Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке - Евгений Янович Сатановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В долгосрочной перспективе Турция, на модернизацию армии которой до 2020–2021 годов планировалось выделить $ 120 млрд, видит Россию демографически ослабленной и потерявшей технологическое преимущество. Первое из этих утверждений потеряло под собой основу после вхождения в состав России Крыма и изменений в её демографии, скорректировавших прогнозы ООН. В 1950 году население России составило 102 миллиона человек, а Турции – 21 миллион, в 2010-м по прогнозу ООН должно было составить 139 и 78 миллионов, а в 2050-м – 109 и 114 миллионов человек соответственно. Однако в 2016 году население России превысило 146 миллионов человек, а Турции оставалось на уровне 78 миллионов. Второе утверждение также сомнительно: разрыв стратегического альянса Турции с Израилем, следствием которого стала отмена турецких контрактов израильского военно-промышленного комплекса, развитие ВПК России и программа модернизации российских ВС до 2025 года изменили сценарий Анкары с точностью до противоположного. Россия в Сирии продемонстрировала системы вооружений, на порядок превышающие по качеству имеющиеся на вооружении у турецкой армии. Это касалось систем ПВО, ВВС, танков и ряда других ключевых направлений вооружений и военной техники (В и ВТ).
Присоединение к ЕС для Турции, перестав быть самоцелью, превратилось в процесс с обещаниями «завершения не ранее 2013–2018 годов» (эти сроки давно прошли), во многом из-за обструкции Франции и Германии. Парижу Турция в партнёрстве с Сирией сорвала создание «средиземноморского сообщества», планы которого по транспортировке углеводородов Магриба в страны ЕС противоречили турецким интересам. От Берлина потребовали открыть в Германии турецкие школы – в 2008 году премьер-министр Эрдоган со свойственной ему экспрессивностью назвал ассимиляцию турок в Германии «преступлением против человечества». Самоизоляция турецких общин с 1961 года, когда началась массовая иммиграция турок в Германию, привела к тому, что школу оканчивает лишь 16 % из них, в «турецких гетто» популярны идеи «Аль-Каиды», а в Ираке, Афганистане и Пакистане появились подразделения моджахедов, состоящие из этнических тюрок. Особый вопрос – роль Анкары в создании миграционной проблемы в странах ЕС, включая повышение террористической угрозы за счёт притока исламистских радикалов в страны Европы и сотрудничество Эрдогана и его спецслужб с «Исламским государством» (ИГ) и другими джихадистскими группировками, воюющими на территории Сирии и Ирака как в сфере контрабандной торговли нефтью и нефтепродуктами, зерном, мукой, хлопком, археологическими артефактами, рабами и заложниками, так и в переброске террористам пополнений (в том числе из Европы) денег и оружия. Турция, превратившаяся в союзника террористических группировок, формально состоя в антитеррористической коалиции во главе с США, и транзитный мост между террористами и остальным миром, – не самый лучший потенциальный член Евросоюза.
В 1992 году Турция объявила себя «старшим братом» – «агабейлик» тюркских государств, создав при турецком МИДе «Агентство по тюркскому сотрудничеству и развитию». В 1993-м идея Великого Турана легла в основу создания «Организации дружбы, братства и сотрудничества тюркоязычных стран и общин». Тогда рост цен на энергоносители укрепил Азербайджан, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, побудив их отстаивать собственные интересы. Помимо прочего, финансируемые Турцией в постсоветских республиках школы, лицеи и университеты оказались центрами подготовки исламизированной элиты протурецкого толка, играющей роль «пятой колонны» в надвигающейся «Центральноазиатской весне». В итоге они были закрыты по всей Центральной Азии, кроме Северного Афганистана, где продолжают играть роль проводника турецкого влияния. Лидеры правящей в Турции Партии справедливости и развития использовали «копенгагенские критерии» вступления в ЕС против армии, отстраняя ее от участия в политике «в рамках продвижения демократии», однако отказали Брюсселю в политических требованиях, связанных с геноцидом армян, который признают десятки государств и международных организаций мира, включая Россию, Европарламент и Всемирный совет церквей. В 2016 году, когда отмечалось столетие геноцида армян в Османской империи, Турция сделала всё, чтобы сорвать посещение траурных мероприятий лидерами мирового сообщества. Анкара продвигает на Балканах идею «Великой Албании» и держит на оккупированном севере Кипра 30-тысячную группировку вооружённых сил, продолжая говорить с Грецией, Кипром и Балканскими странами с позиции силы.
Подписание 10 октября 2009 года цюрихских протоколов «Об установлении дипломатических отношений» и «О развитии двусторонних отношений» с Ереваном напрягло отношения Анкары с Баку. Поддержка Азербайджана в вопросе статуса Нагорного Карабаха заблокировала нормализацию отношений с Арменией и привела в марте 2010 года к заявлению Эрдогана о возможной депортации из Турции 100 тысяч граждан Армении. Обострение ситуации в Нагорном Карабахе в апреле 2016 года также не обошлось без Турции. Давление Турции на Азербайджан в попытке добиться охлаждения его отношений с Израилем, США и Россией и заявления Анкары о возможной «поддержке азербайджанской оппозиции» тогда спровоцировали резкую ответную реакцию Баку. Однако на 2021 год Турция, по инициативе и при поддержке которой Баку удалось выиграть Вторую Карабахскую войну, разрешила в свою пользу все проблемы в отношениях с Азербайджаном.
Армянская проблема и демонстративная независимость в военной стратегии и принятии политических решений смягчалась Турцией в отношениях с США подготовкой военных кадров в Албании, Азербайджане, Грузии, Казахстане и ОАЭ, участием турецких войск в миссии НАТО в Ливии и миротворческих миссиях в Афганистане, Македонии, Боснии и Герцеговине. Военная база в Инджирлике и размещённые в Турции американские тактические ядерные ракеты укрепляют этот альянс. Планы президентов Обамы и Эрдогана ограничить региональное влияние ЕС и Израиля сблизили этих политиков, как и разрешение разместить на турецкой территории элементы системы противоракетной обороны США, направленной против Ирана и России. Отношения Эрдогана с президентом Трампом, ориентировавшимся на Саудовскую Аравию, ОАЭ и Израиль, были значительно прохладнее, хотя сменивший Трампа Джозеф Байден, бывший вице-президент Обамы, судя по всему ничего не может противопоставить Эрдогану.
В рамках развития отношений с Ираном, несмотря на прямо противоположные позиции по Сирии, Турция планирует увеличить объём торговли с этой страной до $
