Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Политика короля Фулька, политика консервативная, направленная на сохранение в Сирии статус-кво перед лицом воплощенной в Занги мусульманской реакции на существование франкских государств, была очень мудрой. С одной стороны, она привела к явному сближению с Византией, с другой — была умеренной в отношении мусульман, нацеливаясь на союз с Дамаском. Автобиография Усамы показывает нам близкую дружбу, установившуюся между франкскими баронами и дамасскими эмирами, со свойственной обеим сторонам религиозной терпимостью, намного опередившей свое время (дружба Усамы с тамплиерами).
Жослен II и падение Эдессы
Король Фульк справился со всеми опасностями, возникшими во время его царствования, и мирно наслаждался плодами своего разумного правления, когда около 10 ноября 1143 г. погиб в Акре, упав с лошади. Корона перешла, при регентстве его вдовы Мелизанды, к их старшему сыну, Бодуэну III, мальчику выдающихся способностей, но всего лишь тринадцати лет от роду. Мелизанда, после бурных любовных переживаний молодости, превратилась в интриганку, любившую власть лишь за доставляемые ею личные удовольствия и напрочь лишенную талантов политика. Атабек Занги воспользовался этим регентством, чтобы напасть на самое удаленное из франкских государств, графство Эдесское. Граф Эдессы Жослен II (1131–1146), недостойный сын великого Жослена де Куртене, известен исключительно своими пороками. Он оставил свою столицу, где жизнь была грубой и тяжелой, перебравшись в более безопасную резиденцию Турбессель (Тель-Башир), к западу от Евфрата. Он отсутствовал в Эдессе и в тот момент, когда, несмотря на сопротивление армянского населения, город был захвачен Занги (23 декабря 1144 г.). Занги умер меньше чем через два года после этого (14 сентября 1146 г.). Жослен II попытался воспользоваться смутами за его наследство, чтобы вернуться в Эдессу, армянские жители которой поспешили открыть ему ворота (27 октября 1146 г.), но сын Занги, Нур ад-Дин, наследовавший отцу в качестве атабека Алеппо, примчался во главе превосходящих сил и окончательно завоевал город (3 ноября). Жослен II бежал едва ли не в одиночку. Тюрки заставили армян дорого заплатить за лояльность к франкам, которую те проявляли до самого конца. Район нынешней Урфы, ставший при франкском правлении в значительной степени армянской колонией, был полностью тюркизирован; все его армянское население истреблено.
Князь Антиохийский Раймон де Пуатье, поссорившийся с Жосленом II, отказался помочь Эдессе. Очень скоро он был наказан за свой эгоизм. Нур ад-Дин отобрал у него важную крепость Аратах, или Артезию, прикрывавшую Антиохию с северо-востока (1147).
Второй крестовый поход
Из четырех франкских государств Леванта осталось только три. Мусульманский реванш отбросил франков далеко от пограничных районов Джезире, к собственно Сирии, и даже там все сильнее теснил княжество Антиохийское западнее Оронта. Латинский Восток отступал по всем направлениям. Данная ситуация вызвала проповедь в Европе Второго крестового похода, которую, в частности, вел святой Бернар Клервоский (на съезде в Везеле) и который возглавили германский император Конрад III и король Франции Людовик VII. Так что Второй крестовый поход стал походом монархов, тогда как первый был предприятием баронов.
Конрад III и Людовик VII по отдельности прошли обычным путем вдоль Дуная через Венгрию и Византийскую империю. Так же порознь они в сентябре — октябре 1147 г. достигли Константинополя и переправились в Малую Азию. Уже во Фракии их отношения с византийцами окончательно испортились. Так что не будем удивляться, когда увидим, как чуть позднее (1204 г.) накопившиеся обиды приведут к завоеванию франками Византийской империи. Конрад III, шедший первым, выбрал путь через Фригию, в основном следуя маршрутом Первого похода. Он был остановлен тюрками в районе Эскишехира, или Дорилеи, на берегах Батиса (26 октября), понес тяжелые потери и был вынужден проделать катастрофическое отступление к Никее. Людовик VII, дабы избежать перехода по сельджукской Анатолии, выбрал дорогу по Ионии, преимущество которой заключалось в том, что она пролегала исключительно по византийской территории; затем, в январе 1148 г., ему пришлось углубиться в Писидийские горы, пограничную византийско-тюркскую зону, где в проходах он был блокирован сельджуками и, несмотря на свою личную храбрость, в свою очередь, потерял много людей. Он отступил к побережью, до порта Адалия (Сатталия). Там он решил оставить на берегу пехотинцев — достойное сожаления решение, потому что эти несчастные почти тотчас же были перебиты тюрками, впрочем, с молчаливого согласия византийцев, а сам вместе с рыцарями на кораблях отправился в Антиохию (конец февраля 1148 г.).
Второй крестовый поход плохо начался. Закончится ли он лучше? Для этого крестоносцам требовалась хотя бы минимальная политическая прозорливость. Каковой Людовик VII, несмотря на свою храбрость воина и явную личную порядочность, был напрочь лишен. Когда 19 марта 1148 г. он с остатками своей армии высадился в Сен-Симеоне (Эскале, возле Сувайдии), порту Антиохии, Раймон де Пуатье, князь Антиохийский поспешил ему навстречу. Раймон разумно полагал, что французские войска сразу же атакуют главного врага христиан — алеппского атабека Нур ад-Дина, отобьют у него крепости за Оронтом и саму Эдессу, поскольку падение Эдессы и стало причиной организации крестового похода. Но, к удивлению, а затем к негодованию Раймона, ничего этого не произошло. Захотел ли Людовик VII из религиозного рвения сначала совершить паломничество в святые места? Ревновал ли к Раймону де Пуатье свою жену Алиенору Аквитанскую (Алиенора была племянницей Раймона)? Как бы то ни было, он внезапно покинул Антиохию, силой увезя с собой жену, и отправился в Иерусалим.
В Иерусалиме произошло объединение крестоносных сил, по крайней мере, того, что от них осталось. Людовик VII встретил там императора Конрада III, прибывшего с остатками германского воинства. И тут была совершена новая политическая ошибка: оба монарха получили просьбу правительства регентши Мелизанды предпринять осаду Дамаска и решили ее исполнить.
Невозможно себе представить просьбы более неуместной. Она означала отречение от мудрой, здравой политики короля Фулька, который, как мы видели, всегда полагал необходимым поддержку слабейшего мусульманского государства — в данном случае Дамаска — против более сильного мусульманского государства — в то время Алеппо[161]. Если уж поход был начат, то надо было довести его до победного конца. Но к множеству дипломатических ошибок добавились очевиднейшие стратегические ошибки, возможно, преднамеренные, поскольку осада
