Отныне моя (СИ) - Зубавина Анна

Максим взошел на крыльцо, миновал тамбур и открыл внутреннюю входную дверь.

В доме стояла тишина, только из гостиной доносился еле слышный звук работающего телевизора.

— Баба Люб, проходи, сейчас чай пить будем! Соня у Озеровых, Нина Игнатьевна упросила меня… — Катя вышла из кухни и изменилась в лице. — Максим, ты?! — спросила она вмиг севшим голосом.

Он кивнул, положил на банкетку пакет со сладостями и сделал два шага Кате навстречу.

— Это тебе, — виновато сказал он и протянул ей розы.

Она долго смотрела на букет, не делая никаких попыток его принять.

— Возьми, прошу, — прошептал Максим, взволнованно глядя в ее мерцающие антрацитовым блеском глаза.

Катя послушалась, приняла розы и уткнулась лицом в полураспустившиеся бутоны.

Наконец она подняла голову:

— Когда-то ты дарил мне розы почти каждый день, — по ее лицу текли крупные горошины слез и падали прямо на лепестки. — Я даже помню банку из коричневого стекла, в которую ты их ставил. И где ты ее только нашел?! — Катя улыбнулась сквозь слезы.

— Василий Петрович, твой бывший шеф, выручил, — виновато сознался Максим.

Он осторожно обнял ее и поцеловал в мокрые соленые глаза.

Катя отчаянно замотала головой:

— Ты бросил меня, — упоенно заплакала она с новой силой, — сказал, что ненавидишь, поверил грязным сплетням! Я тебе кричала, а ты…

Максим, не дослушав, поднял ее на руки вместе с прижатым к груди букетом и закрыл ей рот поцелуем.

Видимо, от неожиданности, Катя замерла.

— Вот так будет лучше, — удовлетворенно выдохнул Максим. — Давай лучше посидим в гостиной на диване и спокойно все обсудим. Твои нервические припадки детям вредны! — и держа на руках, аккуратно отнес в гостиную.

— Откуда ты знаешь? — вопросительно заглянула ему в глаза Катя. — Кто тебе проболтался? Баба Люба? — она сердито насупилась.

— Ты снилась мне каждую ночь и кричала о чем-то, — он погладил ее, как маленькую по голове, отнял букет и отложил в сторону. — Теперь я знаю, о чем!

Максим посадил ее себе на колени, обнял и поцеловал в висок.

Катя нежно коснулась губами его волос:

— От тебя пахнет антоновкой, — задумчиво сказала она ему.

Максим задышал ей жарко в шею:

— Кать, мы любим друг друга, а получается какая-то ерунда! В нас что, бушует дух противоречия?! Может, все-таки, договоримся, а?

— Придется договариваться, — смиренно согласилась Катя и обняла его горячими руками.

— Попробуем прямо сейчас? — пристально взглянул на нее Максим.

Она кивнула.

— Завтра едем в ЗАГС, заявление подавать, — тоном, не терпящим возражений, возвестил он.

— Хорошо, — согласилась Катя и взволнованно заговорила: — Максим, у меня Соня, это очень серьезно, и если ты не готов, скажи сразу…

— Готов, — перебил ее Максим и твердо посмотрел ей в глаза. — Мы уже познакомились, и я точно знаю, что мы с ней подружимся!

Катя удивленно взглянула на него:

— Когда успели?

— Так получилось, я потом тебе расскажу, — увел в сторону скользкий разговор Максим.

Катя вздохнула, но допытываться не стала.

— Через десять дней зарегистрируемся, — довольно потер руки Максим, — только справку из женской консультации надо предоставить!

— Я венчаться хочу, — подала голос Катя и требовательно взглянула на будущего мужа.

— В чем проблема? Обвенчаемся! — заверил он ее.

— У меня платья нет подходящего, — озадачилась Катя.

— Купим! — улыбнулся Максим.

— А если не подберем? — засомневалась она.

— Подберем, не надейся! Отвертеться от похода в ЗАГС и церковь тебе все равно не удастся, — засмеялся он и попросил: —Наденешь мой подарок с сапфиром на регистрацию и венчание?

Он ждал ответа, затаив дыхание.

— Раз ты так мечтаешь об этом, то надену, только теперь платье надо синее покупать! — отозвалась Катя.

Она вдруг умоляюще посмотрела ему в глаза:

— Максим, у меня еще просьба есть! Пожалуйста, давай поживем до лета у меня. Но только до лета, а дальше — как скажешь!

— Без проблем, — спокойно пообещал Максим. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Катя вздохнула и улыбнулась. В ее широко распахнутых глазах дрожали слезы.

— Ну, вот видишь, и договариваться научились, — прошептал ей Максим. — Вроде, получается!

Катя вдруг ойкнула.

— Что-то не так? — испугался он.

— Все так, — засмущалась Катя, щеки ее окрасил нежный румянец. — Просто твои сыновья бунтуют, — тихо произнесла она и опустила глаза. — Приходится усмирять!

Максим положил руку ей на живот, несколько секунд размышлял и наконец глубокомысленно изрек:

— Ну что ж, раз бунтуют… — он притворно вздохнул и страстно зашептал ей в ухо: — Давай усмирять вместе! А куда деваться?!

Он подхватил ее на руки и осторожно понес в спальню. 

Эпилог

26 июля 2021 года, вторник

Катя стояла возле окна послеродовой палаты на втором этажа Дубского роддома и улыбалась. За окном бушевал яркий солнечный день, в приоткрытую сверху фрамугу тянуло раскаленным жаром. Катя посмотрела на два тугих свертка, сладко сопящих в своих кроватках.

«В кого они такие сони? — нежно улыбнулась она, подошла к кроваткам и потрогала мальчуганов за крохотные носики. — Мы с Максимом большой любовью к спокойствию не отличаемся!»

Она задумалась. Сегодня пятый день, как появились на свет два маленьких чуда! Вернее, не таких уж и маленьких, один — три двести, второй — три триста. Богатырями, конечно, не назовешь, но, однако!

Родила она их легко, без каких либо осложнений, хотя последнее время перед родами ей было тяжело. Лето выдалось сухим и жарким, ее постоянно мучила жажда, отекали ноги. Но Катя выдержала, теперь все позади.

Она озадаченно нахмурила лоб. Через час ее с сыновьями начнут готовить к выписке. Катя поежилась, представив, что сейчас творилось дома. Максим с врожденной мужской растерянностью метался по комнатам в поисках, сам не зная чего. Соня, с которой они стали большими друзьями и понимали друг друга с полуслова, скорее всего, ходила за ним по пятам и старалась поддержать и успокоить, как могла.

Баба Люба, наверняка, сидела в гостиной грозовой тучей, и от волнения ругала их обоих, на чем свет стоит. А они, конечно, стоически терпели! Не та ситуация, чтоб старой женщине перечить.

Большой пакет с детской одеждой для выписки младенцев Катя загодя вручила Светлане Ивановне, матери Максима, свекрови номер два. Попробовала бы Катя поступить иначе и предпочесть Нину Игнатьевну, — все, была бы война кланов на всю оставшуюся жизнь. Итальянская мафия отдыхает!

Обе свекрови страшно ревновали Катю друг к другу.

Светлана Ивановна быстро смирилась с выбором Максима, относилась к Кате доброжелательно, хотя дружбы между ними не получалось. Видно, не зарубцевались еще душевные раны, которые они в свое время успели друг другу нанести.

К Соне она привязалась всей душой. Приглашала в гости, старалась исполнить все ее желания. Соня называла ее бабушкой Светой, вела себя с ней очень дружелюбно, но сердце ее было отдано Нине Игнатьевне. Светлана Ивановна если и обижалась, то виду не показывала.

Максим тяжело перенес упреки матери в том, что жил в доме, построенном на деньги родителей. Поэтому от планов построить в райцентре собственный дом не отказался.

Появления внуков Светлана Ивановна ожидала с нетерпением, заваливала Катю с Максимом детскими вещами сверх разумных пределов.

Родители Димы восприняли Катино замужество стоически, но Катя видела в их глазах непреходящую тоску. Отношений с Сергеем Андреевичем и Ниной Игнатьевной она прерывать не собиралась, часто их навещала и любимой их внучке Соне лимит на посещение выделила неограниченный.

Со свекром номер один Катя, конечно, помирилась, но на право единоличного владения ветклиникой не соглашалась долго.

Маму, отчима Анатолия и братьев-близнецов она поставила в известность о замужестве и грядущем материнстве сразу после регистрации и венчания в храме.