Проклятье на последнем вздохе или Underground - Елена Гладышева

— Познакомься, это Евгений, — наскоро пожав подруге руку, представила ей своего мужа Зина, кокетливо и с гордостью улыбаясь.

Гордиться ей, несомненно, было чем: статный, веселый Евгений мог украсить любую компанию. На его фоне Зина, со своими довольно топорными чертами лица и фигуры, явно проигрывала. Но их семейные отношения радовали. С ними каждый должен был чувствовать себя в «своей тарелке».

— Счастливая ты, Зина, я рада за тебя, — немного прослезилась растроганная гостеприимным приёмом и хорошим «Шампанским» Анна, когда подруга вышла проводить её до калитки. — И муж у тебя золотой и сама цветёшь и всё у тебя есть!

Анна с завистью погладила воротник серой мутоновой шубки, в которой Зина вышла её проводить.

— Да ладно тебе, нашла чему позавидовать, — не очень весело прошептала Зинаида. — На вот лучше возьми, дочку побалуешь, — сунула она Анне в карман банку красной икры и банку гусиного паштета.

— Я ведь после института по распределению в Архангельске старшим товароведом работаю. И квартира у меня есть и машина. У нас снабжение хорошее, всё через мои руки проходит. Я всё знаю, всё вижу и верчусь, как белка в колесе, что бы у меня всё это тоже было.

Поэтому и Евгений со мной. А надолго ли? Он вон красавец какой и на восемь лет меня моложе.

А у нас, сама знаешь, на одну зарплату не разбежишься. Приходится вертеться. А я уже боюсь. Вдруг посадят? И детей я, поэтому не родила. Маму вот хочу забрать. Старая она уже. А, если что со мной случится, кому она там будет нужна? Женька — то сразу сбежит!

Это ты, Аня, счастливая, у тебя дочь, ты ей нужна. А у меня все так, мишура одна. Ну, давай, иди, — выдавила она жалкое подобие улыбки, оглянувшись на своего, вышедшего покурить, мужа.

И подруги искренно обнялись, словно чувствуя, что больше они не увидятся и с благодарностью к друг другу за свою настоящую, светлую, ни разу ничем не омрачённую дружбу.

Скользя обратно к себе домой, Анна уже не чувствовала ни плохой дороги, ни противного дождя. Она улыбалась, так ей было хорошо, вроде бы и не было этих горьких лет её семейной жизни. Жаль, что Зина далеко. Если бы она была рядом, возможно всё было бы иначе.

— Тебя хоть парень какой танцевать приглашал? — поинтересовалась Анна у дочери, когда уже закончился «Голубой огонёк» по телевизору и они собрались спать.

— Приглашал, — собезьянничала Рита, с видом мученицы закатив глаза к потолку! — И не какой — нибудь, а высокий!

— Красивый?

— Не знаю, я только галстук видела, он перед моими глазами был. А на лицо я боялась смотреть, — рассмешила мать несмышлёная Рита.

— Ну, галстук — то хоть красивый был?

— Галстук красивый!

63

В предрассветном сумраке плотный туман быстро наползал с реки, проглатывая растущие на берегу раскидистые вётлы, корявый кустарник и всё ещё зелёную траву. Вот уже его мохнатые лапы пошагали по посёлку, шаг за шагом скрывая всё вокруг белой плотной мглой, искажая окружающую реальность.

Заспанную Риту, спешащую на первую электричку на Москву, туман догнал на парковой дорожке. Высокие, посаженные по сторонам аллеи, туи таяли на глазах, оставляя резкий, мокрый запах. Дорожка в трёх шагах впереди заканчивалась белой стеной и, казалось, вела в никуда.

Как — то незаметно пролетели десять лет учёбы в школе, оставив после себя средненький аттестат и обрывки, казалось совсем ненужных для жизни знаний и смутное представление о том, что делать дальше. В школе Рита училась слабо. Никаких конкретных увлечений и успехов у неё не было. Хотя она старалась не унывать, всё равно, как и все чувствительные люди, свои неудачи переживала болезненно.

Единственным утешением было: заснуть вечером и вернуться в полюбившийся сон, подсознательно компенсируя им свою серенькую реальную жизнь. Сон для неё стал самым любимым занятием. А мама считала, что дочь долго спит, потому, что она лодырь и отсюда у неё все проблемы с учёбой.

И что ей делать после школы Рита даже не представляла. Только на выпускном вечере, поддавшись значимости момента, она с подружкой Наташей решила продолжить своё образование где — нибудь в Москве.

Всё это её очень напрягало и дорогу впереди буквально не было видно из — за сплошного тумана. Здравый смысл протестовал против нелепой авантюры, но было поздно!

Вот, наконец, и вокзал. На платформу, от которой отходил электропоезд, надо было идти через железный, перекидной мост, едва обозначавшийся в тумане. Держась за скользкие, неприятно пахнувшие мокрым железом перила, Рита осторожно проскользила по мосту, словно над белой бездной.

На платформе замерзшие отъезжающие всматривались в непроглядную даль, мечтая побыстрее увидеть опаздывающую электричку, в надежде спрятаться в ней от неприятной сырости и побыстрее согреться.

Платье и волосы Риты быстро стали неприятно влажными и холодными, всё больше портя и без того её взъерошенное настроение.

Наконец все обрадовано зашевелились — сквозь белую пелену просочились мутные огни электропоезда.

Рита машинально оглянулась назад. Её дыхание замерло: моста не было. Несколько ступенек уходили вверх, а дальше лишь белое небо.

— Мне страшно! — вихрем пронеслось в голове Риты. — Мне очень страшно!

Сидя в холодном, качающемся вагоне Рита посмотрела на себя в маленькое зеркальце пудреницы.

— Красавица!

Бледная, с повисшими сосульками мокрых волос, с испуганным взглядом, она вызывала жалость не только у себя самой. Куда она едет? Зачем? Ведь через две остановки есть медицинское училище! Странно, что ни она, ни мать не вспомнили о нём раньше. И Рита с Наташей поехали сдавать экзамены чуть ли не на другой конец света. Рита сдала их, а Наташа нет. И теперь Рите предстояло ехать на учёбу почти три часа в один конец.

Вонючая, плохо убранная электричка, покачиваясь на каждом стыке рельсов и вызывая с непривычки рвотное чувство, выползла из тумана и, собирая на каждой остановке всё больше пассажиров, спешила в далёкую Москву.

Часть 2 Маргаритки для Маргаритки

1

Жизнь брала под крыло,

Берегла и спасала.

По — началу везло.

Видно этого мало!

— Меня зовут Олимпиада Александровна, — представилась преподаватель новой группе учениц, оглядывая аудиторию. Всё было как обычно, если не считать ещё незнакомых лиц её учениц.

— Тема сегодняшнего урока: бухучёт и отчётность, — объясняла преподаватель, только что выпорхнувшим из родительского гнезда и оставшимся без присмотра, девчонкам в коротких юбчонках, с неумело распущенными волосами и с боевым раскрасом на лицах.