Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин

– …Так что я теперь не в легионе, – сказал Хрис и приложился к чаше. – Но и тут служить можно, так что я кентуриону Черепу – должен. Его здоровье! – Хрис приложился к чаше еще раз. – Эй, женщина, ты чего не пьешь? Или вино не сладкое… э-э-э… Да ты спишь!

Анастасия и впрямь спала, сидя, привалившись спиной к стене.

– Умаялась, – пробормотал солдат. – Сейчас мы тебя получше устроим…

Хрис осторожно поднял женщину, уложил на собственную постель.

– А ты красавица… – проговорил он, глядя на спящую. – Грудка – как у Наяды…

Некоторое время он смотрел на нее, потом отвернулся и пробормотал с ожесточением:

– Нет уж! Хрис не таков, чтобы на женщину соратника покуситься… Хрис – не то что некоторые… – Он снова приложился к вину и подумал: «Завтра на заре пошлю с почтарем весточку в лагерь одиннадцатого. Прямо Черепу и пошлю. Пусть знает, что Хрис добро помнит. А если соврала женщина? – Он покосился на спящую. – Ну, если соврала, значит, будет старине Хрису добрая порка». Что ж, не привыкать. И старый солдат снова приложился к чаше.

До Том Алексей добирался три дня. Он не очень спешил: даже если Настя приедет раньше, ничего страшного. Деньги у нее есть, Римская империя – ее родина. Отдохнет, пообщается с единоверцами… без него. Не то чтобы Коршунов недолюбливал здешних христиан, но какие-то они были не такие. Зашуганные, что ли… Не привык Коршунов к такому христианству. Ни соборов с куполами, ни икон в окладах, ни батюшек осанистых с кадилами, ни службы богатой, многоголосой… Как-то мелко все это было, как-то по-сектантски… Хотя в отличие от сектантов, с которыми Коршунов сталкивался там, глаза у этих христиан были вовсе не оловянные. Хорошие, живые глаза… и все равно – не то. Не церковь вселенская, а какая-то частная лавочка. Вдобавок на треть состоящая евреев (а может, и сирийцев, поди отличи), на треть – из высокомерных эллинов да на треть – из всякой непонятной шушеры. И все они постоянно между собой пререкались, вечно спорили, то бишь – дискутировали… а иной раз и дрались – некрасиво, неумело, с драньем бород, царапаньем и плеванием. В суть споров Коршунов не въезжал: знание языка не позволяло. Понимал только: вопросы муссировались исключительно теологические. Хотя, надо признать, и греческие-римские философы-язычники вели себя «чисто по жизни» во время диспутов не лучше. Но зато в здешнем язычестве чувствовалась основательность. Государственность. Гадания. Предсказания. Праздники опять-таки. Жрецы разукрашенные, шествия…

Вот и сейчас ехал Коршунов по хорошей римской дороге на спокойном гнедом мерине (весной надо будет сарматских скакунов привезти – и одного Генке подарить), думал о приятном, по сторонам глядел – и взгляд то и дело натыкался на языческое зодчество. А ближе к городу, когда придорожное кладбище началось, что ни шаг, то какой-нибудь языческий божок. Скульптуры каменные и деревянные, барельефы. Все раскрашено ярко. Ничего общего с безликими серыми статуями в античных залах эрмитажа. Там – мертвые мрачные боги, здесь – живые, веселые… любят здесь красоту. Но ведь и места какие красивые: горы, море, солнце… и боги у них такие же. Тут мысли Коршунова снова вернулись к христианам. Вопросы вероисповедания его весьма беспокоили. Поскольку всякие эзотерические материи были для него не пустым вымыслом. Еще бы! После того как их с Генкой нечто сверхъестественное переметнуло через семнадцать с лишком веков. После таких пертурбаций начинаешь понимать, что Бог – это серьезно. М-да…

Нет, были у здешних христиан и очень неплохие обычаи. В Бога они верили неформально и заповеди воспринимали практически. Не крали, не убивали, жили скромно, а уж своих всегда привечали. Помогали при нужде и деньгами, и участием, невзирая на собственный скромный достаток. Хотя здесь, в Империи, может, и христиане другие. Коршунов был близко знаком только с херсонской общиной. Может быть, здесь иначе? Вот и Настя говорила, что у них в Антиохии христиане авторитетнее…

У ворот города Томы бдили стражники. Досматривали товары, взымали мыто… Коршунова это не касалось. Форма кентуриона была универсальным пропуском. Небрежно ответив на приветственный салют стражи, он миновал тень привратных башен и по узкой улочке спустился к гавани. Предстояло выяснить, пришел ли уже корабль из Боспора. И приплыла ли на нем женщина по имени Анастасия Фока. Если – да, то ему сообщат. Появление такой женщины, как его Настя, наверняка не прошло незамеченным. А если она уже здесь, то найти ее будет несложно. Обойти десяток местных гостиниц поприличнее, на крайний случай наведаться в ту же христианскую общину… Это по здешним канонам Томы – значительный город. А фактически – поселок с портом, окруженный крепостными стенами. Тысяч десять населения – и все всех знают.

Поначалу все шло прекрасно. Корабль уже пришел. Причем пришел как раз сегодня утром. Если бы Алексей немного поторопился, то встретил бы Настю прямо у трапа. Вот славно бы было! (Коршунов еще не знал, насколько это было бы славно.) Впрочем, и так все путем. Капитан судна был на борту и с большой охотой сообщил, что домна Анастасия доставлена в добром здравии и не далее как три часа назад по местному времени (то есть порядка пяти часов по времени астрономическому, прикинул Коршунов) вместе с багажом переправлена в гостиницу «Морской Конек». Сейчас капитан кликнет матроса, и тот проводит Коршунова туда…

Гостиница «Морской Конек» с первого взгляда произвела на Коршунова хорошее впечатление. Он уже достаточно насмотрелся на римские постоялые дворы, чтобы понять, что данное заведение по здешним меркам тянет минимум на четыре звезды.

Появление во дворе кентуриона не могло остаться незамеченным. Хозяин появился лично и немедленно:

– Чем могу служить?

– Анастасия Фока, моя жена… здесь? – Латынь Коршунова была еще далека от совершенства. Греческий – получше, но ненамного.

– О-о-о!.. – щекастая физиономия трактирщика выразила смесь беспокойства и хитрости.

– В чем дело? – нахмурился Коршунов.

Трактирщик проблеял что-то невыразительное, изобразив лицом полное смятение чувств.

«Ах ты козел потный! – подумал Коршунов. – Рожи мне тут будет строить!»

– Я задал вопрос! – отчеканил он. – Где она? Здесь?

– Я-а-а-а… м-м-н-н-е-е… – проблеял хозяин «морского конька», напряженно размышляя, что делать.

Вид у кентуриона был весьма грозный, а выговор типично германский. И меч у пояса длинный, германский, а не обычный гладий. Варвар на службе Империи. Хуже не бывает.

Поначалу у трактирщика была мысль – соврать. Сказать, что не было здесь никакой Анастасии Фока. Но он вовремя вспомнил, что кентуриона привел моряк из тех, что сопровождали эту женщину. Сказать, что она переехала в другое место? М-м-м… страшно! А щеки варвара уже начали розоветь от гнева. Сейчас как рубанет…

– Где она?!

– Она была… была здесь. Имущество…

Собственно, из-за этого имущества трактирщик и колебался. Он уже успел заглянуть в тюки и сундуки, но еще не уполовинил их содержимого. Собственно, он надеялся присвоить кое-что ценное. А ценного было мно-ого! Если женщину осудят, все равно ее имущество достанется государству. То есть вегилам и чиновникам. А ее наверняка осудят…

Но этот кентурион! Такому не составит труда отволочь преступника к судье,[44] а там… ничего хорошего. А такой, может, и к судье не потащит – зарубит на месте и уедет к себе в лагерь…

– Говори! – зарычал кентурион, сгребая в кулак тунику на груди трактирщика.

Тот, скосив глаза, увидел на золотом кольце кентуриона оттиск: воин со щитом, а вокруг надпись: «XI cl leg – II cog»…

– Ушла она, ушла. В термы! – поспешно проговорил трактирщик. – А имущество ее здесь! Здесь! Могу показать, если хочешь!

Пальцы кентуриона разжались.

– В термы? – Коршунов отпустил трактирщика. Что ж, это похоже на правду. В любом случае, это нетрудно проверить. Да и самому помыться с дороги не помешает. Алексей ухватился за «рога» седла и махнул прямо на коня. Без подпорок и стремян. Наловчился уже.

Чтобы найти здешние бани, Коршунову проводник не требовался. Бани в любом римском городке – это как большой клуб для всех сословий. Вход – медный грошик, пол-асса. Это в «общий класс». Там тоже неплохо: бассейны непременно не менее двух видов: горячий и холодный. Парная типа сауны… короче, Коршунов в здешних термах побывал и нашел их вполне приличными. Тем более что за отдельную плату можно получить и индивидуальные развлечения. Массаж там или выпить-закусить, девочку-мальчика – тоже без проблем. Но – дороже, чем в соседнем трактире. Забавно, что здесь тоже бывали «женские» и «мужские» дни. Точнее, не дни, а часы. Обычно первая половина дня – мужская, вторая – женская. Правда, опять-таки в «общем классе».