Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Егор Чекрыгин

…Да, короче, влипли! Можно сколько угодно ломать голову над поисками выхода из этой задницы. Но все эти выходы, какими бы хитроумными они ни были, не смогут преодолеть одной преграды — гордости самого Лга’нхи. Уж я своего приятеля знал. Если попытаться запугать его рассказами о крутизне врага, он еще, того гляди, выйдет драться с рукой, привязанной к телу. Дабы весь мир мог убедиться, что нет никого круче «люди» в целом и Лга’нхи в частности. И что «люди» могут победить любого врага, даже находясь в столь невыгодном положении.

А с другой стороны, не стоит заранее хоронить Лга’нхи. Во-первых, он действительно «люди». А значит, удивительно силен, быстр и ловок. В наших степях слабаки не выживают… если только не попадут в них из другого мира в уже достаточно зрелом возрасте и не будут приняты в племя. Во-вторых, даже среди степняков Лга’нхи всегда выделялся своей крутизной. Я видел его в деле — это настоящая машина для убийства. И завтра он порвет этого самодовольного Анаксая как тузик грелку.

Кстати, не мешало бы получше разузнать правила, по которым местные ведут свои разборки. Чтобы нас не дисквалифицировали, придравшись к какой-нибудь мелочи… типа не сданного вовремя анализа мочи или выколотого во время игры в шахматы глаза противника. А скажи-ка мне, Мсой???..

Утро оказалось на редкость туманным, так что нормального солнышка мы дождались только ближе к полудню… А драться в тумане было невозможно. Невозможно по той простой причине, что зрители не смогли бы в полной мере насладиться зрелищем.

А зрителей набилось… ну очень много. Хотя вроде как о драке договорились всего несколько часов назад, у меня появилось стойкое ощущение, что в этой «Крепости» собрались жители всех окрестных сел. Сразу было видно, что иратугцы к гладиаторским боям относятся более чем положительно. У них тут даже свой цирк был. Реально цирк. Что-то вроде небольшой впадины, на дне которой была площадка, чуть, может, побольше стандартной цирковой арены. Вот на склонах этой долины и расселись зрители, благоразумно запасшиеся попкорном и напитками… В смысле, лепешками, вяленым мясом и пивом вместо кока-колы. С таким набором долгое ожидание начала поединка их явно не пугало. Видно, все-таки бои такой звезды, как Анаксай, были достаточно редким зрелищем, ради которого можно даже забросить работы на полях.

Ладно, правила простые: двое заходят на арену — один уходит, второго уносят. Никаких запрещенных приемов или неприличного поведения. Можно кусаться, щипаться, пинать противника по яйцам, выдавливать глаза. Единственное, чего нельзя, — покинуть арену, оставив на ней живого противника. Так мне любезно объяснил сам Виксай.

…Ага. На противоположной стороне завыл ихний шаман. Приплясывает и курит какой-то гадостью. Типа призывает дружеских духов и изгоняет злобных. Ща погоди, сволочь, настроение у меня подходящее. Вот тебе «Вихри враждебные веют над нами», вот тебе «Варяг», вот тебе контрольный — тема из «Рамштайн». Черт, кажется, все-таки сорвал глотку… Плохо у меня эти рычащие звуки получаются. Зато акустика тут шикарная. Публика даже, вон, жевать перестала, припухнув от моих воплей. Как хорошо, когда недостатки вокала можно компенсировать громкостью исполнения. Так, а пока выходит Лга’нхи, — несколько па из брейк-данса. Что смотришь на меня, рожа конкурирующая? Ты так не умеешь! Завидно? Вон, всмотрись в песок арены, он усыпан трупами дружественных тебе духов. Твой чемпион будет о них спотыкаться и скользить, как пьяненькая первоклассница.

М-да, сдается, конкурент и впрямь поверил моим словам, потому как осторожно улепетнул с арены. А нет, это просто заявился Анаксай, и всем посторонним пора очистить место для битвы.

Я вчера погадал Лга’нхи на камешках. Подбрасывал их в воздух и разгадывал значение сложившихся узоров. Гадание получилось неоднозначным. С одной стороны, полная уверенность в победе Лга’нхи. С другой — строгое предупреждение, чтобы он был осторожен и внимателен, как при охоте на тигра или в рейде на вражеское племя… «Противник крут и опасен, но ты его победишь, если будешь бдителен и приложишь все силы», — эту мысль я внушал ему в разных вариациях, пока не получил по шее. Словесно. Лга’нхи сказал, что он, конечно, понимает мое беспокойство, но, мол, не мое это дело — лезть в воинские дела. Когда говорят копья и дубины, камешки отступают… Так что он лучше уляжется и поспит, чем будет слушать мое бормотание, глядя, как я играюсь в бирюльки. «Туше», — сказал бы я, если бы не имел дело с Лга’нхи. Так что пришлось сказать: «Дубиной по маковке».

Вот ведь гадство! Несмотря на его непрошибаемую физиономию и отвратительно-самодовольный вид, я чувствую, что он тоже волнуется. Я, помнится, еще в школе попал в полуфинал внутришкольного чемпионата по пинг-понгу, так всю ночь ворочался, не мог заснуть. Из-за чего и продул игру. А ему все-таки предстоит поединок не на жизнь, а на смерть. Тут, как бы ты ни был самоуверен, а психовать будешь…

…На, братан, пожуй корешок. Он волшебный, почти. Для чего? Основное действие — подманивает кошек… ну и нервишки людям успокаивает. Сам нашел. Оцени! В смысле, в той груде корешков нашел, что мне Осакат с Линсат натаскали. Что такое «нервишки»? Это такие мелкие пакостные духи, мешающие людям спать.

Вчера, за столом, этого было не заметно. Но сегодня, когда поединщики встали рядом, я вдруг обратил внимание, что Анаксай не так уж сильно уступает в росте моему приятелю. Ну, может, на голову, а то и меньше. А фигура у него — какая-то абсолютно квадратная. Лга’нхи, классический атлет. Широкие плечи, узкие бедра. А Анаксай, такое ощущение, что плечи, что бедра, абсолютно одной ширины… Или, может, это так из-за панциря кажется? — на Анаксае был надет кожаный панцирь, густо обшитый бронзовыми бляхами, смотрелось — почти рыбья чешуя. Каждая бляшка была начищена и сверкала на солнце. И медный шлем. И поножи с наручнями. Нехило экипировался, сволочь. Но правила это допускали. Каждый вояка приходит со своим оружием и доспехами.

Лга’нхи же был голым по пояс. Воинский пояс с висящими на нем четырьмя кинжалами и топором. И своим здоровенным копьем в руках… Руках, упрятанных в «лапы тигра» моего изготовления. Смотрелся он, конечно, шикарно. Небось не одно девичье сердечко, глядя на него, сейчас невольно пропустило удар. Только вот я бы предпочел, чтобы на нем были доспехи, а не этот голливудский антураж. А кинжалы его мелкие какие-то. Надо было все-таки отдать ему тот большущий, что я забрал у Пивасика… Мне-то он все равно без надобности. Вояка у нас Лга’нхи. У Анаксая длинный кинжал имеется, а у Лга’нхи нет. В жизни не прощу себе, если из-за моей жадности парнишка погибнет.

Сошлись. Быстрый обмен ударами, и на плече у Лга’нхи выступает кровь. Он тоже рубанул противника куда-то в бок, но панцирь выдержал, только выбило несколько чешуек. Вон они лежат, блестя на солнышке.

Разошлись, снова короткая схватка. Еще царапина у Лга’нхи, но и он, кажется, задел противника по ноге. Правда, не острием копья, а подтоком. Но синяк, я уверен, будет изрядный.

Еще схватка… Разошлись… На сей раз, кажется, оба обошлись без ран…

Еще серия коротких схваток. Никакого, на фиг, театрального фехтования. До римских гладиаторских боев, если они и появятся в этой реальности, еще сотни, а может быть, и тысячи лет. А сейчас противники вооружены примерно одинаково, придерживаются схожей тактики, потому-то бой не слишком зрелищен. Мгновенный сход, короткая серия ударов-отбивов и отскок. Противники быстро научились уважать друг друга. Лга’нхи выше, сильнее, более длиннорукий, и даже копье его длиннее сантиметров на тридцать… Но доспехи Анаксая компенсируют эти преимущества. Чтобы их пробить, надо нанести сильный пробивающий удар. Для которого нужно подготовиться, крепко встать на ноги и ударить всем телом. Но при ударе создается сильный момент инерции, во время которого твое тело становится фактически неуправляемым. Если промахнешься, противник использует это в своих целях. Поэтому бить надо наверняка, либо выведя соперника из равновесия, либо обездвижив его.

А вот Анаксаю достаточно чиркнуть острием своего копья по обнаженному телу Лга’нхи, чтобы появилась кровь. Царапина, неглубокий порез… но все это кровоточит и забирает силы. И каким бы могучим ни был этот степной оболтус, рано или поздно кровопотеря приведет его к смерти.

Однако пока усталости не заметно, хотя со стороны кажется, что мой приятель весь залит кровью. Но и его соперник не торопится, он уже нащупал свою линию боя и не собирается ее менять.

Все кончилось на удивление буднично. Лга’нхи пошел в атаку. Длинная серия ударов…

Это уже потом, жуя горькую травку и плюясь на раны своего приятеля, я понял, что, по сути, это была атака отчаяния. Он вложил в нее все свои силы… и достиг успеха.