Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Закий редко снисходит до похвалы, но для тебя не поскупился на целых две строчки. Всячески превозносит твои навыки схваток. Но и для меня, и для короля, и для спланированных Весами дел, совершённого на банальном экзамене Академии — мало.
Я снова промолчал, хотя на этот раз с трудом. Это вот тот огненный кошмар, который я пережил на экзамене, а затем жестокую схватку со всей своей башней и несколькими десятками стражников Академии Вир назвал банальной? Да я, вообще-то, по пути сюда в схватках с реольцами и на одну десятую так не влипал. Я на том экзамене едва ли не сдох. И ладно сам Вир и король. Но что ещё за Весы? Что за странное прозвище и как этот человек появился в моей жизни и в моём договоре с Виром?
Вир же продолжал говорить:
— Поэтому я позволю тебе потратить три дня на уже мой экзамен.
Из всё той же шкатулки появился лист бумаги, который он не стал бросать мне, а просто протянул.
Я шагнул вперёд и, приняв его, развернул.
Карта.
— Отправишься на левое крыло, в крайний форпост. Их донимают реольцы и они уже с трудом держатся, мне даже пришлось использовать резерв, чтобы поддержать их. Ты должен за три дня вычистить там все окрестности и в качестве доказательства пройденного экзамена принести мне двадцать реольских жетонов не ниже гаэкуджи. Если тебе не посчастливится наткнуться на какого-нибудь Паладина или Заклинателя в ранге хёнбена, но посчастливится не просто сбежать, а победить, то его синяя бляха пойдёт за три
Услышав это, я скривился. Вот же… И зачем я отдал бляхи Прайму? Сейчас бы уже имел, считай одну седьмую выполненного экзамена. Рассчитывать, что за полдня он не сдал их, даже не стоит. А про Паладинов даже смешно. Вир считает, что я с ними не сталкивался? И кто, по его мнению, тогда носит бляхи гонгана в армии Реола? Сплошь Клинки?
— Не смей брать с собой своих людей, на местах тебе тоже запрещено оказывать помощь. Ты должен справиться сам. Это ясно?
Вир ждал от меня ответа, и мне пришлось кивнуть:
— Ясно.
— Ты приписан к отдельному отряду адептов. Их называют не иначе, чем Гири весов, у них и оставь своих людей. Через три дня, в это же время жду тебя здесь, стража будет предупреждена. Свободен.
Я коротко кивнул и вышел, на ходу надевая на себя медальон. Следом и зелёная бляха гаэкуджи нашла своё место на поясе. Раньше он висел с другой стороны от меча, теперь же для меча у меня отдельный оруженосец, вешай жетон куда хочешь.
Но повешу туда, куда и обычно, оставлю на месте меча место под реольские жетоны.
Своих я оставил ещё перед третьим кольцом стражей, через которое протащить их не сумел, но теперь мне нужно было как-то определить их, и жетон гаэкуджи Вир выдал мне очень вовремя. Правда, решить все проблемы одним своим появлением он не мог.
Листен всё возмущённо нудел себе под нос, тихо, как он считал, неслышно:
— Как это так — нам место не положено, ищите сами, где приткнуться? Мы же сюда с письмом приехали, нас здесь ждали, приписали даже к кому-то там.
Илиот, который слышал его бормотание не хуже, чем я, хохотнул:
— Привыкай. Это армия, неповторимая смесь правил и бесправия.
Следом, тише, настолько тихо, что Листен, едва ли не простолюдин, услышать этого не мог, Илиот шепнул уже мне:
— Господин, но всё же, как это — вы уезжаете один?
Я так же тихо ответил:
— Во-первых, это прямой приказ главы Вира — я должен быть один. Во-вторых, если ты забыл, все последние дни я и так бегал один, выискивал реольцев, ничего не изменится. В-третьих, для меня сейчас самое важное — Листен.
Мы оба перевели на него взгляд. Он, одетый во всё тот же непритязательный и поношенный ханбок из грубой дешёвой ткани, разве что прикрыв его сверху добротным плащом, купленным ещё в Иструме, крутил по сторонам головой, старательно уходя с дороги снующих по лагерю солдат. И ладно бы просто уходил, но то, как он вжимал каждый раз голову и прятал взгляд…
— Его здесь прибьют ненароком и всё, кто мне переделает техники?
— Понял, господин, — вздохнул Илиот.
— Приглядывай за ним и не давай ему отлынивать. Дороги больше нет, в седле качаться не нужно, пусть утроит усилия.
— Удесятерит, господин. Я пригляжу.
Я довольно кивнул, закрутил головой. Заблудились мы, что ли? Мало того что незнакомое место, так и темнота уже опустилась. Я-то в ней вижу, но проблема не в этом, в другом. Где эти шатры, их Ребел к себе уволок?
На очередном перекрёстке, который делил шатры лагеря проходами, шагнул к солдату, что стоял, скучал там.
— Эй, где шатры идаров мла… Где шатры адептов? Тех, что выделены отдельным отрядом? — не видя на лице понимания, переспросил по-другому. — Гири где расположились?
Он опытным взглядом скользнул по нашим с Илиотом многослойным ханбокам, ткнул пальцем:
— Там, ваша милость. Три ряда и увидите их.
Значит, не заблудился. Просто немного не дошёл.
Искать того, кто считался здесь то ли командиром в ранге хоу, то ли приглядывающим за всеми этими адептами, пришлось уже в темноте. И он был очень не рад, что я оторвал его от ужина. Но обо мне знал, правда не ожидал, что я прибуду так рано, да ещё и с бляхой гаэкуджи на поясе. Зато ждал меня и десять человек, поэтому с радостью отделался от меня всего двумя местами для людей в одном из шатров, да двумя местами для граухов.
От очередного вопроса Илиота я отмахнулся:
— Времени очень мало, я не могу позволить себе терять целую ночь.
— Но господин, вы больше времени потеряете на ночную дорогу, чем выиграете.
Говорить, что для меня нет темноты, я не стал. Тут Илиот прав. Это для меня нет, а для грауха есть. Они хоть и видят в темноте лучше, чем люди, но не настолько, чтобы скакать по ночному лесу.
Поэтому придётся его оставить здесь, а хоу с утра узнать, что мне понадобилось три места в стойлах. Илиот лишь покачал головой, когда понял это, а вот Листен с тревогой заметил:
— А ещё ночью можно влететь в засаду реольцев, господин.
Я лишь усмехнулся в ответ:
— Я на это даже надеюсь, Листен.
Так оно и случилось. Почти.
Судя по карте, армия Скеро разделилась на