И одной любви достаточно (СИ) - Иван Цветков

— Значит мы обречены на вечное счастье?

— Да, мы самые счастливые люди в мире.

— Верно, — сказала Маша, поднимаясь на ноги.

— Пока ведущий не опомнился, — начал говорить я в микрофон, — я бы хотел кое-что сказать. Маша, я люблю тебя тысячу раз!

Из глаз, казалось успокоившейся Маши, вновь хлынули слёзы, так что она прикрыла лицо руками. Не в силах смотреть друг на друга, мы ушли в уборные, как только нас всё-таки вновь объявили. Нужно было умыться. В зале объявляли первый медленный танец, затем номера других классов и других ребят. Надо бы возвращаться. Глаза хоть и красные до сих пор, но я все равно сижу в дали, так что не страшно. Так что я побрёл к своему месту. Проходя на своё место мимо столиков, я заметил, что Маша ещё не вернулась. Но это и не удивительно, что ей требуется больше времени, чтобы прийти в себя.

— Ну вот что мне с тобой делать? Вернее даже с вами? — спросила меня Наталья Игоревна, как только я сел за столик.

— А разве с нами нужно что-то делать?

— Нет, но понимаешь, — замялась Наталья, — я за свою не столь короткую, но и не столь длинную жизнь не видела подобного. Подобной любви. Такой глубины и силы чувств.

— А это плохо? Чего Вы боитесь?

— Нет, это просто прекрасно. И знаю, что Маша отсчитывает каждый день до своего совершеннолетия. Каждый прожитый день приближает её к вашей свадьбе. Но до совершеннолетия ещё больше двух лет, и я боюсь…

— Что наши чувства остынут?

— Да, примерно этого.

— Этого не будет. Мы не допустим.

— Да, я хочу в это верить. Потому что я не хочу моей судьбы для дочери.

— Вы о разводе?

— Да. Я была юна и глупа. Наивно полагала, что ребёнок спасёт наш брак. Но спустя 5 лет после рождения Маши, мы развелись.

— А она видится со своим отцом?

— Да, конечно. Раза три в год. Он её любит, но меня похоже, что не любил никогда.

— Мне жаль, что у Вас всё так сложилось.

— Ничего, всё нормально. Я же уже 10 лет живу одна. О, смотри, ещё один номер от нашего класса. Танец.

— Маша не участвует?

— О, нет. Если бы она участвовала во всех трёх номерах, то это бы не поняли.

— Во всех трёх? То есть у Маши ещё будет выступать?

— Упс, кажется я проговорилась. Это должен был быть сюрприз.

— Кхм, ну ладно. Наталья Игоревна, а у вас были мужчины после развода? Всё-таки 10 лет, как Вы сказали.

— Да, мужчины были. Но до чего-то серьёзного никогда не доходило.

— А была какая-то одна причина, или множество факторов влияли на это?

— Пожалуй, что множество. Смотри, а вот и наша Маша вернулась. Ну вот, всю тушь пришлось смыть. Я ведь уже спрашивала у тебя, до чего ты довёл мою дочь?

— До счастья и блаженства?

— Эх, пожалуй что так. Я кажется начинаю ревновать.

— Ревновать?

— Да. Машу к тебе. Мне кажется, что… Да нет, даже не кажется, а так оно и есть. Она любит тебя больше меня.

— Я думаю Вы не правы. Просто любовь ко мне она демонстрирует, а свою любовь к Вам она скрывает глубоко внутри, как и все подростки в этом возрасте.

— Возможно. Вторые выступления заканчиваются, а значит пора для медленных танцев. Первый ты пропустил, а последний за Машей. Ого, ты только глянь! — сказала Наталья Игоревна и движением головы указала на группу из четырёх школьниц, которые двигались в нашу сторону, — да ты прямо нарасхват!

— Эм, да, бывает и такое, — сказал я неуверенно. Номер закончился и ведущий объявил о втором медленном танце.

— Ваня! Можно тебя пригласить на танец? — хором закричали девочки?

— Воу, девочки, мне конечно же льстит такое внимание, но вас много, а я один. Вы пришли одновременно, а бросать жребий — значит проявить неуважение к вам. Однако кое-кто не побоялся и подсуетился заранее. Соня? — сказал я и протянул девочке руку. Спустя мгновение раздумья, она вложила свою ладонь в мою, и мы пошли в центр зала. По дорогу Соня обернулась, взглянув на тех, кого она обошла.

— Спасибо, — сказала Соня, когда моя рука оказалась у неё на талии, а её рука на моём плече.

— Ну это же правда. Ты наверняка нервничала, прежде чем подойти ко мне тогда, перед выпускным, так что я вознаградил твою решимость. К тому же, это означает, что тебе это больше всех нужно. И да, ты что показала им язык?

— Ахах, нет, я лишь подмигнула и подразнила.

— Эх, подростки. Хотя я сам подросток, — сказал я и обвёл взглядом зал. Недалеко от нас Маша танцевала с каким-то парнем. Весьма симпатичным кстати. Мы с ней встретились взглядами и кивнули друг другу.

— Ты хорошо танцуешь, — сказала Соня.

— А мне всегда казалось, что плохо. Ну это видимо для тебя хорошо. А, и Соня, только не влюбляйся в меня, хорошо?

— Мне кажется поздно, — сказала девушка и опустила взгляд. Вскоре танец закончился, и поблагодарив Соню за танец, я отправился на своё место.

— Ну что, как поворковал? — спросила Наталья Игоревна.

— Хорошо, грех жаловаться, — невозмутимо сказал я. — Это видимо у вас семейное, да? Такие шуточки?

— Возможно. О чём поговорил с Соней?

— Сказал ей о том, что не стоит в меня влюбляться.

— Ух ты. А она?

— Сказала, что уже поздно.

— Мда, появился значит ловелас и разрушитель сердец девятиклассниц. Теперь все будут не только Маше, но и Соне завидовать.

— Ох, может хватит об этом? Я просто устал от этих разговоров, о том, какой я идеальный, ловелас, и вообще мужчина влажных грёз.

— Ахаха, ну ладно. На чём мы остановились? Ах да, на мужчинах в моей жизни. Причины были разные. И я уже не помню какие. Но помню, что вскоре решила, что в моей жизни есть место только для Маши и работы. Впустить в свою жизнь мужчину, значит пожертвовать чем-то. Разумеется, пожертвовать Машей, моей долгожданной дочкой, единственным ребёнком я не могла. Работа? И надеяться на то, что мужчина обеспечит достойную жизнь мне и дочери? Нет, благополучие дочери в моих руках, так что я сделала свой выбор. О, а вот и тот долгожданный момент.

— Вы о чём? — спросил я, и ответила мне не Наталья Игоревна, а ведущий, который объявил Машу.

— Можешь встать, — тихо сказала мне Наталья Игоревна, пока Маша ещё не начала петь, — ей это поможет. Ведь это песня для тебя.

— Я знаю эту песню…, — тихо