Багровая книга. Погромы 1919-20 гг. на Украине. - Сергей Гусев-Оренбургский

Бросились искать защиты. Вступился священник Аггеев.

Но его заступничество только взбеленило офицеров.

— Мы выбросим вещи ваши на улицу, если вы по доброй воле не потрудитесь удалиться.

Вещи уже были сложены.

Занимались как на бивуаке, так как срочной работы оставить было нельзя: Киев был переполнен беженцами из погромных мест, раздетыми голодными, больницы были переполнены тысячами сыпнотифозных, всем требовалась срочная и постоянная помощь. Представители Комитета сбились с ног в поисках помещения. Наконец, была отыскана квартира в несколько больших и удобных комнат.

Предложили офицерам:

— Займите то помещение, оно гораздо удобнее.

— Нет, нам удобнее здесь.

— Ведь вы даже не видали еще того помещена?

— И смотреть не желаем.

— Но ведь вам же помещение нужно только на несколько дней, как вы сказали, а тут целое учреждение должно переезжать?

Офицеры стояли на своем.

— Потрудитесь очистить немедленно.

И пришлось Комитету Помощи переехать.

Это обошлось ему в несколько десятков тысяч рублей. Но всего противнее было чувство беспомощности перед нахальным, ничего не боящимся самоуправством и сознания всей зловещей угрозы, таящейся в этом факте.

И «угроза» сбылась.

Политика продолжалась.

Из Ростова пришла бумага от Главного Управления Красного Креста, что отныне флаг Красного Креста снят с Комитета Помощи пострадавшим от погромов, он предоставляется его собственной судьбе.

И он остался как бы вне закона.

…Без средств…

…Без прав…

КОНЕЦ

ПРИЛОЖЕНИЯ

I. Гнусные подстрекатели

(Выдержки из шульгинского «Киевлянина» за 6 октября 1919 г.)

«…30-го сентября противник, благодаря значительному превосходству сил, прорвал наше расположение и устремился к Киеву. В ночь на 1-ое октября большие силы его достигли Святошина и пошли в атаку. Матросы, латыши и евреи расстреливались в упор нашей артиллерией. К полудню город начал спешную эвакуацию. Число эвакуировавшихся достигло 50 тысяч. Среди беженцев женщины, дети, без всякого имущества. Изредка попадались евреи. Вечером Богунский и Таращанский полки заняли район Еврейского базара и часть Бибиковского бульвара. Им усердно содействовало местное еврейское население, открывшее беспорядочную стрельбу по отходящим Добровольческим частям. Особенно активное участие принимали выпущенные при вступлении в город большевиками из тюрьмы свыше 1.000 коммунистов, а также боевые организации еврейских партий, так называемая самооборона, имевшая в своем распоряжении пулеметы и ручные гранаты, а кроме того, большую поддержку оказывали явные и тайные коммунисты, стрелявшие из окон, балконов и отдушин крыш, бросавшие в добровольцев бомбы, обливавшие их кипятком и серной кислотой».

«…Поймано и расстреляно множество шпионов, а также коммунистов, в том числе еврей, стрелявший из пулемета с Никольской церкви, убивший 15 офицеров, врач венеролог еврей Грубер, стрелявший из дома по Лютеранской улице, две еврейки, сообщавшие по тайному телефону, установленному на крыше дома, сведения о передвижениях добровольческих частей и десятки других евреев и евреек, пойманных с пулеметами и ручными бомбами.

В Дарнице расстрелян захваченный с заметками о наших военных складах и с списками наших частей большевистский военный агент студент Новороссийского университета Берка Спивак».

«…Благодаря массовому участию евреев в наступлении на Киев, а также благодаря деятельной поддержке красных со стороны местного еврейского населения, зарегистрированным возмутительным случаям стрельбы из засад и разным видам шпионажа, среди христианского населения царит с трудом сдерживаемое властями негодование».

II. Лига борьбы с антисемитизмом[4]

В воскресенье в думе состоялось экстренное собрате членов лиги борьбы с антисемитизмом, организованной киевским комитетом союза городов северной Украины, и состоящей из представителей почти всех киевских общественных организации.

Председательствовал А. Н. Зарубин.

Экстренное собрание было созвано, в виду тех событий, какие имели место в Киеве, и вызывали принятие срочных мер против этих событий.

Г. Зарубин указывает, что город переживает ужасный момент, происходят погромы, грабежи по квартирам. Настроение против еврейского населения возбужденное. И в этот момент в некоторых киевских газетах появляются заметки о якобы допущенных евреями эксцессах против Добровольческой армии. Это еще более разжигает настроение. Между тем, уже определилось, что заметки, появившиеся в «Вечерних Огнях», ложны, уже многие известия этой газеты опровергнуты.

Между прочим, Г. Зарубин сообщает известный ему факт: 2 врача с Институтской ул., обвиняемые газетой в стрельбе, и будто бы за это расстрелянные, — никакого отношения к большевикам не имели, выстрелов из их квартиры не было, и сами эти врачи расстрелу не подвергались.

— Большая часть сообщенных «Вечерними Огнями» известий оказывается уже опровергнутыми. Но нужно это опровержение продолжать. Нужно, — предлагает А. Н. Зарубин избрать комиссию, которая занялась бы дальнейшей проверкой сообщаемых «Вечерними Огнями» сведений. Пусть эта комиссия запротоколирует совершенно объективно акты своего обследования…

Во время происходившего затем обсуждения создавшегося положения намечен был ряд других мер. В обсуждении этих мер приняли участие протоиерей К. М. Аггеев, г-жа Патканова-Кронковская, г.г. Оранский, Быховский, Закон, Вакар, Е. П. Рябцов, Дешевых, П. Э. Бутенко и др.

Были предложения, чтобы обследованием занялся прокурорский надзор, и по результатам обследования были привлечены к ответственности виновные в клевете. С другой стороны указывалось, что судебное расследование может затянуться, необходимо же расследование и опровержение немедленное. Кроме того, прокурорское следствие ведется негласно, а момент требует широкой публичной огласки лжи и клеветы. Был ряд предложена об обращении к власти, дабы она приняла меры к пресечению не только уличной, но и печатной человеконенавистнической агитации. Рекомендовалось испросить разрешение на издание однодневной газеты агитационно-просветительного характера, что может сыграть крупную роль в рассеянии ложных известий и наветов. Привлечь педагогов к тому, чтобы они в школе влияли на детей. Просить власть об усилении охраны с привлечением к этому граждан.

В результате собрание постановило избрать комиссию для обследования сообщенных в «Вечерних Огнях» известий, обратиться к местному командованию с представлением о принятии самых энергичных мер против погромов, для чего составить особый меморандум. Принять меры к распространению противоагитационной литературы.

В воскресенье же лига приступила к выполнению этих постановлений.

III. Воззвание лиги борьбы с антисемитизмом[5]

Бюро лиги борьбы с антисемитизмом постановило обратиться к населению города со следующим воззванием:

«Граждане!

В городе не прекращается погромная агитация. Каждый сознательный честный человек должен сделать все для борьбы с ней. Не верьте слухам, требуйте фактов, изобличайте лжецов, разубеждайте слепых и темных, сделайте все, что в ваших силах для спасения жизни мирного населения.

Бюро лиги борьбы с антисемитизмом, состоящей при Киевском областном комитете, всероссийского союза городов в составе представителей ряда нижеподписавшихся общественных организаций, в заседании своем, состоявшемся 6-го октября с. г. постановило в срочном порядке через специально избранных им представителей общественных организаций произвести расследование о всех случаях обстрела Добровольческой армии из домов, указанных в № 38, 39 и 40 газеты «Вечерние Огни». В результате тщательного обследования на местах оказалось:

1) Столыпинская, д. д. 36–38. Маленький старый особняк. По сообщению «Вечерних Огней», из всех окон стреляли по партизанскому отряду студентов. Домовым комитетом послано опровержение в «Вечерние Огни». Опровержение напечатано как заметка, в хронике, в искаженном виде, с прибавлением сообщения, которого не было в письме домового комитета о «стрельбе из соседних и противоположных домов». В действительности, в этом доме был следующий инцидент: к дому подошли грабители в военной форме для производства обыска. Из этого дома они направились в д. № 53, где будто бы был случай сигнализации. Грабители явились с вопросом: «жидов там нет?» и ограбили лавочника в доме № 38. Квартиры, выходящие на улицу, заняты русскими, стрельбы из дома не было, подобного обвинения домовому комитету никто не предъявлял. Узнали о стрельбе из «Вечерних Огней».