Чайный фургончик Рози - Ребекка Рейсин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За столом остаемся мы с Максом.
– Ну… – говорит он.
– И вот остались мы вдвоем.
– Извини, если нагрубил. Просто переживаю за тебя.
– Но почему?
Он слегка покраснел или это свет так падает?
– Потому что ты… моя подруга.
– Да, но я большая девочка и могу за себя постоять.
– Допустим, но мне не терпится познакомиться с этим Олли.
– Зачем?
Я представляю, как Макс хватает бедолагу за воротник и вытряхивает из него каждую деталь о себе. Честно, он любого может напугать при желании.
– Он меня напрягает.
– Ты о нем ничего не знаешь! – возмущаюсь я.
– Вот это мне и не нравится.
Я устало провожу рукой по лицу.
– Я устала. Давай закругляться.
– Я рядом, если понадоблюсь, через дорогу, – со всей серьезностью говорит Макс, будто Олли заявится ко мне посреди ночи, размахивая топором.
– С каких пор ты так похож на меня и видишь в каждом встречном убийцу?
– Если дело касается тебя, я не хочу рисковать.
– Очень по-рыцарски, вот только у меня все под контролем. Не надо отпугивать Олли, когда он придет.
Макс качает головой и уходит. Он что-то недоговаривает. Почему?
Глава 29
На следующий день, когда солнце еще не встало, на пороге появляется Ария с двумя чашками кофе в руках. Я беру пледы, мы выходим на улицу и усаживаемся за стол. Закутавшись в одеяло, как в кокон, мы обхватываем горячие кружки ладонями и смотрим, как чернильное небо окрашивается сперва в пурпурные, а затем янтарные и оранжевые оттенки. Эти прохладные утра – моя любимая часть дня. Солнце поднимается и прогоняет серость прочь.
– Извини, что пыталась свести тебя с Джонатаном, – неловко бурчу я.
Ария криво улыбается.
– Ничего. Просто я не хочу ни с кем сводиться, – она делает глоточек кофе. – Слишком рано. Я так не могу.
Меня прошибает осознание, что от «никогда» она перешла к «может, позже». Это уже что-то, но я решаю об этом не говорить.
– А Джонатан милый, да? Не думаешь с ним подружиться?
Подруга цокает языком.
– Вряд ли. Прошлой ночью он пытался меня поцеловать. В смысле совсем безобидно, в щечку, но мне и этого не хотелось. И потом, он живет в городе. Сложно будет общаться. Но да, он и правда милый. Тот еще ботаник.
Минус нашего образа жизни: приходится расставаться с такими людьми, как Джонатан, людьми, с которыми у вас возникла какая-то связь. Конечно, в современном мире полно способов держать контакт, но с каждым так общаться не получится. Постепенно огонь угасает, человек забывается, и его заменяют другие. Связь обрывается.
Может, в каких-то смыслах мы ограничиваем себя таким кочевническим образом жизни. С другой стороны, если человеку суждено быть твоим, вы все равно еще встретитесь. Мы должны верить в то, что от судьбы не убежишь, да?
– Кстати, где Олли? Может, парни ничего и не поняли, но меня твои печальные глаза не проведут.
Я провожу рукой по волосам и вздыхаю.
– Он заехал перекусить и заправиться, а потом написал, что не приедет из-за семейных обстоятельств. И все!
Я объясняю, что его сообщение было кратким.
– И что ты думаешь?
Пожимаю плечами.
– Я верю Олли. А зачем бы ему понадобилось врать? Да, мы не виделись вживую, но я хорошо его знаю. Но я расстроилась, что он не приехал. Надеюсь, у него все нормально.
– Я тоже на это надеюсь. А где живет его семья?
– Понятия не имею.
– Ты ему писала? Ну, чтобы он знал, что ты не злишься?
– А надо было, да? Я просто хотела дать ему время и личное пространство. Если все летит к чертям, не очень-то хочется отвечать на ежеминутные сообщения.
– Но если ты ему вообще ничего не напишешь, будет еще хуже.
– Ты права.
Я достаю телефон из кармана и печатаю:
Дорогой Олли,
Мне очень жаль! Надеюсь, у тебя все в порядке. Когда-нибудь мы обязательно встретимся, а пока береги себя.
Рози х
* * *
Проходит неделя. От Олли ни слова. Я начинаю переживать. Предложить ему свою помощь? Я не хочу ему мешать, но вдруг он в беде и не может справиться один, а больше помочь ему некому? Я не знаю, что делать.
Когда приближаются холода, путешественники разбредаются по жарким странам. Нола и Спенсер в Барселоне, Май в Португалии, а мы с Арией думаем рвануть из Франции в Италию, а потом в Испанию.
Идея настолько дерзкая, что меня она пугает, но Ария умеет убеждать. Просто я так привыкла к своей стране… Тут безопасно. Я всегда могу говорить на своем родном языке, лечь в больницу по своей страховке, если понадобится, позвонить в полицию, «Скорую» или эвакуатору. Но я знаю, что умею адаптироваться. Пока ведь получалось!
Мы готовы ехать в Алнвик на фестиваль еды, как и другие путешественники. Я вижу пару знакомых лиц, но не Макса. Он выехал еще до нас, но, насколько я знаю, едет по тому же маршруту. Мы припарковались в переулке, потому что планируется уличный праздник и мы хотим присоединиться.
Когда я выпрыгиваю из Поппи, звонит телефон. Я извиняюсь перед Арией и беру трубку; подруга уходит, чтобы поздороваться и поболтать со знакомыми.
– Алло?
– Рози? – в трубке звучит голос, будто издалека.
– Да?
– Это Олли.
Из меня словно разом выпустили весь воздух.
– Олли! Привет!
Мы обменялись номерами, но никогда не разговаривали, поэтому я даже не знаю, что и как говорить.
– Тебе удобно разговаривать? – он все еще звучит так, будто находится в тоннеле.
– Да, конечно. Как ты? Я просто не хотела лезть…
Повисла тяжелая, осязаемая тишина. Кажется, я зря в нем сомневалась.
– Дело в том, что… – в трубке раздается какой-то шорох, будто Олли прикрывает телефон рукой, чтобы… собраться с духом? – Моя…
Боль в его голосе оставляет отпечаток на каждом сказанном слове.
– Моя мать умерла. Я не успел до нее доехать. Инфаркт.
Я подношу свободную руку ко рту.
– Олли, мне так жаль! – я пытаюсь найти подходящие слова, но в голову лезут только шаблонные фразы. – Правда, очень жаль!
У моего папы тоже был инфаркт.
– Спасибо, Рози.
Снова повисает тишина, и я не знаю, чем ее заполнить. Пытаюсь придумать хоть что-то, что сможет поддержать.
– Мои соболезнования… – нужные слова просто не приходят на ум.
– Спасибо за теплые слова. Надеюсь, мы все равно увидимся, – его
