Низвергнутый 5: возвращение в Гелион (СИ) - Михаил Беляев

— Чудовище? — он обернулся ко мне и ухмыльнулся. — Не больше, чем твой божок Гигас. И если думаешь, что я жесток, убив двоих, то как думаешь, сколько своих убил он?

Фубуки посмотрела на меня.

— Семьсот миллионов! — воскликнул он. — И не врагов, а своей же паствы! Он зачистил от людей целую планету! Или скажешь, я наврал? А, божок?

— Не семьсот, — выдохнул я и, стиснув кулаки, выпрямился.

По рукам и телу бежала кровь из ран, уже не заживающих от регенерации. Ребра переломаны, левая рука и вовсе перебита. Истощенные до предела сфироты отдавали последнее, что было в каналах. Руки и лицо саднили от трещин черной чумы. Вдохнув горячий, воняющий кровью и жженым металлом воздух, я повернулся к сопернику.

— Их было семьсот тридцать два миллиона. И я помню имя каждого. А помнишь ли ты тех, кого отравил в Бездне? Или тех, кого убил, чтобы они не выдали твой уродливый секрет?

Он скривился, словно от боли.

— Довольно. Никто не узнает об этом, потому что некому будет сказать.

На кончиках его пальцев засияла мана. Я нашел взглядом девчонку-архонта. все еще сидевшую в шоке на краю выжженного пятна. Её участь была уже предрешена.

— Как ты сказал, Гигас? Зачем тебе меч, если у тебя есть тысяча? — он поднял руку. В черноте ночи небо вспыхнуло сотнями светящихся клинков — и они, один за другим, обрушились на землю смертоносным дождём.

Мечи со скоростью пушечных снарядов начали врезаться в землю вокруг меня. Лезвия вонзались в руки и ноги, пронзали тело и останавливались. От боли померкло в глазах, клочья растерзанной одежды почернели от крови. Я закричал так, что звёзды в небе содрогнулись.

— Давай, божок, кричи! Наслаждайся тюрьмой боли!

Клинки Эйсина буквально распяли меня на месте. Каждое движение и вздох лишь заставляли их глубже погружаться в тело. Два из них зависли у моей шеи, скрещенные как ножницы.

— Не волнуйся, ты не умрешь первым, — фыркнул он, поднимая меч, и повернулся к Могами. — Сперва я займусь ими. Стой и смотри, но если дернешься — клинки разорвут твое тело и изрубят на столько кусков, что никакое чудо тебя уже не воскресит.

Юи со стоном подняла руку, на кончиках пальцев заиграло слабое черное пламя. Но в ту же секунду земля вокруг них налилась светом магического круга. «Чистилище», одно из самых жестоких плетений, не оставляющих даже кости. Эйсин был готов сжечь их заживо.

Я двинул рукой — и лезвия мечей глубже вошли в тело, по клинкам заструилась кровь. Подонок был прав, мне не выбраться, только чудом!..

Точно… чудо.

Закрыв глаза, я коснулся горящего алым светом пятна на сфироте энергии. Три чуда в запасе… Последний шанс, последняя надежда умирающего бога — исполнение желания, и я уже знал, что оно будет стоить мне очень дорого.

Бог не может применить чудо для себя. Только для других.

Великий Астрал, источник всей силы во Вселенной. Во имя сомы, дай мне то, что спасет людей, доверивших мне свои жизни.

Активация — я открыл глаза.

Передо мной завис золотой куб чистой энергии. Совсем рядом — только руку протяни.

Мечи-ножницы шевельнулись, касаясь кожи на шее.

В бой пошло второе чудо — трансмутация. Мечи почернели, становясь хрупкими как стекло. Сжав зубы, я рванулся вперед.

Мгновенно все пришло в движение. Клинки затрещали, врезались в плоть — и разлетелись миллионами осколков, вонзаясь глубже в мое тело. Черное стекло крошилось как лед. Рывок за рывком я убивал себя, но двигался. Охваченная огнем боли, рука потянулась к кубу — ещё немного!..

Взгляд нашел Эйсина. Он подошел к краю будущего чистилища и занес руку, готовясь одним движением прикончить всех. Его палец поднялся и пошел по кругу, завершая сложный узор.

— НЕ ПОЗВОЛЮ!!!

Пальцы коснулись куба и сжали его. Мгновенно энергия затопила меня — и излилась ослепительным потоком, стирая со своего пути частокол мечей и глыбы камня, прямиком к архонту.

На миг ночь превратилась в день. Грохот затопил всё, стирая оглушительный крик Эйсина, всё-таки успевшего закрыться барьером. Его смело с места как щепку бурным потоком и протащило по земле метров пятьдесят.

Опустошительная сила мгновенно растаяла, чудо сработало ровно так, как я просил: дрожащие на земле Фубуки и Юи, не веря глазам, застыли в центре тающего кольца пламени.

Я рухнул на землю, сил хватило только упасть на колени. Перед глазами троилось, каждый вздох отдавался резью.

— Думаешь… это конец?..

Раненый, с залитым кровью лицом, Эйсин поднял голову — и тихо засмеялся.

Воздух вздрогнул — и посреди ангара показалось кольцо портала. За ним еще одно, и ещё — один за другим вокруг нас открывались сотни порталов, из которых выходили люди. Сотни и сотни людей.

Фубуки застыла в немом возгласе, а Рюэн подполз к Юи и закрыл её собой.

Воины вернулись в Цитадель Корпуса Архонтов.

Они все были здесь. Вся тысяча.

Их пылающие ауры слепили глаза.

— Вот и конец твоему бунту. Ты остался последний, божок.

Я поднял голову к небу — на фоне серых звёзд выделялась одна.

Крошечная звездочка, лучившаяся золотым светом.

— Ошибаешься, — усмехнулся я. — Не последний.

— Быть того не может… — один из архонтов посмотрел на небо. — Смотрите!

Одна за другой там вспыхивали золотые звездочки и обрастали огненными хвостами. К земле летели сотни, тысячи звёзд, на глазах превращаясь в знакомые силуэты.

Архонты встревоженно зашептались, переглядываясь, а я с улыбкой закрыл глаза.

— Молодец, мелкая. Тебе всё-таки удалось их убедить.

Сияющий золотой бронёй, на Цитадель архонтов метеоритным дождём спускался легион «Валькирий».

Глава 21

Возвращение

Сотни пылающих звезд обрушились на землю метеоритным дождем. В мгновение ока десятки валькирий в золотых доспехах с пылающими мечами окружили нас — и с ходу ринулись на опешивших архонтов.

Над головой засияли купола божественных барьеров. Едва первая волна воительниц коснулась земли, за ней ринулась вторая, третья… словно в замедленном кино я смотрел, как лучшие из богинь оттесняли назад магов, формируя оборонительный периметр.

Они проносились мимо меня, и на миг в лицах бегущих в атаку спасительниц мне привиделись знакомые черты. В груди кольнуло: моя Литана ведь тоже была Валькирией, больше тысячи лет назад. Отчаянно смелая, беспощадная к врагам, стойкая в бою и ненасытная в постели…

Будь она жива, то сражалась бы сейчас бок о бок со своими сестрами?

Её образ встал перед глазами так четко и ярко, что на миг я ощутил ее присутствие. И хоть от боли в глазах все