Прибавление семейства - Мария Владимировна Воронова

Егору куплен новый спортивный костюм редкой красоты, черный, с умопомрачительной фиолетовой полосой, но истинную радость ребенок получает только от новых книг.

Володе тоже непросто угодить, хоть он и маленький. Никогда не знаешь, что тронет его сердце. Он может с полнейшим равнодушием обойти весь магазин «Золотой ключик» и бровью не повести, а на улице схватить и нежно прижать к сердцу какую-нибудь ржавую гайку. Была бы его воля, так он играл бы только странными плоскими железками в форме буквы Ш, которые в изобилии разбросаны по дворам. Впрочем, Егор тоже в свое время всем игрушкам предпочитал пластмассовые синие циферки из сыра. А еще был такой очень вкусный сырок, там обертку надо было определенным образом сложить, вырезать по контуру, и получался ряд держащихся за руки фигурок. Очень весело было этим заниматься, но сейчас такие сырки почему-то больше не продают…

Ирина гуляла по Гостиному Двору среди толпы, уже заряженной предпраздничной суетой, рассеянно разглядывала прилавки, наслаждалась спокойствием и безмятежностью, состоянием, которое познала только сейчас, на самом излете молодости.

Однажды она проходила мимо длинной очереди за мохеровыми мужскими шарфами редкой красоты. Постояла в сторонке, восхищенно глядя на витрину, но прикинула, что такой хвост ей, пожалуй, не отстоять, и пошла дальше, как вдруг ее окликнули:

– Женщина! Идите, мы вас пропустим.

– Вы мне? – не поверила она.

– Вам, вам, идите!

Пожилая супружеская пара перед самой кассой приглашала ее встать перед собой.

Ирина с опаской взглянула на людей в очереди, ожидая услышать крики протеста и проклятия в свой адрес, но, о чудо, ее окружали радостные и улыбающиеся лица.

– Как-то неудобно, – поежилась она.

– В вашем положении все неудобно, – засмеялась женщина, – подходите без разговоров.

– Только если никто не возражает, – покорилась Ирина и купила Кириллу ярко-красный мохеровый шарф в изумрудную и белую клетку.

Рисунок, скажем честно, не молодежный, но и муж, как говорится, не мальчик.

В принципе шарф был не особо нужен, но доброжелательность стоящих в очереди очень сильно подняла и без того прекрасное настроение Ирины.

Нельзя забывать, что люди хорошие, а если в ком-то ничего доброго не осталось, значит, его убило что-то очень страшное. Поэтому никогда нельзя мазать ближних черной краской и не верить в доброе начало. Взять хоть Чернова. На сто процентов Ирина была уверена, что он грохнул жену, но, похоже, ошиблась. Непонятно пока, каким образом, но явно все гораздо сложнее, чем представлялось сначала.

Впрочем, в предпраздничных заботах она почти не думала про Илью Максимовича. Голова была занята составлением меню на новогодний стол, гусем, которого непременно хотела подать Гортензия Андреевна и которого невозможно было достать, размышлениями, кому в этом году переодеваться Дедом Морозом, и прочими интересными вещами.

Поэтому, когда однажды вечером в дом постучался Саня, Ирина долго не могла сообразить, что ему надо и кто это вообще такой.

– Наконец я к тебе доехал, – заявил он с порога, – давай, чего там у тебя.

Ирина нахмурилась, вспоминая, чего там у нее.

– Чаю попьешь? – спросила она.

– Не.

– А с бутербродиком?

– А с бутербродиком давай, – засмеялся он и снял куртку.

Тут взгляд Ирины наконец упал на стопку конспектов и учебников, заботливо перетянутую веревочкой и в ожидании гонца засунутую под телефонный столик.

– Знаешь, Ир, а сделай мне лучше с собой без чая даже, – вздохнул Саня, – домой я, кажется, еще не скоро попаду.

Понимая, что бедняге предстоит еще полночи сидеть в какой-нибудь засаде, Ирина решила собрать ему побольше еды, и Саня, стоя в дверях, с удовольствием наблюдал, как наполняется объемистый полиэтиленовый пакет с такой стертой картинкой, что уже и не понять, что там было.

– Сань, а ты расследовал исчезновение Авроры Черновой? – спросила Ирина, когда он, по ее расчетам, достаточно подобрел.

Он кивнул.

– Я тут недавно признала ее умершей…

– И правда, сроки подошли.

– Но в ходе разбирательства обнаружились свидетели, которые видели, как в день исчезновения Аврора буквально столкнулась во дворе с любовницей своего мужа, – Ирина откашлялась, хотя чего стесняться, это не полная правда, но ведь, с другой стороны, и не ложь…

Саня однако отреагировал совершенно спокойно:

– А, да, было такое дело. Мы ухватились за эту версию, попытались раскрутить, но там по нулям.

– Что, доказательств не хватило?

– Ир, помидоры не ложи, – перебил он, – еще заляпаемся. Попитательнее что-нибудь.

– Давай яйцо сварю.

– Лучше два.

Она поставила на огонь маленькую кастрюльку, решив, что четырех с половиной минут, за которые варится яйцо, ей вполне хватит для допроса.

– Так что там? – переспросила она.

– Где?

– С доказательствами? Не нашлись?

Он улыбнулся:

– Нашлись, и даже много, только не вины, а невиновности. Девушка пришла к Чернову только утром, забрать книгу, и от него проследовала прямиком на вокзал, где села в поезд и укатила в Москву, что подтвердили многочисленные и незаинтересованные свидетели. А самое главное, она никогда в жизни не была его любовницей.

– Ой да неужели, – фыркнула Ирина.

– Слушай, мы тоже не совсем дураки и не шавки лизоблюдские, – нахмурился Саня.

– Извини, пожалуйста.

– Да ничего. Многие нам тогда выкатывали, что мы побоялись на партработника хвост поднимать. Не верили, что мы бы его дожали, будь он реально виновен.

– А нет?

Саня пожал плечами.

– Сама понимаешь, пока тело не нашли, определенно ничего нельзя сказать, но, по моему убеждению, скорее нет, чем да.

Вода в кастрюльке закипела. Ирине надо было поторопиться, если она хотела что-то узнать.

– Сань, но Марина Хмельницкая определенно была его любовницей.

– Откуда ты знаешь?

– Ну как…

Ирина только руками развела. А действительно, откуда? Похоже, в своем стремлении разоблачить Чернова она забыла, что «все знают» – это не аргумент.

– Так вот докладываю тебе, что Марина была дочкой однополчанина Чернова. Он вообще не очень поощрял блат, но для боевого товарища сделал исключение. Помог девушке из Владимирской области поступить в Ленинградский университет и взял над ней шефство чисто по-отцовски.

Ирина недоверчиво скосила глаза.

– Нет, Ир, тут просто поверь. Ты никогда не будешь жарить дочку своего друга, с которым под смертью ходил, если ты не конченый, а Чернов таким не был.

– А жена что ж тогда на него заявление писала?

Саня засмеялся:

– Тут мы тоже как дураки влипли. Оказывается, не писала она ничего.

– Откуда ж тогда…

– От верблюда. Чернов с женой опекали Марину, особенно жена. То булочки ребенку передаст, то какую-нибудь вкусность из закрытого распределителя, то книгами они менялись, и все через Чернова. В универе заметили, что она к нему шастает, стали сплетничать, а проректорша как-то подпустила ему шпильку, что он якшается со студенткой. Ну Чернов, не будь дурак, и ответил, что не волнуйтесь,