Рождение мага - Ник Перумов

Тёмный издал странный звук – похоже, что в последний миг подавил ругательство. Анэто сделал вид, будто ничего не заметил.

– Разумеется, в таком случае ты утрачиваешь право на посох. Но посох подмастерья тебе обеспечен все равно, можешь не сомневаться. Так что, – Анэто улыбнулся ещё лучезарнее, – бояться тебе совершенно нечего. Я мог бы назвать тебе десятки имён тех, кто неплохо учился все годы, однако, провалившись на выпускном испытании, не получил даже жезла. Так что… – Он развёл руками.

– Милорд, вы уже составили перечень самих испытаний? – Тон Тёмного был до предела официален и сдержан, однако чувствовалось, что он кипит от ярости.

– Разумеется, милорд декан, – вежливо ответил Светлый маг. – Сейчас мы пройдём в зал испытаний, где уже собрался весь ректорат, и зачитаем вам перечень. Ручаюсь, для вашего ученика все задачи покажутся детской забавой, – ещё одна широкая улыбка, прямо хоть считай их. – Да, кстати, интерес к сегодняшнему событию среди мэтров, магистров да и просто добрых студиозусов очень велик. Было б несправедливо лишать их возможности увидеть столь редкое зрелище. Поэтому основная часть испытаний пройдёт на открытом воздухе – там же, где и в прошлый раз.

– Анэто, – Неясыть видел, как Тёмный выпустил когти, точно рассвирепевший кот. – Я не понимаю твоей игры. Какие зрители? Выпускные испытания, вдобавок в столь опасной части магии…

– Предоставь это мне, Даэнур, – небрежно ответил Светлый маг. – Не заставляй меня напоминать тебе, кто здесь ректор, а кто – декан… до поры до времени.

– Хорошо! – сверкнули клыки Тёмного. – Тогда не будем терять времени… милорд ректор,

– Так-то оно лучше, коллега, – хладнокровно отозвался Анэто. – Идёмте, деканы уже ждут.

Деканы ждали в том самом зале, где Неясыть год назад слушал самую первую свою лекцию в Академии.

В зале, само собой, ничего не изменилось – да и как может быть иначе в заведении, пуще всего дорожившем своими традициями?

Они собрались все. Но на сей раз Даэнур не поднялся, чтобы присоединиться к ним, оставшись стоять рядом с Фессом, Анэто занял председательское место; уперевшись руками в стол, он внушительно заговорил, и речь его разительно отличалась от только что сказанных в кабинете слов. Голос милорда ректора стал почти что грозен, глаза, казалось, вот-вот начнут метать молнии.

– Аколит факультета малефицистики, именем Неясыть! Здесь, перед высоким Советом, реки нам ещё раз – готов ли ты к досрочному испытанию? Помни, что никто не станет делать тебе скидку на то, что ты провёл в наших стенах только один год вместо положенных пяти. Если ты хочешь получить посох мага, ты должен доказать, что достоин его.

– А готов ли посох для моего ученика? – внезапно спросил Даэнур.

– Готов, – нимало не смутившись, ответил ректор. – Вот он, позади меня. – Он сделал так. Двое зеленокожих гоблинов осторожно вынесли вперёд длинный посох чёрного дерева – простой, без всякой резьбы, охваченный рядом толстых железных колец. Навершием служил круглый отполированный шар янтарно-жёлтого цвета – на глаз Фесс не мог сказать, из какого камня это выточено.

Красивый посох. И, как всякая красивая вещь, почти наверняка бесполезный в бою. Подобные штуки хорошо использовать для церемонной, неспешной магии длинных ритуалов, никак не для скоротечной схватки…

– Итак, аколит Неясыть! Внимаешь ли ты моим словам?

«Нечто подобное уже было. И причём совсем недавно, – подумал Неясыть. – Я тоже проходил испытания. Но это были просто испытания закончившего первый год аколита, а здесь…

Здесь столкнулись Свет и Тьма, и нет смысла обманывать себя. Это твой бой. Неясыть, и очень может быть, что отсюда тебя унесут мёртвым. Бедный Даэнур, он по-прежнему им верит… верит в свое сакральное равновесие, в то, что «Белый Совет не посмеет…», «Белый Совет не допустит…» и во всё прочее».

– Внимаю, милорд ректор! – ответил Фесс по возможности твёрдым голосом. Ему нечего бояться и некуда отступать. Как говорила Атлика, двум смертям не бывать.

– Тогда слушай. Тебе предстоит поединок. Мы очень старались, чтобы испытание как можно больше походило на то, с чем тебе придётся столкнуться, – если, конечно, ты окажешься достоин Посоха. Обернись!

Тёмный и Фесс повернули головы одновременно. Зал исчез. Вместо него простиралась обширная, чуть всхолмлённая равнина, купы деревьев, длинные гряды кустарника; среди скошенных и сжатых полей петляла узкая просёлочная дорога, чуть в отдалении виднелись тесовые крыши деревеньки и острый шпиль местной церквушки. Серые каменные плиты стояли молчаливой стражей, оберегая покой старого деревенского кладбища…

Такого знакомого кладбища…

Ну конечно же!

Кладбище, на котором погиб Фрегот Готлибский! Да, да, сомнений быть не может… или он всё-таки обознался? Сельские кладбища в Аркине, Эгесте и северной части Империи Эбин очень похожи друг на друга, да и церкви в деревнях не слишком разнятся между собой…

– Действуй, некромант! – прогремело в ушах, и последнее, что слышал из обычного мира Неясыть, был негодующий вопль Тёмного: «Это подло, Анэто!..»

Мир сомкнулся вокруг с шумом, лязгом и грохотом, словно тяжёлые крепостные створки.

Фесс стоял по колено в высокой августовской траве, уже чуть тронутой сушью – как после жаркого и скупого на дожди, но всё же не слишком засушливого лета. Со стороны церквушки доносился мерный перезвон колокола – звонили за упокой. Фесс оглядел себя – скромный плащ, правда, серый, а не чёрный, с руки исчез браслет, в руках – самая обычная суковатая палка, какой хорошо отмахиваться от собак, но никак не плести изощрённые чары. Карманы вызывающе пусты. Ни сумки, ни котомки, то есть – никаких тебе эликсиров и прочего. И, конечно, никаких конспектов,

Фесс усмехнулся и размашистым шагом двинулся мимо серой каменной ограды к видневшейся впереди деревне. Если его испытывают – пусть всё будет по правилам. Прежде чем начинать что-либо. Чёрный маг обязан был снестись с сельским старостой и церковным настоятелем – чтобы не быть сожжённым в застенках святых отцов-экзекуторов по обвинению в незаконной тёмной волшбе.

Кладбище, разумеется, было беспокойным. Чтобы это определить, совсем не требовалось протирать штаны в достопочтенной Академии Высокого Волшебства. Хватило бы и нескольких уроков местного чародея, если, конечно, таковой тут имелся. Фесс слышал натужный скрип гробовых плит, бесплотный и злобный шёпот, ощущал устремлённые на него сквозь земную плоть взгляды безглазых черепов; это место и в самом деле пахло смертью.

Впрочем, смертью оно пахло только в его воображении – или в воображении поэта, которому вздумалось бы описать эту сцену, – а вот свежей пролитой кровью тут пахло по-настоящему, остро и сильно. Здесь убивали – вернее, рвали на части, – и притом только что.