Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

— Ни больше, ни меньше? — развеселился король. — И совершенно безошибочно? Это притом, что он его видел в последний раз двадцать два года назад?

— Именно. Так вот, Луи перепугался еще сильнее и промычал что-то вроде «как же так, ты же умер». На что принц ответил, что конечно же, он умер, и с Луи сейчас будет то же самое. Затем он взял этого идиота за глотку, стащил с кровати и высунул в окно. В такой забавной позиции: Луи торчал из окна по пояс, а собеседник висел рядом с ним в воздухе снаружи. И сказал ему этот летающий принц примерно следующее: ты такой сякой и разэтакий, если еще раз близко подойдешь к Мафею или вообще любому ребенку, мы с Ринальдо и Коррадо придем за тобой втроем и заберем тебя на фиг с собой на тот свет. После чего втолкнул его назад в комнату и, разумеется, улетел. Так вот, Шеллар, я хотела бы уточнить, не было ли это чьим-то милым розыгрышем, и, если нет, как мне лучше действовать, чтобы никто не усомнился, что мой супруг допился, наконец, до белой горячки и править страной более не способен.

— Мафей? — поинтересовался король, вопросительно взглянув на кузена.

— Это не я, — ответил Мафей. — Я этого не делал, честное слово. Может, кто-то из придворных магов, но точно не я.

— Не учинять же мне теперь допрос всем придворным магам, — проворчал король. — Да и, насколько я знаю, кроме мэтра Истрана левитировать никто из них не умеет… Луи как-нибудь описывал этого летающего шутника?

— Не очень внятно, но… ты хочешь проверить? Худощавый мистралиец небольшого роста, глаза, как у эльфа, волосы черные, сзади собраны в коротенький пучок, спереди челка. На вид лет двадцать с небольшим, одет в черное с какими-то красными деталями.

— Среди моих придворных магов точно нет ни одного мистралийца с эльфийскими глазами… — задумчиво произнес король, постукивая по столу карандашом. — А Орландо примерно так и выглядел. Только без челки. Действительно, как я мог забыть, у него были глаза… не как у людей… Но сейчас ему никак не может быть двадцать с небольшим, поскольку он был старше меня. Так что… впрочем, это к делу не относится, ты лучше вот что скажи. Остались ли хоть какие-либо доказательства реальности происшедшего? Следы, очевидцы, магическая аура?

— Следов я не видела, он же… летал. Очевидцы… Не знаю, очевидцы могут быть только в том случае, если этот загадочный принц действительно существовал. Магов никто не приглашал, и вообще следы специально не искали.

— А надо было. Чтобы можно было официально заявить, что их нет. А теперь там все затоптали, и теперь любой тебе скажет, что они были, но ты их не видела… либо не пожелала видеть. А на шее у Луи не осталось синяков?

— Остались, — со вздохом призналась Агнесса. — Но я надеялась, что они сойдут за побои, полученные от Мафея…

— Агнесса, ты не маленькая. Прекрасно знаешь, что не сойдут. А я не позволю принцу лгать под присягой, если дело дойдет до судебного разбирательства. Так что, как юрист, ничем не могу тебя обнадежить. Твой внезапно протрезвевший супруг не обезумел, разве что самую малость, от страху. Можно сомневаться насчет левитации и достоверности описания, но тот факт, что его кто-то хватал за глотку, не подвергнется сомнению. А если, может быть и такое, найдутся очевидцы, наблюдавшие эту сцену снизу, или просто видевшие летящего мага, то вся твоя затея… — он развел руками. — Не советую и начинать. Лучшее, что ты можешь из этого извлечь — это использовать нелепую историю с летающим принцем, как повод для слухов, и создавать потихоньку общественное мнение. Тогда тебе будет проще в следующий раз, если случится что-то подобное. А также, можешь отныне пугать своего мужа, что если он будет плохо себя вести, пойдешь к некроманту и напустишь на него мистралийских принцев. Только не очень часто и не очень гласно, если ты понимаешь.

— Понимаю, — вздохнула Агнесса. — Так ты полагаешь, это было на самом деле?

— Не знаю, что было, а что досочинил с перепугу твой супруг, но одно могу сказать наверняка: от белой горячки синяков не бывает. Значит, мы имеем дело либо с жестокой шуткой, либо с призраком. Нежить тоже иногда оставляет синяки. Можно даже проконсультироваться, у меня есть знакомый некромант в отставке, он знает о призраках все, что только можно. Но все же я полагаю, что принц Орландо жив. И даже если бы он умер, с чего бы это его призрак обитал у меня во дворце? Так что, наиболее вероятный вариант — мистификация. И любое разбирательство по делу о невменяемости его величества Луи IX окончится именно таким решением. Извини, Агнесса. Ничем не могу помочь.

— Карлсон? Ты что, просидел здесь весь день? — изумилась Эльвира, обнаружив, что ее загадочный кавалер, который должен был утром отбыть домой, опять сидит в ее комнате и с интересом изучает какой-то толстенный том. — Или тебе опять от начальства попало?

— Да нет, — засмеялся он, откладывая свой талмуд в сторонку. — Я уже был дома, показался всем на глаза и сказал, что Кантора послал по делам, чтобы его не искали. Мой дорогой друг в неподъемном состоянии, если бы я притащил его утром, у всех бы немедленно возник вопрос, где он был и где так набрался. Так что я оставил его здесь, а сейчас вот за ним вернулся. А потом подумал, раз уж я все равно здесь, почему бы не зайти к тебе. А теперь вот думаю, раз уж я зашел, ничего страшного, если мы с Кантором вернемся завтра утром…

— Все ясно, — улыбнулась Эльвира. — Кроме одного. Он что, твой подчиненный, что ты его якобы посылаешь куда-то?

— Ну… — смутился Карлсон. — В общем, да.

— А каким образом в подчинении у простого пропагандиста оказывается воин?

— Он мой телохранитель, — неохотно признался Карлсон. — Мне его недавно выделили. Вернее, я сам попросил… Ну, в общем… да зачем оно тебе надо?

Эльвира присела к столу и с интересом посмотрела на собеседника.

— Так значит, ты не просто какой-то там рядовой сочинитель речей для ваших ораторов, а достаточно выдающийся деятель, чтобы иметь личных телохранителей?

— Нет-нет, — с излишней поспешностью ответил Карлсон. — Это не потому, что я какая-то большая шишка, а просто потому, что я маг, хоть и плохонький. У нас маги на вес золота, поэтому их всячески берегут… Эльвира, прошу тебя, не расспрашивай…

— Что ж… — вздохнула Эльвира. — Не буду. А как это твой друг и телохранитель умудрился так набраться? Вроде на балу гостей не особенно поили, да он и без того веселился вовсю. Он всегда такой?

— Что ты! — засмеялся мистралиец, с явным облегчением уходя от скользкой темы. — Обычно он серьезный и почти не улыбается. А вчера я над ним немного поколдовал. Ну нельзя же идти на бал с такой кислой рожей! Вот я ему и добавил немного веселья… и, как всегда, перестарался. Он разошелся так, что бросил вожжи и ударился в загул. После бала он протащил свою девушку по нескольким кабакам, и даже почтил своим присутствием какую-то опиумокурильню… Хорошо, хоть в бордель податься не додумался! Так что домой они вернулись только часам к четырем, и, когда я зашел за ним в семь, мне из-за двери сонный женский голос сообщил, что разбудить Диего не представляется возможным, разве что я сам попробую. Я не стал светиться, и сказал, что приду позже. А у тебя что новенького?