Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник) - Антология

При этом она издавала такие звуки, будто настал ее смертный час. Я попыталась отвлечься и огляделась по сторонам, но в пустыне ночью смотреть особо не на что. Можно было вообразить, что юкка – сумасшедший двухголовый убийца, который подкрадывается к дому, полному пьяных подростков. Убийца с торчащими во все стороны волосами. Идиотская прическа. И убийца – идиот, раз решил пойти на дело с таким хаером. Ты хоть подумал, как будешь выглядеть в газетах?

Мы с Джанель стали лучшими подругами в пятом классе. По сути дела, мы стали близняшками. Я утащила у мамы кухонный нож, мы порезали пальцы и прижали их, скрепив кровью наш союз. Мы носили одинаковую одежду, слушали одни группы, влюблялись в одних и тех же звезд, во всем соглашались друг с другом. Чем, наверное, изрядно бесили окружающих.

Барб и Нину мы взяли в команду в следующем году, и наступил настоящий рай для девочек. Мы оставались с ночевкой у нас дома, и мама делала всем маникюр за кухонным столом. Ели торты у Нины (ее папа работает в пекарне при супермаркете «Костко»). Катались на лошадях у дяди Барб. По субботам наряжались в шмотки, которые мачеха Джанель собиралась отдать на благотворительность, и представляли, что мы снимаем клип.

На празднике в честь Нининого пятнадцатилетия Джанель, Барб и Нина впервые не поняли мою шутку. Мы, конечно, дружили по-прежнему, но это был тревожный звонок.

Я протянула Джанель пару салфеток, а затем отдала ей свое пиво, чтобы она прополоскала рот (забирать бутылку я не стала).

– Спасибо, Бет, – выдохнула она. – Ты моя лучшая подруга. Я так тебя люблю.

Не знаю почему, но тема с блевотиной и волосами нереально сближает людей. Правда, через час это проходит – или даже раньше, если ты все испортишь.

– Ты когда-нибудь думала, что взрослеть совсем не круто? – спросила я.

От наших движений свет снова включился, и теперь мы видели друг друга. Бледное лицо Джанель было покрыто пятнами, помада размазалась.

– Что? – переспросила она.

– Когда мы были детьми, жизнь казалась приключением. А теперь она больше напоминает экскурсию на свалку. Понимаешь?

Джанель нахмурилась.

– Если не нравится вечеринка, тебя здесь никто не держит.

– Да я не про вечеринку! Неужели у тебя никогда не возникало чувства, что есть что-то очень важное, чего мы не понимаем?

К семнадцати годам мне следовало научиться вовремя закрывать рот.

– Ради бога, Бет, этой чуши про Иисуса мне от мачехи хватает. – Джанель глотнула пива из бутылки. – Я пошла к ребятам.

И я пошла вместе с ней. Краски вернулись. Я взяла еще пива, и вскоре мы снова весело смеялись. Ура.

Вот в чем, наверное, кроется проблема: в счастье. В детстве я думала, что с годами стану только счастливее – и в моей жизни будет появляться все больше поводов для радости. Моя теория основывалась на наблюдении за несколькими взрослыми.

Беда в том, что я умела отличать настоящее счастье от притворного. Теперь-то я понимаю, что иногда люди впадают в бешеный восторг просто потому, что знают – могло быть и хуже. «Рад познакомиться» значит «Как хорошо, что ты не коп», а «Мне нравится эта машина» переводится как «Ну хоть не «датсун» 78-го года с лысой резиной и дохлым движком».

Порой на мою долю выпадают мгновения искренней радости. И подделывая чувства, я всякий раз боюсь, что отпугну счастье настоящее.

После вечеринки я поехала домой на велосипеде. Рэнди Нестероф предложил меня подбросить, но от его машины за несколько метров разило дешевым ликером. А я, может быть, и глупая, но все-таки избирательно.

Не знаю, зачем я это пишу. Если бы мне вздумалось вести дневник, я бы подошла к делу иначе. И я точно пишу это не для того, чтобы кому-то показать. В отличие от шедеврального сочинения, которое я сдала в понедельник. (И сегодня получила назад. Три с минусом. Мисс Г. старательно вписала красной пастой все пропущенные запятые. Много пропущенных запятых).

Может, я пишу это по той же причине, по которой Маргаритина шайка перед началом занятий собирается у зеркала в женском туалете (и совершенно случайно перекашивает раковины, наваливаясь на них всем телом). «Фу, это прыщ?!», «Как вам стрижка?», «Я купила новый блеск для губ, не слишком ярко?». Я подношу написанное к глазам, словно проверяя себя. Выискивая признаки нормальности – или приемлемой ненормальности.

Марго и Компания крайне серьезно воспринимают всю эту чушь про «избранных и гордых»[6]: их родители офицеры, так что к детям рядовых морпехов они относятся с покровительственным снисхождением, а к жителям города – как испанские миссионеры к туземцам. Приносите пользу, не ропщите, и мы оставим вас в живых. С гордостью сообщаю, что от меня Маргарите до сих пор никакой пользы не было.

Снобами называют людей, которые говорят: «Я не ненавижу (вставить нужное). Ведь среди моих друзей есть (вставить нужное)». Я совершенно точно не сноб. И друзей среди детей базы у меня нет.

Моя семья ничего хорошего от базы не видела – кроме разве что Стива. Мама встречалась (читай: спала) с ним девять месяцев, когда мне было двенадцать/тринадцать. Он не обращался со мной как со взрослой, но относился как к живому человеку, а не к ребенку, которого нужно обаять, чтобы добиться маминого расположения. Узнав, что я мечтаю о горном велосипеде, он подарил мне его на день рождения.

А потом Стива перевели. Только спустя год я узнала, что после получения приказа о переводе он позвал маму замуж. Стив хотел взять нас с собой.

Но мы, понятное дело, никуда не поехали. Вместо этого мама с ним поругалась. Не спрашивайте почему.

Сейчас он в Саудовской Аравии. Еще одна пустыня.

Иногда я думаю, что мне действительно стоит вести себя с Маргаритой как индейцам с миссионерами. Вежливо кивать – и пакостить, едва она отвернется. Но у меня не получается держать рот на замке. Сегодня Маргарита, Кристин Голд и Эмбер Джанеки зависли возле ее шкафчика, который, к несчастью, находится рядом с моим. Когда я полезла за учебником по географии, Маргарита не преминула спросить:

– Чувствуете? Чем-то воняет!

Кристен и Эмбер захихикали, а я повернулась к ним и сказала:

– Естественно. Ты же открыла свой шкафчик.

До Маргариты дошло не сразу – я успела достать учебник. (Быстро подбирать код замка – необходимый навык выживания в старшей школе.) Улыбнувшись, я захлопнула дверцу и прошествовала в класс. Меня переполняла гордость, и я даже подняла руку, когда мистер Кьюпер спросил, где находится Монголия. Опасная штука – адреналин.

Конечно, после урока я обнаружила содержимое своего шкафчика на полу. Заметка на будущее: проверять дверцу после того, как захлопнешь.