Пожиратели миров 2 - Кирико Кири

— Я не прошу работать на меня. Просто я хочу верить, что в случае чего вы нас не бросите на произвол судьбы.

Она подмасливается к тебе. Понимает, что требовать ничего не может, вот и такая «ой, вы нас же не бросите?». Поэтому Грант, слушай внимательно, это нас шанс её сейчас развести на…

— В ближайшее время, в наших интересах ваша безопасность.

Да что ты делаешь, ирод⁈

— Но мы здесь не будем сидеть вечно, и рано или поздно всё равно вам придётся столкнуться с реальностью.

— Пусть это будет позже, чем раньше, — ответила Марианетта мягко. — Быть может, мы будем уже готовы к этому.

Я задумчиво посмотрел на пустой стакан в её руке.

— С другой стороны, есть и другой вариант.

— Какой именно? — полюбопытствовала она.

— Вы можете присоединиться к нам.

Кажется, мне удалось удивить её.

— Присоединиться к вам? — чуть склонила Марианетта голову вбок.

Повисло молчание.

Я ожидал, что она рассмеётся, начнёт спорить или сразу откажется, как это свойственно людям, которые считают себя куда лучше всех остальных. Но Марианетта лишь внимательно смотрела на меня, пытаясь понять, о чём идёт речь и чем она рискует.

— Я должна уточнить, так как не совсем понимаю. К вам, это к вам двоим, тебе и твоему другу Грогу, или к тем, кто стоит за вами? — первой спросила она.

— В данный момент, к нам. Мы преследуем свои определённые интересы. И нам не помешают верные союзники.

­— Вы не из секты или какого-нибудь страшного культа? — уточнила она с улыбкой, хотя вопрос был серьёзным.

— А культ и секты у вас обладают таким оружием? — ответил я вопросом на вопрос.

— Значит разведка другого государства? Фиалинская империя? — сразу предположила Марианетта.

— Почему все сразу вспоминают её?

— Она противник и соперник государства Тринианского. Если вы работаете на кого-то более крупного, чем дом, то, скорее всего, на неё.

Я знал, как к этому относятся другие. Как относятся к государственной измене. Это очень тонкая и сколькая дорожка, где очень просто растерять всех союзников, поэтому всегда следовало говорить то, что они хотят услышать.

— Нет, мы не представляем интересы других империй или государств. И в наших целях нет ни единого желания предать или свергнуть государство Тринианское, Фиалинскую империю или какое-либо другое. Мы преследуем лишь свои цели. И когда придёт время, вы сами всё поймёте, какие именно.

— Звучит загадочно, — улыбнулась она. — Но о каких целях идёт речь?

— Можно упростить до того, что нам нужно влияние в этом мире. Как можно больше влияния на других. Без переворотов, без войн или свержений правительств. Будет прекрасно, если будет процветать мир и согласие.

— Не думала, что вас интересует власть.

— Меня никогда не тянуло управлять людьми, играть с судьбами и решать будущее мира. Мы хотим лишь укрепиться, стать сильнее, получить влияние в обществе и там уже будет видно, что дальше. Это лишь инструмент того, чего мы хотим достигнуть.

— Мира и согласия?

— Да. А это сделать можно, только когда ты можешь влиять на других.

И здесь я не покривил душой. Империи воевала ради мира и спокойствия в галактике. Ради людей, чтобы те могли жить дальше.

Звучит как секс ради девственности…

— Это звучит слишком… странно, Грант, ты должен это понимать. Юноша восемнадцати лет предлагает пусть и почти мёртвой, но семье аристократов присоединиться к нему, имея за спиной тяжёлое вооружение, которое может поспорить с хорошими одарёнными. В твоём возрасте мальчики за девочками бегают, познают радости жизни и только-только включаются в большую игру, а тут…

Марианетта многозначительно замолчала, давая понять, насколько это выглядит странно. И я её понимал. Будь я на её месте и приди ко мне такой же юнец, что недавно сопли научился сам вытирать, я бы тоже не поверил.

— Вы боитесь, что это может быть какой-то обман или авантюра?

— Скорее, что вы втянете нас в ещё большую опасность, чем есть сейчас, — ответила Марианетта спокойно. — Я отвечаю не только за себя, но и за других, поэтому должна понимать, чем это будет грозить нам.

— Ничем, — пожал я плечами. — Ничем это не будет вам грозить. Я не уверен, что вы почувствуете вообще перемены в жизни кроме той, что она станет спокойнее и безопаснее. Просто мне нужен верный союзник, тот, кто не предаст наши идеалы. И когда мы добьёмся своего, вам уже никогда не придётся беспокоиться о чём-либо ещё.

— Если я присоединюсь к вам, то стану марионеткой?

— Нет. Вы станете нашим товарищем, нашей сестрой, если так угодно выразиться. Человеком, которого всегда защитят любой ценой со всеми вытекающими последствиями для остальных. Ваши враги будут нашими врагами, ваши проблемы будут нашими проблемами.

— А обратная цена столь выгодного договора?

— Наши цели станут вашими целями. Вы свободны управлять родом, но основные цели для него буду устанавливать я. Основные ресурсы пойдут на достижение цели. Но даже так я вас никогда не обделю и не подставлю, не использую, как разменную монету. Мы будем боевыми товарищами на поле боя против всех.

Не зарекайся, дружок. Уж кто-кто, а ты должен знать, что грош цена твоей клятве, если она не дана Империи.

— Тогда… я могу выдвинуть встречную просьбу, не так ли? — склонила она голову набок улыбаясь.

— Да. Если мне будет по силам исполнить её.

Я ожидал, что она попросит сейчас решить вопрос с Крансельвадскими, однако эта женщина явно была истиной хранительницей своего очага, всегда, в первую очередь, думая о том, что происходит в её доме, а не за его стенами. Хороший тыловик.

— Наследник.

Оба-на!

— Наследник? — переспросил я.

Чё тут непонятного? Растягивай ширинку, дружище! Поимеем милфу, и главное помни, что это всё во имя Империи!

— Да, ты правильно расслышал, Грант, — кивнула она, глядя мне в глаза. — Мне нужен наследник.

— Вы хотите, чтобы я нашёл наследника? — всё же я пытался найти выход из этой ситуации.

— Боюсь, что всех наследников убили во время войны, — негромко ответила она. — Больше никого не осталось. Поэтому единственный способ получить наследника… я думаю, ты понимаешь, о чём речь.

— С вами? — вырвалось у меня.

Ну не с Грогом же!

— А я настолько плоха? — улыбнулась Марианетта и, повернувшись ко мне чуть вполоборота, выпрямила спину, выдвинув грудь вперёд. —­ По твоему лицу сегодня мне показалось, что я ещё вполне конкурентоспособна.

— Не, я имел в виду…

­— Я поняла, ­— успокоила она меня. — Но нет, не со мной. Во мне не течёт кровь семьи Барбинери, так как меня привёл в эту семью мой муж. Он был наследником, в его крови текла сила рода охотников.

— А вам важна чистота крови?

— Важно, чтобы она оставалась в семье, так как в ней копится сила, которой дорожит каждая семья. Если нет прямой крови, то и смысла семьи с такой историей нет. А я… я чужой человек здесь, пусть и жена.

— Тогда как решить этот вопрос? — хотя ответ был очевиден. — Вы знаете того, кто прямой наследник?

— Наследница. Мой муж, как бы я его ни любила, ходил иногда по сторонам к другим женщинам, что вылилось в бастарда. Я была готова удушить его тогда, но сейчас вижу в этом второй шанс возродить семью.

— Где бастард? — сразу спросил я, уже готовясь, что нам придётся брать штурмом другие семьи, чтобы вытащить его, но всё оказалось гораздо проще.

— Здесь, в поместье. Это