Сердце негодяя - Патриция Гэфни

— На это уйдут годы.

— Несколько дней. Надо будет нанять людей. Леви и Хэм, конечно, помогут, вот, считай, нас уже четверо, но ты могла бы кое-кому приплатить, чтобы расширить команду.

— Стоуни мог бы помочь, — задумчиво согласилась она. — И Гюнтер. Джим Танненбаум. Может быть, Стэн Моррис.

— Я и позабыл, сколько у тебя поклонников. Они все по тебе сохнут.

— Вовсе не по мне. Просто они завянут, если не получат назад то место, где привыкли выпивать.

— Кэйди, все будет хорошо. Оглянуться не успеешь, как твой салун заблестит как новенький.

Кэйди попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Прижавшись лбом к оконному стеклу, она крепко-накрепко зажмурила глаза. Наконец Джесс заметил слезинку, одну-единственную, выскользнувшую из-под ресниц.

— Ублюдок! — выругалась она сквозь стиснутые зубы и стукнулась головой о стекло, отчего оно задребезжало. — Будь он проклят!

Джессу хотелось усадить ее к себе на колени, но они находились в ресторане, он придвинул свой стул поближе и обнял ее.

— Не думай о нем, миленькая. Выбрось из головы.

— Будь он проклят, этот ублюдок, — упрямо повторила Кэйди.

— Ш-ш-ш…

Джесс пытался ее успокоить, но Кэйди превратилась в тугой клубок ярости, и ему никак не удавалось ослабить этот намертво затянутый узел. Наконец он сказал:

— Все будет в порядке, Кэйди. Я с ним разберусь.

Тут она подняла голову и взглянула на него. Лицо у нее было красное, но глаза — почти сухие.

— Разберешься?

Он кивнул.

— Разберусь.

Кэйди смотрела на него еще с минуту, потом обессиленно уронила голову ему на плечо.

— Ладно, — вздохнула она. — Тогда ладно.

Джесс отвел ее домой. Ему хотелось утешить ее в постели, но ничего не вышло: она никак не могла расслабиться. Поэтому он принялся массировать ей ноги, и это помогло. Он в совершенстве владел этим искусством. Она уснула на животе: одна согнутая в колене нога так и осталась в воздухе. Джесс продолжал растирать узкую ступню, понемногу ослабляя нажим, потом бережно опустил ее на матрац и укрыл Кэйди одеялом. Сам он вытянулся рядом и долго лежал неподвижно, прислушиваясь к ее дыханию, глядя, как, лунный свет ползет по изящным холмам и впадинам ее тела. Джесс думал о том, как «разобраться» с Уайли, не лишившись при этом головы. Наконец его тоже одолела усталость. Он уснул, так ничего и не решив.

Понадобились три дня упорного труда, чтобы хоть отчасти вернуть салуну былую привлекательность, и еще три, чтобы можно было подняться наверх, не зажимая нос. Гораздо больше людей предложили свою помощь, чем Кэйди могла вообразить, а Джесс — поверить. Некоторые соглашались за плату, но многие готовы были работать за просто так. И все-таки потребовались неимоверные усилия, чтобы отскоблить стены, пол и потолок, всю посуду, каждый стол и стул, каждую пепельницу и плевательницу.

Обнаженная красавица над баром была безнадежно загублена, ее оставалось только выбросить. Во всяком случае, Джесс так думал, пока со стороны завсегдатаев не поднялась волна протеста против расправы над ней. Стоуни и Сэм, Леонард и Стэн, а также Гюнтер Дьюхарт незамедлительно организовали комитет по ее спасению. Были проведены исследования, проверены различные теории. Выяснилось, что Леонард Берг кое-что понимает в масляных красках; много лет назад он занимался ремонтом жилых домов.

Он изготовил какую-то адскую смесь. Поклонники обнаженной дамы дышали ему в затылок и давали бесплатные советы, пока он трудился над ее покрытыми копотью и сажей прелестями со своим притиранием. Фокус-покус! Как по волшебству, она предстала перед их изумленными взорами во всей своей первозданной красе.

По завершении чуда все воспряли духом, даже Кэйди. Работа пошла веселей. Окрыленный успехом, Леонард применил свое волшебное средство к стойке бара и сумел отодрать большую часть прикипевшей каучуковой смолы, после чего ее уже оставалось только отчистить наждаком и заново покрыть лаком. Для Кэйди именно этот момент стал поворотным. Новый бар (во всяком случае, приличный бар) обошелся бы не меньше, чем в тысячу долларов, и она уже ломала голову, лихорадочно проверяя свои конторские книги в поисках нужной суммы. Теперь оказалось, что в этом нет нужды. Похоже, ей улыбнулась удача.

Увы, Джесс не мог сказать того же о себе. Чем дальше продвигались работы по ремонту и очистке салуна, тем больше у Кэйди появлялось свободного времени для размышлений о виновнике безобразия, по милости которого все эти работы пришлось проводить.

— Ну? Ты с ним говорил? Ты что-нибудь сделал? — спрашивала она у Джесса по два раза в день.

— Всему свое время, — отвечал Джесс в своей обычной манере, полной зловещей таинственности, надеясь внушить ей, будто уже запустил в ход некий дьявольский план, которого и в помине не было.

Он пошел в контору шерифа и разыграл праведное негодование, но эта тактика сразу дала осечку.

— Разумеется, мне известно, что это дело рук Уайли, — с готовностью согласился шериф Ливер, — но что я могу поделать? Доказательств нет. Никто ничего не видел, а если кто и видел, свидетельствовать не станет. Кэйди оставила заднюю дверь незапертой, и кто-то — возможно, Уоррен Тэрли и Клайд Гейтс — пробрался внутрь и поджег эти шины. Вы это знаете, я это знаю, все это знают, но что же мы можем сделать? Уайли будет все отрицать. И что нам остается? Если я попытаюсь арестовать его или кого-то из его ребят, они меня просто пристрелят на месте, не дав рта раскрыть.

— Вы могли бы назначить себе помощников, привести их к присяге. Вы могли бы собрать целую толпу! С такими силами…

— Я уже пытался: никто не соглашается, никому не хочется нарваться на пулю. Разве их можно обвинять?

Томми Ливер поправил тщательно повязанный галстук ленточкой, провел рукой по безупречно причесанным волосам (Джесс в жизни своей не видел более аккуратного шерифа!) и устремил задумчивый взгляд на собеседника.

— А вот вы могли бы его взять, — заметил он со всей серьезностью.

— Я? — фальшиво рассмеялся Джесс, — Нет уж, навряд ли.

Увы, он заметил ловушку, лишь когда она захлопнулась.

— Вас они боятся. Я мог бы привести вас к присяге в качестве помощника, мистер Голт, и вы могли бы… вернее, мы могли бы… я пойду с вами. Мы с вами могли бы арестовать Уайли.

— Правда? И что потом? Вы же говорили, что он будет все отрицать. Так что же дальше?

— Ну… мы могли бы попытаться заставить кого-нибудь из его парней дать против него показания. Возможно, они струхнут, когда увидят его запертым в камере, пусть даже только для допроса. Нам хватит одного свидетеля. Мы могли бы…

— Эй, придержите лошадей! Мне жаль вас разочаровывать, шериф, но вы меня с кем-то путаете. Меня все это не колышет.