Легион Кэнби - Билл Болдуин

— Лучше новых.

Некоторое время Коупер молча улыбался.

— Ладно, — произнес он. — Насколько я помню тебя и всю старую компанию, вы зря трепаться не будете… Вышло так, что я подыскиваю пару «DH98» для своей голодрамы «Эскадра самоубийц». Конечно, о войне. Могу предложить не бог весть что, но все-таки деньги.

— От денег не откажусь, — ответил Кэнби, надеясь, что его волнение не слишком заметно. — Как ты о нас узнал?

— Позвонил старине Немилу Квинну, — объяснил Коупер. — Ему никак не надоест копаться в послевоенном дерьме — к нынешней кампании это нисколько не относится. Он и предложил мне переговорить с вами. — Гость снова оглядел комнату. — Похоже, вы еще только встаете на ноги.

— Кажется, ты попал в самую точку, — признался Кэнби.

— Значит, вы заинтересованы в моем предложении?

— Когда начинаем и где понадобимся?

Коупер усмехнулся.

— Всех дел — на две недели. Пара мелких планет Альфы Центавра — я дам координаты. Хотелось бы начать как можно раньше. Как насчет следующего понедельника?

Кэнби недолго раздумывал.

— Устроит. А как с оплатой?

— Мы устанавливаем экипажам оклады по тарифному расписанию. Стандартные расценки на аренду кораблей.

— Понятия не имею, что это значит, — заметил Кэнби.

— Тебе понравятся расценки, — пообещал Коупер. — Казначей у вас есть?

— Да. Старик Уорвик Джонс. Помнишь его?

— Хороший парень, — с усмешкой проговорил Коупер. — Мог добыть кредитов тогда, когда другим легионам приходилось неделю ждать выплат. — Он улыбнулся. — Я захватил с собой бухгалтеров. Давай свяжем их со стариком Джонсом, и пусть он сам скажет тебе, какая выгодная сделка тебя ждет. Идет?

— Идет, — согласился Кэнби и взялся за голофон. — Я позову Джонса сюда.

В течение двух часов сделка была оформлена, Легион Кэнби получил первого клиента, а также финансовую поддержку в самый критический момент своего существования.

Лишь пару часов спустя, почти в противоположной части мира, Ренальдо поднес к своим толстым губам очередную чашку шоколада с бренди и довольно улыбнулся, когда по языку стала растекаться густая сладкая жидкость.

«Весенний Дивертисмент», — с грустью подумал Ренальдо. Май уже наполовину кончился, и время, казалось, летело. Все равно. Пропустить такое событие невозможно. В список гостей входили все, кто что-то значил в Империи. Ожидалось даже появление императора Филанте.

В этом году Дивертисмент устраивал премьер-министр Империи, достопочтенный лорд Стерлинг, барон Бэттерси, в своем великолепном лондонском поместье на Темзе. Еще более важным представлялось то, что на пиру планировали яркий показ членов Ордена. Ими являлись свежие куртизанки обоих полов, которые — в течение следующего года — предложат свои услуги Пирующим Рыцарям, когда те выдвинут на соискание многочисленных общественных наград созданные ими Живые Картины.

До представления собственных Живых Картин Ренальдо оставалось чуть больше года, поэтому граф отнесся к своему костюму с большим, чем обычно, вниманием. Он оделся в стиле конца восемнадцатого века — длинные полосатые брюки, обтягивавшие толстые ноги графа, белый, до икр, фрак с очень высоким воротником, преувеличенно широкими лацканами, а также завышенной талией (призванной отвлечь внимание от огромного живота). Накрахмаленный полотняный галстук прятал и подбородок, и рот Ренальдо. Чтобы показать «революционные» симпатии, он прикрепил к лацкану розочку красного, белого и синего цветов. Даже парик графа был настоящим — вся масса прямых волос зачесывалась с затылка на лоб, придавая прическе демонический вид.

В тот вечер под высокими сводами Концертного зала собрались костюмированные участники пиршества. Кроме изысканного камерного оркестра из девятнадцати инструментов, к их услугам были накрытые столы, простиравшиеся от сцены до дверей, и не менее двух сотен расторопных слуг. Приглашения получили самые важные лица Империи — как следствие, огромный Гэтвикский космопорт Лондона на несколько дней наполнился изящными космическими кораблями со всех концов Галактики.

В то время — перед Большим Ужином и Живыми Картинами — как раз прибывали влиятельные гости, обмениваясь любезностями, а нередко и деловыми предложениями. Сам Ренальдо всего пару минут назад заключил выгодные сделки с двумя многообещающими администраторами на бирже политического руководства и вознаграждал себя восхитительной вишней в шоколаде. Неожиданно его плеча коснулась чья-то рука. Повернувшись, Ренальдо оказался лицом к лицу не с кем иным, как со своим «тупоголовым» Лотембером, одетым в безупречный фрак, жилет, рубашку, аскотский галстук и полосатые брюки — совсем как дипломат конца девятнадцатого века. Для графа это явилось весьма неприятным сюрпризом. Впрочем, Лотембер держал под руку блондинку с весьма незаурядной внешностью. Эта дама была одета в костюм — что за чудо! — идеально подходивший французскому костюму тысяча семьсот девяносто пятого года самого Ренальдо!

— Мой господин, — произнес красавец-министр, опуская монокль и низко кланяясь, — я ждал удовольствия лично встретиться с вами сегодня вечером.

Ренальдо собрался было недвусмысленно высказать, как он относится к продолжавшимся неудачам с кирскианскими пиратами, однако не решился проявить грубость перед дамой. Изображавшая нимфу, символ распущенности той «новой» эры, незнакомка была одета — очевидно, прямо на голое тело — в длинное, плотно обтягивавшее фигуру прозрачное платье с немыслимо высоким разрезом спереди — а-ля дорический хитон. Платье имело завышенную линию талии — как раз под красивой маленькой грудью — и низкий вырез. Он мог бы показаться очень откровенным, если бы сквозь прозрачную ткань столь отчетливо не вырисовывались соски, делая декольте просто лишним. Убрав волосы на греческий манер, «нимфа» вплела ленты в роскошные белокурые локоны — по всей видимости, натуральные! Кем бы ни являлась эта великолепная незнакомка, она служила олицетворением эры неприкрытой вольности.

— Э-э, — протянул Ренальдо, прекращая наконец пожирать глазами спутницу министра, — очень рад видеть тебя, Лотембер. — Граф почувствовал, что улыбается. — А кто эта истинная богиня рядом с тобой?

— А-а, господин мой, — залился соловьем Лотембер, почтительно кланяясь, — у вас столь изысканный вкус!

Он шагнул в сторону и взял за руку женщину. Низко приседая, та продемонстрировала маленькую, заостренную кверху грудь.

— Эта прелестная дама — особый друг, с которым я познакомился недавно в Манхэттене, — продолжал Лотембер. — Я сам включил ее сегодня в число новичков для вашего удовольствия, мой господин. Могу я представить вам прекрасного рыцаря Ордена Наслаждений Синтию Тенниел?