…

Это было моим последним ярким и жестоким зрелищем за прожитые годы.

172

Глава 44

Жизнь после смерти

Мои воспоминания о том вечере были вспышками. Горящий желтым пламенем мой отчий дом. Фары от

проезжающих мимо автомобилей. Незнакомое мужское лицо с черной короткой бородой…

Человек, который снял петлю с моей шеи, носил имя Гаспара. Когда я увидела его впервые, ему было двадцать

шесть. Его темно-зеленые глаза светились острым умом и добрым сердцем. Он был темноволос, густая

щетина украшала правильные черты лица, среднего роста и правильного телосложения.

Когда Гаспар меня увидел, я стояла на перилах балкона. Я, потеряла сознание, так и не сделав тот роковой шаг.

Он услышал мой призыв о помощи по телефону и вытащил из объятого огнем дома, а после, увез из страны.

Рассказал мне все это на следующий день, когда я пришла в себя. Я была в номере какого-то отеля. Мои

ушибы были обработаны, но эмоциональное состояние было настолько шатким, что я не могла говорить.

Гаспар представился мне, сказал, что он друг и коллега моего отца. Работал в посольстве США атташе по

промышленным вопросам и частенько бывал у папы. Они разрабатывали совместный план развития какого-то

дела уже больше двух лет, вот и подружились. Он знал меня под фамилией папы, а не маминой - Бронских.

Благодаря дворянской власти над СМИ Испании скандал с моим участием не вышел за пределы страны. Я

рассказала ему все сама, но позже.

Он дал мне телефон, чтобы я могла позвонить близким. На автомате, набрала номер тети.

- Слушаю! – раздался ее такой родной голос.

Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как мы простились в аэропорту Жирона.

- Тетя, это я… - прохрипела я, чувствуя, как комок слез подкатывает.

- О, Боже! Латти? Как ты, родная моя? Я тут извелась вся! Все в порядке?.. Алло, ты слышишь, деточка?!

Алло?!

Я не могла сказать ни слова. Рыдания заставляли мое тело биться в конвульсиях, и Гаспар взяв из моих рук

телефон, позвал врача.

Сквозь собственную истерику, я услышала, как он представился моей тете и призвал ее о помощи.