Стражи Армады. Тропою избранных - Сергей Коротков

Треш оторвал взгляд от мертвого тела Аэродрома, коменданта заставы, которого казнил Хард, а бойцы только что нашли и принесли из каземата.

– Выберутся. Жить захотят, найдут способ вылезти. Теперь они развязаны, угрозы снаружи нет, пускай думают. Попасть в плен ума хватило, стонать и шантажировать нас сломанной психикой и подрывом всего форпоста тоже. Теперь пусть помучаются с дальнейшим освобождением.

– Командир, тут один из них кричит, что есть еще выход из подземки, – сообщил Ксенон, – через арсенал. Там люк заваленный и одна растяжка.

– Хорошо. Холод, возьми ребят, освободите выход этим бедолагам. Мы пока лагерь разобьем и ужин сварганим. Девчонок в охранение этой ночью не ставь, пускай мужики дежурят. Понимаю, устали все, но наши красотки еще больше. А они пусть у костра отдохнут, нас дождутся, а потом все вместе и поужинаем.

– Лады. Ксенон, Гучи, Ра, – крикнул Холод, закидывая автомат за плечо, – за мной.

– Спасибо, брат! – обратился к Лучнику Треш. – У меня камень с души упал. Все легче, зная, когда друзья в безопасности.

– Понимаю. Накормишь меня и моих напарников?

– А то. Все сегодня заслужили хороший ужин. У нас пайки неплохие, думаю, с лихвой затмят спазмы не только наших желудков, но и твоих кисок!

Они засмеялись, глядя на мурлыкавших мутантов, и направились заниматься устройством ночлега.

Глава 11. Через тернии на восток

Освобожденные пленные еще долго галдели в крепости, делясь впечатлениями, нахваливая и благодаря команду Треша, ужиная и располагаясь на ночлег. Охрану форпоста поручили Холоду, ветряк подключили вновь, пустив электричество по защитной сетке, ворота восстановили, оставшийся груз Ноль-Пятого распределили среди бойцов гарнизона, как и остатки провианта и медикаментов. Выбрали нового коменданта, наделили его руководящими полномочиями, проанализировали сведения дрона и улеглись спать. Накопившаяся усталость валила с ног, бойцы вырубились быстро, а Треш еще около часа общался с Лучником и старшим крепости. Псевдорыси лучше всякого дозора сторожили стены форпоста изнутри, а снаружи неусыпно и неустанно кружил подчиняющийся телепату огарк. Да и Лучник спал одним глазом. Как далеко и точно он чувствовал, никто не знал, но Треш и Холод ему доверились. Морфей сделал свое дело – народ уснул мертвецким сном. И только лопасти ветряка размеренно рубили ночную мглу.

Сталкеру снилась семья: мама, отец, сестренка. Они устроили пикник на природе: бутерброды с красной икрой, пицца, апельсиновый сок, шашлык из баранины, а не из свинорыла, удочки, заброшенные в речку, солнышко, зеленая травка. Все милое, родное, спокойно и весело. И вдруг на горизонте за лесом принялся расти огромный гриб. Из огня, пепла и дыма. По кронам деревьев пробежал ветерок, листва начала шуметь все сильнее и слетать с веток. Зелень прямо на глазах желтела и становилась пожухлой, лето превращалось в осень, появилась рябь на поверхности речушки. Голубизна неба вмиг превратилась в свинцовый лист. Сестренка закричала, сжимая куклу, шашлыки, будто расплавленная пластмасса, закапали в угли, лицо матери почернело и покрылось глубокими морщинами. Отец бросился к ней, но как-то неестественно, топчась на месте, заорал во все горло, чтобы все спасались, но…

Треш со стоном вышел из тяжелого сна, открыл глаза и посмотрел в ночное небо. Одна-единственная звезда тускло поблескивала и едва заметным мерцанием навевала грусть. Словно тающий уголек в большом холодном кострище. Сталкер облизнул губы, поежился от холода. Здесь, в степных краях, ставших полупустынными после катаклизма, днем царствовал зной, а холодные ночи выстужали землю. Оттого народ то потел, то мерз, кашлял и чихал.

Снова заснуть не удалось. Рука под головой Златы затекла, волна иголок уже одолела половину тела. С другого бока, не прикрытого шкурой, достала прохлада. Чмокнув девушку в щеку, отчего она сладко потянулась, но так и не проснулась, Треш повернулся на бок и стал разминать плечо. Тела бойцов, лежащих вповалку и раскинувших руки, напоминали побоище в древние времена. Сарай без крыши, но с целыми стенами, не хранил тепло тел и костра в углу, а лишь защищал от ночного дуновения и посторонних глаз. Сталкер не знал, что взгляд дозорного обращен к нему, а мысли бойца совсем не сонные и не добрые. Сейчас очередь нести вахту выпала именно тому, кто в отряде олицетворял зло и ложь, кто являлся настоящим шпионом и предателем. Он поглаживал оружие, грыз губы и безотрывно следил за спящим командиром. Мысль немедленно уничтожить Треша периодически посещала его, но здравый смысл удерживал на месте. Да, можно убить сталкера, прихватить его пояс для артефактов и помчаться с территории форпоста прочь, попытаться скрыться в ночи. Но… это «но» иглой кололо висок и тормозило диверсанта от поспешных и необдуманных действий. «Ну, выполню задание, побегу, а дальше что и как? За мной пустятся вслед эти ручные зверюги, Лучник со своими способностями из-под земли достанет, а свора озлобленных корешей будет потом гнать по полям и лесам до потери сознания. Да и куда ночью по пересеченке? Полста километров среди мутантов и радиации… Не-е, так не пойдет, я жить хочу! Нужно выждать, выбрать подходящий момент. Значит, придется идти с ними все дальше от Пади, в гиблые Пустоши. Вот же…»

Шпион перестал ласкать автомат, вздохнул и поднялся с ящика, подбросил полено в костер и пошел в обход сарая. Треш проводил его взглядом и закрыл глаза. Скоро его вахта, хоть бойцы и противились, что командир тоже будет нести дежурство, мол, на утро и весь день он должен иметь ясность рассудка, но сталкер настоял на своем, показывая, что считает себя равным со всеми.

Если бы Лучник в этот момент не спал, а ворочался, как Треш, он бы уловил злые мысли предателя и вывел его на чистую воду. Но «крысе» упорно везло. Да еще так, что никто ни на миг не мог подумать о нем плохого. И только Шалун поднял голову, недовольно заурчал, взъерошив шерсть на спине, но затем снова уткнул морду в густой мех на лапах и задремал.

После завтрака и недолгих сборов прощание с гарнизоном заставы не стали растягивать. Комендант заверил Треша, что при первой же возможности сообщит в город на Реке новости, запросит подкрепление и провизию. А еще доложит о бесценной помощи отряда ради общего дела поселенцев Пади. Разбитую врагом радиостанцию починить не представлялось возможным, но имелась другая связь, на наладку которой нужно было потратить время. И если намерения взвода «вахтовиков» оставались прежними – блюсти охрану Мертвой заставы, восстанавливать разрушенное хозяйство и модернизировать защиту крепости, то планы Треша неожиданно поменялись. Пока все завтракали, морщась от назойливого Лиознова с его версиями происшедшего и объяснениями, следопыта посетила мысль – разработать новый маршрут. Он предположил, что враг снова может знать о предстоящем возвращении группы на станцию. Либо, выдвинувшись рано утром, уже быть на пути к заставе. Крюк назад, почти навстречу противнику, а затем многокилометровый загиб через Тамбов-сити также перестал внушать доверие и тешить сознание.