Позови меня 1 и 2 (сборник) - Ульяна Соболева

- Так же как ты можешь пить горячий шоколад с хрустящей булкой по утрам, - резко подался вперёд, - это моя сущность. Их выращивают для моего стола. Как и многие продукты выращивают здесь для твоего меню. Кстати, повар здесь только ради тебя. Он готовит по-особому рецепту то, что ты любишь есть. То, что научилась есть в своем «счастливом прошлом». Я думаю, ты это оценила.

Он намеренно переводит разговор на другую тему и смотрит прямо в глаза.

- Оценила.

- Вот и умница, девочка. Иди к себе. Мне некогда сейчас.

Отвернулся и сделал глоток с бокала. Казалось, для него я уже давно исчезла из кабинета.

- Нейл, пожалуйста!

Резко обернулся, и лед изнутри запылал пламенем. Именно контрастом, внутри зрачка пламя, а радужка ледяная.

- Мне. Некогда. Сейчас.

- Нейл, она такая маленькая. Ребенок, крошечная. Ей лет десять. Она ничего не успела в этой жизни. Дети – это святое, Нейл. Дети – это будущее, это еще тысяча, сто тысяч человек в будущем. Пожалуйста….отпусти её. У нее же есть родители. Люди, которые ее любят. Ты знаешь, что значит кого-то любить? Что значит любить ребенка? Нейл…

Мои глаза наполнились слезами, а его потемнели настолько, что зрачок почти слился с радужкой.

- Тебе наплевать, - одними губами, - совершенно наплевать. Ты – чудовище!

Попятилась назад, к двери, споткнулась и, распахнув ее, выбежала в коридор. Услышала голос Лиама снизу.

- Переоденьте в белое, никаких других цветов. На десерт только белое.

О Господи! Бросилась к себе, закрылась изнутри, заливаясь слезами, меня тошнило в туалете, скручивало пополам и беспощадно тошнило. А потом я лежала на кафельном полу и смотрела в одну точку остекленевшим взглядом. Перед глазами проносились картинки, как равнодушный Лиам выносит маленькое окровавленное тельце из кабинета Нейла.

В дверях повернулся ключ, и я приподняла голову, встала с пола и, придерживаясь за стены, вышла из ванной.

Посередине комнаты стоял Лиам и держал за руку ту самую девочку, всю в белом, с очаровательными русыми косичками и огромными зелеными глазами. Она смотрела на меня обреченно, так, словно ее уже ничего не радовало, она смирилась, и она знала, что с ней сделают. Мне показалось, что сердце разрывается от тоски. Посмотрела на Лиама, и тот протянул руку девочки мне.

- Ваш подарок, Госпожа. Нейл Мортифер приказал, чтобы её отдали вам, и вы можете распорядится её жизнью на ваше усмотрение.

Я смотрела в глаза слуге и судорожно сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. На дне узких глаз Лиама я увидела нечто, чего не видела ранее – восхищение? Нет, я затруднялась понять, что именно там вижу.

Я сжала маленькие пальчики ребенка и опустилась на колени, заглядывая в бледное личико.

- Как тебя зовут? – тихо спросила я.

- Подарок, - бесцветным голосом ответила она, не глядя на меня, а я всхлипнула и обхватила ее личико ладонями.

- Маленькая, никто не тронет тебя. Я обещаю. Посмотри на меня. Меня зовут Лия, и я отвезу тебя к твоим родителям.

Она быстро отрицательно покачал головой.

- Не надо.

- Почему? Разве у тебя нет отца и матери?

- Мы из резервации.

Я посмотрела на Лиама.

- Резервация для обреченных. Там живут те, кто изначально предназначен для питания Деусов. С самого рождения. Резервация преступников и осужденных до десятого поколения. Если вы вернете ее обратно, то завтра или через месяц её отвезут к кому-то другому.

Я повернулась к девочке.

- Тогда ты останешься здесь, и никто не обидит тебя, я позабочусь о тебе. Скажи мне свое имя.

- У меня не было имени, - тихо ответила девочка, - Хозяин назвал меня подарком.

Я привлекла ее к себе и обняла. Сердце колотилось в горле. Я все еще не верила, что он сделал это – пощадил её. Почему? Потому что я попросила? Не важно почему, важно, что она жива. Такая маленькая, худенькая. Я смотрела ей в глаза и гладила тоненькие косички. Девочка смотрела как сквозь меня.

- Мы придумаем тебе имя, очень красивое имя. Лиам, найдется для нее комната?

- Найдется и комната, и занятие найдется. Будет вытирать пыль по всему первому этажу. Недалеко от вашей спальни пустует помещение.

Я с благодарностью посмотрела на слугу, и тот отвел взгляд.

- Отдам её на попечение Сильвии.

Потом повернулся ко мне и тихо сказал:

- Просите…вас слышат. Вас всегда слышат. Запомните.

Когда Лиам увел девочку, я наконец-то выдохнула. Внутри происходил настоящий переворот, какой-то разрушительный ураган. Он ломал стереотипы, пока только до трещин, до легких сомнений и до странного чувства триумфа и восторга. Вышла из спальни. Несколько секунд подумала и снова пошла к кабинету Нейла. Не решаясь войти, протянула руку к ручке, и вдруг дверь с грохотом распахнулась.

Он стоял у окна, не обернулся ко мне. Ровная спина, широко расставленные длинные ноги. На секунду задержала дыхание, стараясь унять сумасшедшее сердцебиение.

- Ты все же рассмотрела мой подарок и наконец-то приняла. Я рад.

Все так же не оборачиваясь. Голос глухой, чуть хрипловатый. В длинных пальцах дымится сигарета. Я медленно выдохнула и тихо сказала:

- Спасибо.

Повернулся и посмотрел в глаза, а мне показалось, что все завертелось вокруг.

- Завтра я покажу тебе, зачем ты здесь и кем ты была раньше. Немного ответов на твои вопросы.

27

Полуразрушенное здание, с обшарпанными стенами и ржавыми потеками, карканье ворон где-то вверху и чувство опасности. Я поднимаюсь по разрушенной лестнице. Ступень за ступенью. Их ровно девять.

Я помню, как Нейл сказал, что я не должна идти по ступеням, я должна позвать его до того, как ступлю на первую. А я не могла. Словно в горле ком, словно там это дикое отрицание происходящего, и я в кошмарном сне, я в прострации. Только несколько минут назад я была в тренировочном центре, смотрела на помощников Нейла и слушала, что он говорит мне, но не понимала ни слова.  Они называли меня проводником, говорили, что у меня какие-то уникальные способности, а я, черт бы их побрал, не была вообще уверена, что мне это не снится.

А потом мозг взорвала ослепительная вспышка, и я оказалась здесь. Где? Я и сама не знала.

Каждый шаг дается мне с трудом, словно на моих ногах висят свинцовые гири. Мне страшно. Так страшно, что по спине катится градом холодный пот. А еще я знаю, что они найдут меня…идут по моему следу, дышат мне в затылок. Они. В длинных черных плащах, с пластмассовыми лицами масок-анонима. Если догонят – убьют. Нет, не просто убьют, они будут методично пытать меня, они будут вспарывать мою кожу на лоскуты, сжигать мои волосы, отрежут мне язык, выколют глаза, они заставят меня молить о смерти. Я знаю – они могут. Они способны на все. Нейл говорил мне, что это стражи Темного мира. Говорил, что я должна бежать, но куда, Боже, я не помнила, куда именно. И я упорно взбираюсь по высоким ступеням. Там, вверху, меня ждет избавление. Ведь должно ждать. Если есть ступени, то они куда-то ведут. Как часто нам кажется, что, если мы идем по дороге, она куда-нибудь нас выведет, а не заведет.  Но чаще всего она оказывается частью чудовищного лабиринта смерти и ведет она прямиком к финалу. В самое пекло.

По стенам здания расползаются трещины, и земля дрожит подо мной. Я вижу, как разваливаются стены, и кирпичи летят хаотично вниз, раскалываясь на куски. Один из них, пролетая, вспарывает мне плечо, и я зажимаю рану ледяными пальцами.

Мозг взрывается воспоминанием. Это уже было. Да…во сне. До того, как я позвала его. Возможно, я не должна его звать, я должна вытерпеть, и все закончится. Я проснусь в своей постели у себя дома.

Взобралась на девятую ступень и остановилась над обрывом. Смотрю вниз, и голова кружится – снег и лед, макушки елей. На дне этой бездны я сломаю себе шею, а если не прыгну, то меня схватят ОНИ. Стены пылают огнем. Языки пламени лижут кирпичи, пол, расползаются волнами по стенам. Они обжигают мои босые ноги до волдырей. Боже! Я в Аду? Огонь приближается ко мне со всех сторон, и мне остается только прыгать вниз или сгореть заживо. И я сама не понимаю, что наконец-то кричу его имя. Громко, гортанно, до боли в голосовых связках. Медленно оборачиваясь назад к огненной стене, за языками пламени я вижу мужской силуэт, вижу, как он приближается ко мне. НЕТ! Нейл! Не иди! Ты сгоришь! Пожалуйста! И я не понимаю, кричу ли я или шепчу про себя. Пусть уходит. Если мне суждено сломать себе шею на дне этой пропасти, значит так и будет. Зачем я позвала? Вижу, как пылает его одежда, и кричу, громко, отчаянно.