Багаж императора - Владимир Дмитриевич Нестерцов

– Ну что ж, более, менее ясно, − сказал управляющий, и мы вместе отдали дань гастрономическому искусству поваров.

Закончив завтракать, мы вышли на улицу, где в приподнятом настроении, с полными вещмешками продуктов ждали покуривая мои люди. Рядом стояла молодая служанка с плетеной корзинкой, из которой выглядывали горлышки бутылок.

–Да, − сказал управляющий, − чуть не забыл, это вам на дорожку из наших винных подвалов, вино, коньяк и несколько бутылок нашей специальной водки. Очень рекомендую.

Я сначала хотел воспротивиться этому подарку, но увидев умоляющие глаза ребят, махнул им рукой, и бутылки в мгновение ока исчезли в солдатских вещмешках. Служанка еще раз кокетливо улыбнулась ребятам и, повернувшись, пошла по своим делам. В это время послышалось всхрапывание лошади − это Федор подкатил на своем фаэтоне и ждал нас за воротами. Я подал команду и, тепло попрощавшись с управляющим, мы расселись в фаэтоне и в предрассветном утреннем тумане тронулись в путь.

Фаэтон мягко покачивался на рессорах, солнышко потихоньку начало пригревать сверху, и с накинутой на тело шинелью я потихоньку уснул. Проснулся от случайного подскока колеса перед Симферополем. Ребята в отличие от меня не спали, чувствовали себя бодро и все время вертели головами, рассматривая и комментируя открывшуюся перед ними красоту.

А утро действительно было великолепным. Чистый воздух действовал опьяняюще, солнышко поблескивало из-за горных вершин, которые нависали над дорогой, а море иногда в разрывах между ними ласково манило к себе своей голубой водною гладью. Казалось, живи и наслаждайся. Есть вот эта вечная красота, а все остальное суета-сует, которая не стоит и выеденного яйца. Но человеку этого мало. Он эту всю красоту отодвигает на потом и занимается всякими мелкими, а иногда очень опасными делишками, тратя неизвестно на что свои силы и энергию. А потом говорит, что хотелось как лучше, а получилось как всегда. Очевидно, мы так устроены и ничего с этим не поделаешь. Единственное отрадно, что чем дальше, тем увереннее эта вечность постепенно входит в нас и забирает нас с собой, уже измененными и настроенными на ее восприятие в полной мере. У кого-то это происходит сразу, у кого-то к концу жизни. Но самое главное, что оно происходит.

Юзовские приключения

Быстро проскочив полупустынный город, мы подъехали к вокзалу. Здесь жизнь не прекращалась а продолжала набирать обороты, основой которой служили прибывающие и отходящие поезда. Распрощавшись с Федором и дав ему крупную ассигнацию на чай, мы, забрав вещи, двинулись в сторону комендатуры. Оставив ребят на улице, я зашел к знакомому теперь начальнику и выяснил, что состав на Юзовку сформирован и минут через двадцать начнется посадка. Он выправил мне необходимые проездные документы и пожелал счастливого пути. Забрав бумаги, я вышел на улицу , позвал ребят и мы пошли на перрон. Здесь уже толпился народ, ожидавший прибытия поезда. Дамы с детьми и служанками, военные, интеллигенция разного пошиба, фронтовики и инженеры. Кто с отдыха, кто так же, как мы по делам своего ведомства, готовы были отправиться в путь. Наконец раздался свисток и к перрону подкатил состав, состоящий из товарных вагонов и четырех пассажирских, которые располагались в середине поезда, чтобы слишком не болтало и чтобы черный дым от трубы паровоза не сильно залетал в вагоны.

Народ зашевелился и засуетился, хватая огромные чемоданы, баулы, корзинки. Раздались призывные родительские крики, лай собачек, напуганных пыхтением паровоза. И вся эта масса двинулась к вагонам. В отличие от Петрограда здесь царил относительный порядок. Бравые кондукторы, плотной стеной ставшие у вагонов, четко и без промедления проверяли документы и сортировали пассажиров в вагоны. Пытавшихся прорваться без билета отсеивали в сторону, и они стояли возле вагонов, то ругаясь, то слезно моля строгих проводников. Однако те были неумолимы и четко придерживались инструкций. Пропустив гражданских пассажиров вперед, мы в общей толпе подошли к кондуктору, который тщательно проверил наши проездные документы и пропусил нас в третье купе. Дверь в него была открыта, и у окна уже сидел пассажир, разглядывающий от нечего делать толпу за окном. Поздоровавшись с ним, мы начали рассаживаться на диванах, пристраивая наши вещи на багажные полки. Это был мягкий вагон, и купе было рассчитано на шесть человек. Наконец посадка закончилась, кондуктора вскочили на ступеньки и выставили желтые флажки, сигнализируя о том, что у них все в порядке. Звякнул станционный колокол, и паровоз, громко свистнув и пробуксовав колесами, начал медленно двигаться вперед. Минут через пятнадцать посадочная суета закончилась, на столиках в купе стали появляться корзины со всякой снедью и вагон заполнился запахом яблок, груш, жареной индейки, свежего лука и других припасов. Народ, успокоившись, готовился к утренней трапезе, хотя время приближалось к обеду. На моем брегете было почти одиннадцать часов.

Наш попутчик, молча наблюдавший, как мы обустраиваемся в купе, выбрав момент, когда я сел напротив него, представился – горный инженер Федор Степанович Бунсков, выпускник знаменитой Петроградской горной академии, и протянул руку. Я в свою очередь тоже представился и познакомил его со всей командой. Он церемонно пожал каждому руку, при этом мило улыбаясь. Пока они знакомились, я попытался повнимательнее присмотреться к нему. На вид ему было лет под пятьдесят. Кругленький, крепкого телосложения, с небольшой чеховской бородкой и такими же усами, в пенсне, он производил впечатление доброжелательного человека. Взгляд открытый, и рука при рукопожатии крепкая, что говорит о характере человека довольно много. Без заискивания, очевидно, привык общаться с рабочими и, вполне вероятно, пользуется у них уважением, это чувствуется по манере общения и его жестам, то есть вполне состоявшийся человек и, очевидно, специалист своего дела.

Учитывая то, что в вагоне начался праздник чревоугодия, ребята вопросительно посмотрели на меня. Поняв их молчаливый вопрос, я вслух сказал, что если они хотят, то пусть начинают завтрак. Они переглянулись и заявили, что подождут до обеда, намекая на засунутые в последний момент винные бутылки. Наш попутчик тоже заявил, что он успел плотно позавтракать в привокзальном ресторане, и поэтому воздержится от приема пищи. Уладив этот вопрос, мы занялись светской беседой. Меня интересовало то место, куда мы направляемся, чтобы определить линию своего дальнейшего поведения.

– А вы в какие пенаты едете, − начал разговор инженер, − может, чем смогу посодействовать? – Я, сударь мой, служу главным маркшейдером в Юзовской горной конторе. Инспектирую шахты на предмет их правильной эксплуатации. А то понастроили их и