Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для покрытия праздничного головного убора курдские женщины использовали разнообразные виды платков. Они различаются в зависимости от племенной принадлежности, возрастной категории и т. п. В Иране, например, распространен женский головной платок (печ) из тонкой прозрачной ткани белого цвета, поле ткани может быть покрыто вышивкой с рисунком шашечного орнамента. Но среди курдского населения были популярны и другие виды платков как, например, белые платки типа лоаче и ктан. Эти и другие платки предназначались для покрытия головного убора кофи, надеваемого главным образом замужними женщинами во время семейных и национальных праздников. Остов головного убора кофи делают круглым из фанеры, луба или же в феску вставляют деревянный обруч. Снаружи и внутри его обшивают сукном. Поверх его, на внешней стороне, в определенном порядке прикрепляют монеты: у езидок — сплошными рядами, у мусульманок один ряд монет свисает на лоб, другой перпендикулярен первому. К кофи обязательно с правой стороны пришивают шелковую кисточку (котэн), свисающую почти до плеч. Сверху кофи покрывают шелковым платком с кистями. По форме кофи можно отличить курдянку-езидку от курдянки-мусульманки. Последняя носит кофи с высокой тульей, которая несколько наклонена ко лбу. Девушки надевали фетровую шапочку (фино), повязываемую еще вокруг лба яркого цвета платком тамази. Фино встречаются нескольких типов: в форме тюбетейки и фески со слегка приподнятой тульей, обшитой монетами [Аристова, 1990, с. 120–121].
Неотъемлемой частью праздничного костюма девушек и женщин является отделка перламутровыми пуговицами безрукавки элэн. Среди праздничных украшений различают шейные, ушные, носовые, нагрудные, плечевые, поясные, ручные, ножные.
Головное украшение — бэрдженик — представляет собой полоску темного бархата или ленты, полностью закрывающую лоб обладательницы. К ней у висков головы прикреплены монеты, бисерные нити, серебряные цепочки так, что вертикальный ряд, который близок к лицу, короче каждого предыдущего. Среди других украшений был популярен барчан — узкая лента с прикрепленными к ней монетами: различные бусы, в том числе рэтх — серебряные диски, надетые на крепкую нитку; серьги — гохар, кольца, браслеты, пояса из серебра.
Чрезвычайно интересное и единственное дошедшее до нас свидетельство о некоторых моментах курдского Ноуруза в прошлом содержит известная поэма «Мам и Зин» крупнейшего курдского поэта XVII в. Ахмеда Хани. Из поэтического описания Ноуруза явствует, что в эти дни существовала полная свобода общения между всеми людьми, составлявшая непременное условие всяких карнавальных празднеств [Бахтин, 1965, с. 13]. Ахмед Хани, в частности, писал:
Когда наступал новый год, Никто не оставался в домах и жилищах… … Молодые девушки со свежими ланитами, родинками и локонами, Прекрасные отроки и юноши, близкие к возмужалости, Делали своим жилищем поля и луга, Обращали в цветники пустыни и развалины, Нарядно разодетые, Все привольно веселились, отдаваясь стремлениям сердца, И это не вызывало подозрений и нареканий, Ибо все это дозволялось законом и обычаем. [Хани, 1962, с. 72–74] (Пер. М.Б. Руденко).Такая же свобода общения сопутствовала и древнеримским Сатурналиям, и древнегреческим Дионисиям. Однако там это выражалось в свободном общении полов, то у курдов ограничивалось возможностью открыто, не таясь, разговаривать между собой посторонним мужчинам и женщинам, юношам и девушкам, которые в эти дни выясняли свои сердечные наклонности.
В этом же литературном памятнике упоминается и другой интересный обычай, составлявший обязательный элемент карнавальных гуляний, — обычай переряживания:
В день Ноуруза оба побратима — Мам и Тадждин — Нарядились в девичье платье… … Расчесали волосы и убрали в косы и локоны. [Хани, 1962, с. 75] (Пер. М.Б. Руденко).Обряд переодевания коренится в глубокой языческой древности, подчас напоминающий праздник январских Дионисий, Календ и Сатурналий.
Ноуруз не обходится без плясок и песен, которые сопровождаются музыкой, исполняемой на народных инструментах. Из музыкальных инструментов наиболее популярны духовые, щипковые, ударные. Среди духовых — бильвар, или бэлур, похож на свирель и имеет 10–12 пальцевых отверстий, зурнэ и др.; струнные — тамбур и сад, ударные — даф, дафэк и т. п. Если он сделан из тростника или камыша, то называется бильвар, из дерева — бэлур. Дафэк имеет сходство с бубном, состоящим из обруча, обтянутого с одной стороны кожей.
Ноуруз не ограничивается играми, в организации которых особая роль принадлежала ашугам, начинавшим праздник своими песнями и рассказами. Одни игры инсценировались во время массовых празднеств, таких, как, например, Ноуруз.
Одной из популярных игр является кявтар-кос (гиена-самка), или марал-ойну. Она заключается в том, что один из участников представляет труп мужчины, а другой изображает гиену, которая появляется в комнате, где находится умерший. Предвкушая добычу, гиена, под маской которой — жена, танцует от радости вокруг тела, затем снимает с него саван: труп вдруг оживает, и женщина в испуге убегает [Алекперов, 1936, с. 64].
Ашуги также играли определенную роль перед началом кукольных представлений. После песен и рассказов ашугов о героях их помощниками разыгрывались сценки каравелли (пьески и рассказы веселого содержания), чтобы рассеять грустное настроение публики. Одним из видов кукольного спектакля был у курдов килим-арасы. Все действо происходит посреди ковра, отсюда и название театра — килим-арасы, что означает «посреди ковра». Кукольник ложится посреди ковра, а два его помощника поднимают ковер, который служит ширмой. В таком виде его вносят в помещение. Находящийся внутри него кукловод работает куклами: одни он держит в руках, другие поддерживает ногами, а третьи устраивает на голове. Среди праздничных развлечений Ноуруза особенно популярна была у курдов верховая езда и стрельба из лука. Известный отечественный курдовед О.Л. Вильчевский писал: «Нет, кажется, такого путешественника по Курдистану, который не описывал бы с большей или меньшей подробностью курдские военно-спортивные игры, особенно вооруженного курда-конника» [Вильчевский, 1961, с. 41]. Начиная
