Генеральный конструктор Павел Сухой: (Страницы жизни) - Лидия Кузьмина

По просьбе летчиков было усилено ночное освещение кабины, так как света двух лампочек не хватало [190] на все приборы. Немедленно инженеры КБ вмонтировали еще две.

Две раздельные антенны радиолокационной станции затрудняли летчикам регулирование воздухозаборника. Следствие этого — недобор двигателем тяги и помпажи. Конструктор РЛС пытался что-то улучшить, но безуспешно. И тогда Сухой решительно отказался от этой станции и нашел другого разработчика радиолокатора. Под новую РЛС, разместившуюся внутри подвижного конуса воздухозаборника, были разработаны новые компоновки носовой части машины, новые модификации этого самолета оказались удачными. Скорость их значительно увеличилась, однако помпажи не прекратились, и поиски продолжались.

При помпаже воздух, выплескиваясь из воздухозаборника навстречу потоку, нарушает обтекание самолета. А что, если лишний воздух выпускать из канала воздухозаборника раньше, чем ударная волна дойдет до входа в заборник? Так родилось очень простое и изящное решение, предложенное инженером КБ И. Б. Мовчановским, — создать противопомпажные створки. Они автоматически открывались на сверхзвуковых скоростях и обеспечивали устойчивую, согласованную работу воздухозаборника и двигателя. Створки эти быстро завоевали признание во всем мире.

Большие претензии предъявлял летный состав к силовой установке. Двигателисты во главе с А. М. Люлькой улучшили свой двигатель АЛ-7Ф, значительно повысили его надежность.

В общем, все замечания, предложения войсковых летчиков были учтены. Изменения в самолет вносились в процессе производства. Выпуск их не останавливался ни на один день.

От инженера до генерального конструктора, от рабочего до министра, от рядового летчика до маршала авиации — все понимали свою ответственность за оборону страны. Международная напряженность достигла в те годы своего пика. Все предложения СССР о сокращении вооружений неизменно отвергались.

…Содружество конструкторского бюро, серийного завода и войсковых частей позволило довести самолет до высокой степени надежности. И вскоре его признали лучшим самолетом для того времени.

Днем и ночью в сложных метеоусловиях вылетали [191] новые машины Сухого на перехват условного противника.

Главнокомандующий войск ПВО страны маршал С. С. Бирюзов и командующий Московским округом ПВО генерал П. Ф. Батицкий решили сами посмотреть, как на новом перехватчике ведутся стрельбы. Был март 1960 года. Они приехали в часть в сопровождении высших офицеров ПВО, поднялись на смотровую вышку. Командующий авиацией ПВО Е. Я. Савицкий, чтобы наглядно продемонстрировать возможности самолета, а он был в него влюблен, дал указание летчику Кариху сбить мишень непосредственно над обзорной вышкой.

Летчик вместе со штурманом наведения тщательно рассчитали полет мишени и момент пуска ракет.

И вот что было дальше.

Карих поднялся на высоту семь-восемь километров, увидел радиоуправляемую мишень, запущенную с бомбардировщика. В пяти-шести километрах от вышки пустил четыре ракеты, они точно попали в мишень, она была сбита и взорвалась прямо над вышкой.

Горящие обломки посыпались рядом. Высшему начальству пришлось спуститься в укрытие. Генерал П. Батицкий при этом в шутку пригрозил:

— Ну, Карих, погоди!

Угрозу он, конечно, не привел в исполнение. А летчики доказали, как точен, надежен и эффективен перехватчик Сухого.

Через некоторое время летчики на последующих модификациях перехватчика Сухого научились сбивать мишени под большим ракурсом. Первым сбил такую мишень маршал авиации Е. Я. Савицкий.

…А жизнь ставила перед конструкторами новые задачи. Как, например, быть с радиолокационной станцией, с помощью которой самолет находит цель? РЛС, увеличиваясь в размерах, постепенно «выживала» расположенный в носу самолета воздухозаборник. До поры до времени это соседство еще было терпимо. Но Павел Осипович смотрел в перспективу. А в перспективе для электронного оборудования, расширяющего диапазон действия самолета, надо было отводить еще больше места. За счет чего?

И вот тогда у генерального возникла мысль отдать электронике всю носовую часть самолета, а воздухозаборник расположить по бортам фюзеляжа. Освободив [192] носовую часть фюзеляжа для радиолокатора, Павел Осипович решает здесь же разместить еще и батарею реактивных снарядов.

Так началось проектирование одного из первых в нашей стране самолета с боковыми воздухозаборниками.

В бригаду головной части фюзеляжа, где прорабатывались обводы нового самолета, пришел Павел Осипович. Как всегда молчаливо-сдержанный, он остановился у чертежной доски конструктора, работавшего над размещением пусковой установки реактивных снарядов, и, ничего не спрашивая, стал вглядываться в паутину линий.

Молчание длилось несколько минут. Наконец Павел Осипович сказал:

— Ну что же, кажется, идея себя оправдывает. Как будто получается. Итак, — он повернулся к начальнику бригады, — начинайте делать рабочие чертежи и стройте макет. Времени у нас очень мало.

Через две недели в цехе стояла носовая часть макета. По контуру фюзеляжа размещались головки пятидесяти управляемых снарядов. Конечно, такой самолет мог нанести серьезный урон агрессору.

Пришел Павел Осипович посмотреть макет. Стал прохаживаться вокруг него. И, как всегда, увидел то, что до него никто не заметил.

— А почему эта линия такая кривая? — спросил он, показывая на носовую часть. И тут все рассмотрели, что обводы фюзеляжа получились довольно неуклюжими. Увлекшись компоновкой снарядов, конструкторы забыли об аэродинамике. Пришлось снова пересчитывать и переделывать обводы.

Аэродинамическое чутье Сухого было необыкновенно тонким. Как-то Павел Осипович остановился у доски конструктора, который, рисуя сечение за сечением, тщательно выводил радиусы сопряжения крыла с фюзеляжем.

— А это что такое? — удивленно спросил он. Конструктор не понял вопроса и растерянно молчал.

— Вот это! — И Павел Осипович постучал карандашом по радиусам.

— Это «зализ» крыла.

— Зачем?

— Для лучшего обтекания.

— Никаких «зализов». На высоких скоростях не нужно бояться острых углов. На двух «махах» самолет входит [193] в воздух, как нож в масло. И чем он острее, этот нож, тем лучше.

Сейчас это кажется азбукой проектирования. По тем же временам скорость в два «маха» казалась фантастической. Ну а Павел Осипович уже знал и понимал, как поведет себя на такой скорости его самолет.

Сухой искренне расстраивался, когда встречался с конструкторской или производственной недобросовестностью, со стремлением любой ценой, даже в ущерб качеству, выполнить в срок поставленное задание. Попытки оправдания, ссылки на то, что в целом конструкция разработана хорошо и остались только мелочи, всегда вызывала у него холодный гнев.