История Поместных Православных Церквей - К Скурат

Первый Тырновский Архиепископ Василий не был признан Константинопольским Патриархом. Но вскоре Тырновская Архиепископия настолько упрочила свое положение, что встал вопрос не только о признании ее как самостоятельной Церкви, но и о возведении ее предстоятеля в ранг Патриарха. Это произошло в 1235 г. после заключения болгарским царем Иоанном Асенем II с никейским императором Иоанном Дукой военного союза против Константинопольской латинской империи. Одним из условий данного договора было признание Тырновского Архиепископа Патриархом. В силу договора в том же году был созван церковный собор в городе Лампсаке (на восточном берегу Мраморного моря), который под председательством Константинопольского Патриарха Германа II, при участии множества архиереев, архимандритов и монахов греческих и болгарских признал «незабвенно и неотъемлемо» патриаршее достоинство за Тырновским «Архиепископом Иоакимом, мужем благоговейным и святым, просиявшим добродетельным и постническим житием». С решением собора согласились все восточные Патриархи, приславшие своему собрату «рукописание своего свидетельства».

Необходимо здесь же отметить, что Тырновская Патриархия явилась не новой Поместной Церковью, а, как и Охридская Архиепископия, ветвью прежней Болгарской Патриархии, ее законной продолжательницей.

Вторая Болгарская Патриархия просуществовала 158 лет — со дня признания ее в Лампсаке до покорения Болгарии турками (1235 -1393). За эти годы она достигла полного расцвета своих духовных сил и оставила церковной истории имена своих славных предстоятелей. Например Тырновский Патриарх св. Иоаким I, выдающийся подвижник Афона и пещерских монастырей на берегу Дуная, а в патриаршем служении прославившийся доступностью и милосердием. Другой Тырновский Патриарх Игнатий известен своей стойкостью и твердостью в православной вере во время Лионской унии (1274) Константинополя с католическим Римом. Но самой светлой личностью этого периода бесспорно является святитель Евфимий (с 1375 г.), имевший несчастье пережить падение своего царства. Это был ревностнейший архипастырь, все свои силы отдавший на благо родной Церкви, своего народа. Особенно много он потрудился в деле исправления богослужебных книг, за это его иногда называют болгарским Никоном. Патриарх Евфимий создал около себя целую школу писателей из болгар, сербов и русских и сам оставил несколько сочинений, состоящих из жизнеописаний болгарских святых, похвальных слов и посланий. В бедственную войну болгар с турками (1393) он, в связи с отсутствием царя, находившегося на полях битвы, был правителем и опорой бедствующего народа. Святитель показал высокий пример патриотизма, смело отправился в лагерь турок просить их о пощаде народа. Сам. турецкий полководец был изумлен таким подвигом Патриарха, принял его довольно ласково и отпустил с миром. Но после взятия Тырнова турки приговорили Евфимия к обезглавливанию, затем приговор заменили пожизненной ссылкой во Фракию. Год кончины доблестного иерарха неизвестен. В народе о нем сохранилась память как о национальном герое и благодетеле страны. Болгарская Церковь причислила его к лику святых[10].

С падением Второго Болгарского царства Тырновская кафедра вскоре была подчинена ведению Константинопольской Патриархии на правах митрополии. Таким образом, вместе с утратой политической свободы похоронена была и автокефалия Тырновской Патриархии. «Удар по политической независимости Болгарии, — свидетельствует современный болгарский историк Жак Натан, — являлся одновременно ударом по церковной независимости болгарского народа»[11]. Средоточием духовной жизни болгар осталась лишь Охридская Архиепископия, находившаяся под тяжелым игом греков–фанариотов. В 1767 г. и она прекратила свое существование. Болгары остались без своего духовного центра, вверенные попечению нежелательной для них греческой иерархии.

7. Церковь во время турецкого господства на Балканах

тяжесть духовного и политического гнета; борьба болгар за церковно–национальную независимость; усиление этой борьбы в XIX веке; греко–болгарская схизма

Турецкое господство подвергло тяжелым испытаниям религиозную, культурную и экономическую жизнь балканских народов, в том числе и болгар. Начались систематические попытки со стороны греческого высшего духовенства эллинизировать Болгарскую Церковь. «Целые века стенал измученный народ под двойным — политическим и духовным -иностранным гнетом, — пишет митрополит Стара–Загорский Панкратий, — но несмотря на все выпавшие на долю народа невзгоды и страдания, пламень его веры и патриотизма не погас. Он поддерживался священной памятью о славном историческом прошлом родины и питался твердой уверенностью, что настанет пора, когда «дед Иван» — братский русский народ — поможет освобождению болгарской земли»[12].

Духовное и политическое рабство не смогло опустошить сердца болгарских людей. В самый тяжелый момент их жизни явился вдохновенный сын своего народа и его благочестия — преподобный иеромонах Паисий Хилендарский (1722–1798), основоположник болгарского возрождения; Родился он в Самоковском приходе и в возрасте 23 лет отправился на Афон, где в монастырских библиотеках начал изучать материалы, касавшиеся истории родного народа. Такого же рода материалы он собирал во время поездок по стране в качестве монастырского проповедника и проводника паломников, стремившихся посетить Святую Гору. В 1762 г. преподобный Паисий написал «Историю славяно–болгарскую о народах, и о царях, и о святых болгарских», в которой привел факты минувшей славы болгарского народа как предмет достойный памятования и подражания. «Он понимал, — пишет академик Петр Динеков, — что в тот момент болгарскому народу больше всего нужна была книга его истории, о его славном прошлом. Он пришел к выводу, что эта книга не должна быть обычным историческим трудом, не должна спокойно и бесстрастно излагать исторические события, перечислять факты и имена. Это должна быть книга, которая будет оказывать сильное воздействие, резко разграничивать положительное от отрицательного, давать оценку историческим событиям, осуждать и разоблачать, непосредственно обращаться к читателю»[13]. Именно этой книгой преподобный Паисий хотел пробудить национальное самосознание болгар, напомнить им, какое достойное место принадлежало их родине в былые времена и одновременно укрепить веру народа в светлое будущее, поднять его на борьбу и с греками, и с турками. С подобной же целью ученик преподобного Паисия епископ Врачанский Софроний (1739–1813) издал на новоболгарском языке «Собрание поучений, переведенных со старославянского и греческого языка».

С этого времени болгары поднялись на решительную борьбу за свою церковную и национальную независимость. Эта борьба, продолжавшаяся несколько десятилетий, охватила всю порабощенную Болгарию и сплотила воедино народные силы сопротивления. «Борьба за независимую Церковь, — говорит Жак Натан, — стала поистине народной борьбой, в которой принимал участие весь народ — крестьяне, ремесленники, что придавало движению действительно массовый характер»[14]. Стали открываться школы, печататься книги. Церковно–национальные деятели начали настойчивее доказывать право болгар на восстановление автокефалии своей Церкви, даже в ранге Патриархата, на том историческом основании, что получение этого права они добились еще в X веке, что почти восемь веков просуществовала независимая Болгарская Церковь в Охриде, что прославившаяся своим святителем Евфимием Тырновская Патриархия продолжала сиять в душах верующих болгар благодатным светом и духовно согревать их сердца.

Острые формы приняло проявление церковно–национальной борьбы в 1820 г. в г. Враце. Злоупотребления епископа–грека Мефодия побудили врачанских жителей отказаться от уплаты ему «владычнины». Во главе движения стал местный купец Д. X. Тошов, желавший заменить Мефодия епископом–болгарином. Борьба затихла лишь после того, как Тошов, по проискам греков, был схвачен и вывезен из Врацы. «Это, — пишет проф. П. Ников, — были первые выступления против греческого духовенства в Болгарии, когда появились требования о замене греческих архиереев болгарскими. Церковное движение было вызвано в основном алчностью и злоупотреблениями представителей Патриархии»[15].

В конце 20–х и в 30–е годы XIX столетия, когда было образовано самостоятельное греческое королевство, эллинизаторские тенденции греческого духовенства в Болгарии заметно усилились. Но в то же время, в связи с успешной для России русско–турецкой войной (1828 -1829), усилился и рост болгарского национального самосознания и церковного движения. Укрепившиеся тогда же связи болгар с Россией, в духовных академиях которой стали с 1838 г. обучаться болгарские иноки, способствовали появлению образованных монахов–болгар, которые в значительно большей степени соответствовали требованиям епископского служения, чем менее образованные греческие кандидаты.