Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования - Максим Акимов

Вспомним, ялтинская конференция союзников закончилась 11 февраля. В первой половине 12 февраля гости улетели по домам. В Крыму, между прочим, было условлено, что авиация трех держав будет в своих операциях придерживаться определенных линий разграничения. А в ночь с 12 на 13 февраля бомбардировщики западных союзников стерли с лица земли Дрезден, затем прошлись по основным предприятиям в Чехословакии, в будущей советской зоне оккупации Германии, чтобы заводы не достались нам целыми. В 1941 году Сталин предлагал англичанам и американцам разбомбить, используя крымские аэродромы, нефтепромыслы в Плоешти (Румыния). Нет, их тогда трогать не стали. Они подверглись налетам в 1944 году, когда к главному центру нефтедобычи, всю войну снабжавшему Германию горючим, приблизились советские войска [158].

И теперь, весной сорок пятого, буквально на глазах русских «союзники» бомбили, бомбили, бомбили, старались наводить ужас, нисколько не смущаясь огромным количеством жертв среди мирного населения.

Тогда Сталин, сведя все воедино, решил: «Вы показываете, что может ваша авиация, а я вам покажу, что мы можем на земле». Он продемонстрировал ударную огневую мощь наших вооруженных сил для того, чтобы ни у Черчилля, ни у Эйзенхауэра, ни у Маршалла, ни у Паттона, ни у кого другого не появлялось желание воевать с СССР. За решимостью советской стороны взять Берлин и выйти на линии разграничения, как они были обозначены в Ялте, стояла архиважная задача — предотвратить авантюру британского лидера с осуществлением плана «Немыслимое», то есть перерастание Второй мировой войны в третью. Случись это — жертв было бы в тысячи и тысячи раз больше! [159]

Несомненно одно: сражение за Берлин отрезвило многие лихие головы и тем самым выполнило свое политическое, психологическое и военное назначение. А голов на Западе, одурманенных сравнительно легким, по весне сорок пятого года, успехом, было хоть отбавляй.

Хотя, разумеется, вынужденные спасовать перед Сталиным и Советской Россией, американцы лихорадочно принялись изыскивать иные способы подавить и уничтожить фактор Москвы, они задумывают и прорабатывают даже планы ядерного удара (о нем я подробно расскажу в следующей главе), то есть не отказываются-таки от силового уничтожения Советского Союза, но параллельно с этим начинают, вернее, интенсифицируют провокации на идеологическом и политическом фронте, к которым, в частности, относятся уже упомянутые мной очернительские мифы о советских солдатах и многое другое, формируют новый «фронт».

Этот фронт характеризуется военными провокациями и агрессиями «показательного характера», которые совершались с тем, чтоб «показать и доказать» нечто Советской России либо что-то у нее отобрать, уязвить ее, унизить, заставить отступить. Если в течение предыдущей истории США и Англия начинали несправедливые войны и агрессии, главным образом, преследуя две цели — нажиться и расширить «сферу влияния», то теперь появилась дополнительная и более манкая цель — «доказать и показать» нечто России, победить победителя. И американскому «подростку» эта цель кружила голову, он рвался доказать, что сможет безнаказанно унижать заслуженного ветерана, демонстрировал полнейший нравственный нигилизм, доходящий до вырожденчества, то есть делал все то же, чем занялся бы любой желторотый юнец, не получивший воспитания и знаний о человеческой совести и порядочности, но раздобывший автомат и вышедший на улицы беспокойного города.

Хронологию «холодной войны» я почти никогда не отсчитываю с формального ее объявления, то есть с пресловутой «Фултонской речи». Злобный треп Черчилля, его агрессивное «ату» было лишь одним из многих ругательных выпадов, разве что чуть более звонким, чем прочие, но оно не явило собой новшества, хотя и заставило многих людей, живущих в восточном полушарии, отбросить последние иллюзии, избавиться от надежд на то, что остатки совести у США и Англии еще сохраняются. Но о категориях честности и морали просто смешно упоминать, коль мы рассуждаем о Черчилле и Трумэне. Дату начала «холодной войны» можно выделить лишь условно, ведь провокации, которым суждено будет стать основными орудиями этой «войны», направляемыми против Советского Союза, осуществлялись сплошной чередой и до Великой Войны, и после нее, вернее, не дожидаясь ее окончательного завершения.

Сама война немного приостановила, поумерила запал американцев и англичан, зараженных манией уничтожить Россию, ведь «предательство» Гитлера слегка шокировало англосаксов. В англосаксонских элитах были уверены, что Гитлер двинет свою мощь лишь на восток, не станет воевать против запада, а когда поняли, что гитлеризм, выращенный самим западом, причем при непосредственном и деятельном участии англосаксов, являет собой чудовище, запросто способное уничтожить Англию, а возможно, и США, то вынуждены были стать на сторону СССР, на сторону Сталина.

В сорок третьем году были моменты, когда Черчилль говорил следующее: «Я встаю утром и молюсь, чтоб Сталин был жив, здоров, только Сталин может спасти мир», но как только в США и Англии поняли, что гитлеризм им больше не угрожает и даже может стать ручным, то есть сделаться орудием борьбы против России, немцев решили использовать как орудие теперь уже совместного, англо-американо-немецкого блицкрига, о чем я подробно написал чуть выше.

И можно ли вообще определить какую-то конкретную дату или хотя бы конкретный период начала пресловутой «холодной войны» Запада против СССР? Пожалуй, нет, нельзя. Но в то же время можно назвать несколько разных дат ее начала, и многие из них, в той или иной степени, могут быть приняты, могут считаться обоснованными.

Если рассуждать о некоем знаковом событии, очерчивающем условный период «союзничества» и начинающем новый, конфронтационный период, то вполне можно говорить о феврале 1945 года, когда американцы разбомбили заодно с восточногерманскими еще и чешские, словацкие и румынские города, где находились важные промышленные предприятия. Разумеется, в открытую тогда конфронтация начата не была, хотя американцы (и лично Трумэн) страстно желали, чтоб война началась, но эти бомбежки-то, по сути, обрушивались уже на нашу территорию, ту, которая была завоевана советскими солдатами, оказалась в советской зоне оккупации, вернее, на той территории, которая должна была в нее попасть со дня на день. В ходе этих бомбежек была варварски разрушена чехословацкая столица — Прага, и ее разрушение я, разумеется, считаю более тяжким деянием, чем уничтожение Дрездена и прочих немецких городов, хотя они и пострадали несравнимо больше, чем город на Влтаве.

Термин «холодная война» нисколько не адекватен объективной реальности, поскольку если эта странная эпопея и была «холодной», то лишь со стороны Советского Союза, который всеми силами стремился не допустить новых войн. Со стороны же бывших наших «союзничков» постоянно следовали военные угрозы, шли прямые военные провокации, стремление развязать войны везде и всюду, в любом регионе мира, который находился за границами Туманного Альбиона и Штатов.

Провоцирование «революций» и войн в разных странах мира было для США и Англии просто политикой, и даже бомбежки Праги тоже являлись лишь частью той сложной, как им казалось, политической игры, которую они безостановочно вели. Но в данный период вписана она была в новый этап мирового противостояния, звучание смыслов которого очень льстило американскому «подростковому» самолюбию, ведь тешило вашингтонский режим тем, что он является элитой настоящей сверхдержавы. Хотя, понятное дело, в действительности-то не мог являться ею, ведь великая нация не должна и не может опускаться до того, что себе позволяли американцы, не брезговавшие самими гнусными средствами, потому, быть может, они и привели к нынешнему моменту себя и мир к порогу экономического коллапса, что глубоких смыслов у них не было, разрушать научились, а строить нечто великое — кишка тонка.

Так вот, начало «холодной войны» я отсчитываю с 14 февраля 1945 года, когда произошла так называемая «случайная бомбардировка» Праги, которую совершили американские ВВС.

Как гром среди ясного неба на жилые кварталы исторического центра чешской столицы посыпались бомбы, это напоминало внезапный ад, поскольку налетело сразу шестьдесят B-17 Flying Fortess, которые сбросили на самые густонаселенные районы города 152 бомбы.

Никто не мог понять — почему американцы решили нанести удар по Праге? Зачем? Какой в этом смысл?

Однако когда прошел первый шок, объяснение явилось со всей очевидностью — ущерб наносился с целью уничтожения промышленности, чтоб она не попала в советскую зону оккупации, то есть русским. Не зря же потом нас попрекали тем, что технологическое и промышленное развитие идет в социалистическом блоке хуже (ведь «западные критики» сами и позаботились, чтоб осложнить нам жизнь, диверсий-то было много, самых разных, и после войны и во время нее).