Неукротимые удовольствия (ЛП) - Райт Сюзанна

Сидя рядом с ним, Данте сказал:

— Итак… ты совсем не паникуешь из-за того, что началось запечатление?

— Нет. Паниковать не из-за чего. Я хочу этого. Я хочу её как свою пару. — Доминик приложил кулак к сердцу, улыбаясь. — Она заполучила меня, Ди. Я потерян для других.

Данте улыбнулся.

— Да, мне знакомо это чувство. — Он протянул руки. — Передай моего мальчика.

Вместо этого Доминик уткнулся носом в голову Хендрикса.

— Я ещё не закончил его обнимать.

— Не будь задницей. Отдай его мне. Он был у меня всего пять минут, прежде чем его забрала Джейми, а теперь ты.

— Ты просто злишься, потому что я нравлюсь ему больше, чем ты.

— Да, я признаю это. Но я все ещё хочу вернуть своего сына.

Посмеиваясь, Доминик передал ребёнка Данте.

— Ретт отслеживал любые упоминания о тебе в интернете, Дом, — сказал Трей, опускаясь в плюшевое кресло. — Ты должен знать, что вчера кто-то сфотографировал, как ты несёшь Милу по улице. Они загрузили их в блог, посвящённый перевёртышам.

Маркус указал на себя.

— Очевидно, из-за меня. Они постоянно ноют, что я в паре, рассматривают это как большую потерю для одиноких женщин. — Он застонал, когда Рони ткнула его локтем в ребра. — Чёрт возьми, женщина, неужели тебе пришлось так тяжело?

— Нет.

Рони отвернулась к телевизору, отмахиваясь от него.

Тарин присела на подлокотник кресла Трея.

— Вполне вероятно, что Пирсон увидит эти фотографии тебя и Милы.

— Только если он следит за Домиником, — сказала Макенна.

Трей потёр подбородок.

— Я хотел бы сказать, что Пирсон потеряет к тебе интерес и отступит, но я в этом не уверен.

Доминик пожал плечами, ему было все равно. В тот момент ничто не могло испортить ему настроение.

— Две другие статьи не причинили большого вреда. Сомневаюсь, что третья нанесёт.

— Вот почему он может усилить свою игру. — У Трея перехватило дыхание, когда его сын буквально бросился к нему. — Господи, Кай.

— Папа, когда я стану альфой стаи, а ты грустным стариком, которому нечего делать…

— Подожди, грустным стариком? — спросил его Трей.

— Это случится, — утверждал Кай. — В любом случае, после того, как я надеру тебе задницу и возглавлю стаю…

— Вот как ты планируешь стать альфой? Надрав мне задницу?

— Ты не должен принимать это на свой счёт, папа.

Усмехнувшись, Тарин взъерошила волосы своего сына. Как и её собственные, они были разных оттенков светлого.

— Иди, забери своё племя из угла, где они домогаются Милы. Ужин должен быть готов.

Пока они ели за длинным кухонным столом, Доминик наблюдал, как его пара взаимодействует со стаей. Она привыкла есть в одиночестве, с ним или со своими родителями. Теперь она делила трапезу почти с тридцатью людьми, большинство из которых она видела всего один раз. Тем не менее, она была такой же расслабленной, как и тогда, когда была с ним наедине, как будто она ела на его территории десятки раз до этого.

Непрерывная болтовня не беспокоила её, как и настойчивые попытки детей привлечь её внимание. И она обращалась с Гретой как профессионал. Пожилая женщина настояла на том, чтобы сесть рядом с ней. Каждый раз, когда Грета собиралась отпустить кому-нибудь язвительный комментарий, Мила умело перенаправляла её внимание… делая это самой мирной трапезой, которую стая разделяла за долгое время.

Ему нравилось, что Миле здесь было комфортно и она так хорошо ладила с членами стаи. Это значительно облегчило бы переезд из её квартиры в его дом. И он твёрдо намеревался вскоре поселить её у себя.

Когда дождь прекратился, они с Милой пошли в его комнату после ужина, перекинулись в животных, а затем вышли из пещер и направились в лес. Почва была влажной, трава скользкой от дождя, и капли воды продолжали капать с ветвей над их головами. Волку и кошке было все равно.

Они бегали. Играли. Расслаблялись. Наслаждались чистым, свежим ароматом дождя.

Вернувшись в свою комнату, они перекинулись.

Доминик был готов повалить её на кровать и изнасиловать, когда получил текстовое сообщение от Трея, призывающее его в офис альфы. Тихо ругаясь, Доминик натянул одежду.

— Трей хочет поговорить со мной кое о чем. Это не займёт много времени, я скоро вернусь. — Доминик наклонился и поцеловал её, затем повернулся, чтобы уйти. — Не одевайся, — добавил он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Мила, не любительница сидеть голышом, достала одну из его рубашек и надела её. Скучая, она прошлась по комнате, рассматривая полки и…

Зазвонил её телефон. Выуживая его из сумочки, она нахмурилась, глядя на экран. Личный номер. Нажав на значок ответить на звонок, она поздоровалась:

— Привет.

— Привет, Мила, это Шарлин.

Мила тихо раздраженно вздохнула, в то время как её кошка недовольно зашипела. Она ничего не слышала и не видела о лисе с той ночи, когда Доминик пометил Милу в клубе на глазах у Бога и у всех. Шарлин хорошо это скрывала, но она была очень недовольна.

Доминик перестал отвечать на звонки женщины, взбешённый её постоянным вмешательством. Миле пришлось признать, что это было своего рода облегчением — ей не особенно нравилась мысль о том, что он дружит с женщиной из своего прошлого, но она бы смирилась с этим, если бы упомянутая женщина была хорошим другом, который хотя бы немного поддерживал его отношения с Милой.

Было искушение закончить разговор, но кошачье любопытство взяло верх.

— Шарлин. Привет.

— Ты в порядке, милая?

Мила моргнула от её нежного тона.

— Да, прекрасно.

— Сегодня утром я увидела в интернете фотографии Доминика, несущего тебя по улице. Ты была такой бледной, и казалось, что у него на руках кровь. Там было краткое упоминание о том, что он был частью группы людей, которые преследовали перевёртыша. Что случилось? Я пыталась дозвониться Доминику, чтобы спросить его об этом, но звонок перешёл на голосовую почту. Он там, с тобой?

Итак, подождите, лиса звонила в надежде поговорить с ним через Милу? Эта сучка была чёртовски под кайфом? Подавив желание приказать Шарлин прекратить попытки связаться с ним — что позволило бы Шарлин точно узнать, насколько это разозлило Милу, она ответила:

— Не в данный момент.

— О. — Возникла неловкая пауза. — Я, эм, я хотела извиниться за то, что сказала. За то, что предупреждала тебя, что Доминик не подарит тебе «Долго и счастливо». Похоже, я была неправа. Мне не следовало делать предположений. Не стоило вмешиваться. — Её голос звучал искренне несчастным, но Милу это не убедило.

У Милы вертелся на кончике языка вопрос, почему Шарлин считала, что её это должно волновать в любом случае.

— Извинения приняты. — Ха, такая ложь.

Шарлин вздохнула, как мне показалось, с облегчением.

— Спасибо. Я надеюсь, он перестанет злиться на меня. Я не хочу терять его как друга. Мы всегда были близки и поддерживали друг друга в трудные времена.

Что ж, у Милы сложилось не такое впечатление от Доминика.

— Я знаю, что, должно быть, казалась стервой, но я просто не думала, что его интерес к тебе продлится долго. Ты не в его обычном вкусе, и ему довольно быстро становится скучно. Это была чёртовски хорошая идея — разыграть недотрогу, чтобы он увидел в тебе что-то интересное. Молодец!

Румянец гнева окрасил щеки Милы. Её кошка взмахнула хвостом, обнажив клыки.

— Ты намекаешь, что он со мной только потому, что я с ним играла?

— Нет, я просто имею в виду, что это был хороший подход. Большинство девушек просто бросаются на него. К сожалению, это, вероятно, не изменится, даже если он отметил тебя. Это просто заставит их подумать, что он, наконец, готов остепениться, и они будут рассматривать тебя как конкурента…

— Я справлюсь с этим, — отрезала Мила.

— Справиться с чем? — спросил голос у неё за спиной.

Резко обернувшись, Мила увидела, что Доминик пристально смотрит на неё, его плечи напряжены.

Он подошёл к ней.

— Кто это?

— Шарлин.