Встреть меня на полпути - Лилиан Т. Джеймс

У меня вырвался усталый смешок. — Мой отец называл меня так же.

Я не могла его видеть, но каким-то образом знала, что он улыбается, и мне стало интересно, увижу ли я намек на ямочки на его щеках, если оглянусь. Я услышала щелчок открывающейся бутылки, почувствовала прикосновение его руки, когда он вернул ее, а затем его пальцы скользнули по моим волосам.

Он прочистил горло, — Когда я был моложе, я совершил ошибку, рассказав своей матери об изобилии онлайн-уроков по прическам.

Если бы у меня были силы, я бы рассмеялась, зная, что он собирается сказать дальше. Но затем его пальцы начали чертить круги по моей голове, и вместо этого из моего рта вырвался глубокий, неконтролируемый стон.

Его руки приостановили свои действия, ногти на мгновение впились в кожу, прежде чем продолжить свой путь.

— Она заставляла меня сидеть и проигрывать для нее видео за видео, записывая все советы и хитрости.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, прислонившись затылком к его груди, и уловила краешек ностальгической улыбки.

— В любом случае, я хочу сказать, что я знаю все об ананасах и шлепках (прим. пер. “шлепанец для волос” — это технология сушки без нагревания, при которой для сушки локонов на воздухе используется ткань/ ананас так же используется, как средство для ухода). Он посмотрел вниз, встречаясь со мной взглядом, одновременно проводя руками по бокам моей головы.

Прикосновение его пальцев к кончикам моих ушей вызвало дрожь, пробежавшую по моему позвоночнику, и я закрыла глаза, позволяя себе насладиться моментом слабости.

— Спасибо тебе, Гаррет.

— Не благодари меня, детка. Я держу тебя.

Сознание возвращалось медленно, мягко, прогоняя дремоту моих отяжелевших век и теплых конечностей. Мне было удобно, и я чувствовала себя на удивление хорошо отдохнувшей. Я приоткрыла один глаз, смаргивая сон и сосредотачиваясь на стене напротив меня.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что я нахожусь в своей спальне. В постели. В середине дня. Я приподнялась на локте и потерла лицо. Влажный край скомканной футболки, обернутой вокруг моей головы, заставил утренние события всплыть у меня в голове.

Рвота. Гаррет. Снова рвота. В душе. Черт возьми. Моя липкая кожа подсказала мне две вещи. Во-первых, моя температура, по крайней мере, спала, пока я спала, и, во-вторых, мне пришлось бы снова принимать настоящий душ.

Я покраснела, вспомнив все звуки, которые издавала, когда Гаррет снова окунул мою голову в спрей и выдавил все средство массирующими движениями. Никто никогда раньше не делал этого для меня. Безусловно, это была одна из самых горячих вещей, которые когда-либо случались со мной, и, если бы у меня не было рвотного дыхания и сильной лихорадки, я бы, возможно, взобралась на него, как на дерево.

Все это время он вел себя как джентльмен, ни разу даже не взглянув на соски, которые, как я знала, были видны сквозь мою промокшую майку. Он помог мне выйти и завернул в полотенце, прежде чем исчезнуть, чтобы позволить мне переодеться обратно в пижаму, и вернулся с футболкой, чтобы отжать излишки воды с моих волос.

Он убрал мои мокрые локоны с шеи, уложил меня в постель, накормил с ложечки детским ацетаминофеном и даже принес ведерко, чтобы поставить его на мою прикроватную тумбочку. Я наблюдала за ним все это время, гадая, каковы были его скрытые мотивы. Если они у него вообще были.

Я ничего не могла с собой поделать; у меня никогда не было мужчины, который бы души во мне не чаял, не ожидая чего-то взамен. Но он никогда ни на что не намекал и не выглядел расстроенным, хотя сегодня, должно быть, пропустил работу. На самом деле, казалось, он почти раздражался каждый раз, когда ловил мой широко раскрытый взгляд, как будто мое недоверие раздражало его.

Я приподнялась, облокотившись на подушки, и оглядела комнату только для того, чтобы отпрянуть назад, когда заметила сгорбленную фигуру, сидящую в изножье моей кровати. Я прижала руку к сердцу, надеясь сохранить его там, где ему и положено быть.

— Боже, ты напугал меня.

Его плечи напряглись при звуке моего голоса, но он не поднял головы. Он сидел на краю, свесив руки между колен, опустив шею и закрыв глаза.

— Гаррет? Что случилось?

Тогда он рассмеялся, или то, что можно было бы назвать смехом. Это было больше похоже на сердитое фырканье. Он повернул шею, хрустнув ею, и я поняла, что он что-то держит в руках. Я почти ничего не могла разглядеть за его ногами, но это было похоже на стопку бумаг.

— Лейла заскочила проведать тебя. Она собиралась забрать Джейми и отвезти его куда-нибудь поужинать. Как ты себя чувствуешь? — он все еще не смотрел на меня.

Я проспала весь день? Неудивительно, что я чувствовала себя отдохнувшей. — Я чувствую себя лучше. Почти уверена, что у меня спала температура.

Почему он не смотрел на меня? Черт, кого я обманывала, он пропустил целый рабочий день, потому что боялся оставить меня одну. Конечно, он был раздражен.

— Мне жаль, что тебе пришлось все это увидеть и быть здесь.

Страницы в его руке зашуршали, сопровождая тяжелый выдох. — Знаешь, я думал о том, чтобы пойти домой пораньше, но боялся, что ты снова заболеешь. Итак, я оставил тебя отдыхать, а сам посмотрел фильм в гостиной. Я нашел твой телефон на полу рядом с диваном. Полагаю, ты уронила его, когда я появился.

Он еще сильнее зашуршал бумагами. — Я принес его сюда, чтобы он был у тебя, когда ты проснешься, но я не смог найти твое зарядное устройство.

Я уставилась на его колени, нахмурив брови, пытаясь понять, что он держит в руках и почему расстроен. — Я держу его в своей тумбочке, когда не пользуюсь им, потому что мне приходится использовать ту же розетку для своего ноутбука.

— Я знаю, — отрезал он, — я нашел это.

Почему он был так зол… О. Ой. Я снова посмотрела на страницы в его руках, на стопку, содержащую скриншоты и сообщения, фотографии и визиты к врачу.

Кровь отхлынула от моего тела, а вместо нее лед заполнил мои вены. — Гаррет…

— Что это, черт возьми, такое, Мэдисон?

О Боже. У меня начиналось учащенное дыхание. Он никогда не должен был их видеть. Боже, почему они вообще до сих пор у меня? Мне следовало выбросить их в тот день,