Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

Кстати, ком ВВС ОдВО Мичугина спасло только то, пожалуй, что немцы и румыны нанесли свои авиаудары не по всем авиаполкам округа, а только севернее Кишинева. И при этом на самом деле Мичугин занизил цифры потерь по потерянным и уничтоженным самолетам ОдВО первых дней войны (об этом пишет в своих работах исследователь М. Тимин).

А потом, все эти «невинно репрессированные» генералы-авиаторы, когда Жуков стал министром обороны с 1955-го по 1957 год, при Хрущеве, были реабилитированы, а значит, поднимать тему вины этих генералов за разгром наших ВВС в первые же дни войны, за трагедию 22 июня, нельзя было. И значит, не стоит ворошить эти майские КШИ в Генштабе, на которых Копцы выполняли свои обязанности вполне грамотно и красиво.

Опять же, а вдруг кто из историков, изучив расстановку сил на этих майских КШИ, сравнит ее с тем, что произошло 22 июня, и увидит, что в мае наш ГШ, оказывается, в принципе, верно просчитал, как немцы будут нападать, какие силы выставят и какие силы нам надо иметь в округах? Но тогда почему, несмотря на все точные достаточно расчеты, в реальности произошел погром наших войск, хотя в мае мы вроде бы отразили нападение, через пару недель уже начали наступать в ответ и наказали агрессора? И тогда всплывет и неизбежный вопрос – если в мае мы вроде как выстояли и без всяких виртуальных «резервов» для Павлова в 18 дивизий и паре тысяч танков, то почему через буквально месяц произошло то, что произошло?! Почему в мае, за месяц до 22 июня, Ионовы и Копцы на КШИ смогли не потерять свою авиацию, и даже завоевали господство в воздухе, а 22 июня произошел такой погром наших ВВС? Почему в мае, на КШИ смогли выполнить все мероприятия по подготовке к нападению Германии, проведя и отмобилизование и развертывание, и вывод войск заранее, по Планам прикрытия, на «бумаге, на картах провели как положено – «по-боевому»? А когда пришлось выполнить все это в реальности – в июне – вдруг оказалось что нападение Германии стало для военных «внезапным» и даже неожиданным, а дивизии шли в «районы по ПП» с учебным имуществом вместо «полностью возимых запасов огнеприпасов и гсм»?!

А вот на такие вопросы нашим мемуаристам в лице прежде всего Жукова или Тимошенко отвечать не хотелось…

Но есть вопрос, на который стоит ответить – январские КШИ игрались все же по указанию Сталина или были «инициативой» наших стратегов в НКО и ГШ? Была ли идея нанесения нашего немедленного ответного удара по неосновным силам противника одобрена Сталиным еще осенью 40-го? Или это было именно идеей Тимошенко-Мерецкова, как утверждал Захаров? Которую они и проверили на январских КШИ – «втайне от тирана».

Лично я считаю – Сталин не одобрял этой идеи. Но, возможно, он к декабрю 40-го дал-таки добро военным проверить их предложения из «Соображений» Мерецкова от октября 40-го. По нанесению этого удара – по неосновным силам противника, действия на параллельных операционных направлениях. В конце концов – не проверив на картах (минимум) – не узнаешь, насколько жизнеспособны такие предложения.

По «Соображениям» Шапошникова от августа 40-го, которые Мерецков просто продублировал в сентябре – у противника против КОВО показаны слишком уж заниженные силы. Одни союзники Германии – без каких-то серьезных сил немцев. И Сталин вполне мог дать указание – у противника будет больше сил против Украины, так что – «нарисуйте» в КОВО и наших побольше. На всякий случай… В конце концов, Украина – это промышленное (и продовольственное) сердце СССР.

Мерецков в ответ на эти указания Сталина предложил идею – выставить против немцев, которые свои главные силы выставят, вероятнее всего, севернее Полесья наши главные силы по двум вариантам – или против главных сил немцев, севернее Полесья. Чтобы там встретить главный удар немцев нашими главными силами и измотав немцев обороной, потом переходить к ответному наступлению. Или – южнее – чтобы попробовать нанести наш ответный удар сразу – из КОВО. По неосновным силам противника.

Сталин, как человек в принципе грамотный в военных вопросах, этой идеей военных – по нанесению немедленного ответного удара силами всего округа по неосновным силам противника, вряд ли загорелся. Однако, повторюсь, он мог дать военным возможность эту идею проверить на картах – на КШИ. Почему бы и нет…

Почему Сталин не утверждал эту идею (предложение) военных как основную и рабочую? Так ведь наши маршалы-мемуаристы вообще НИКОГДА не утверждали, что Сталин заставил их гнать войска на Украину, чтобы врезать оттуда по неосновным силам противника, напавшего главными силами по Прибалтике и Белоруссии. Никто из мемуаристов потом не обвинял в этом Сталина. В чем угодно обвиняли «тирана», но в дурной авантюре по нанесению немедленного ответного удара из КОВО по неосновным силам противника – никогда. И не пытались даже.

Таким образом, появляется задание – готовить на «к 1 мая 41-го» ДВА варианта: если немцы погонят свои главные силы севернее Полесья – мы туда же свои основные выставим. Если на юг – мы тоже туда свои нагоним побольше. А лучше – держать севернее и южнее Полесья примерно одинаковые силы, по плотности. А в тылах держать наготове резервные армии. Готовые в случае чего двинуться туда, где они будут нужнее.

Т.е. Сталин осенью 40-го и дал команду – готовить ДВА варианта, РАВНОЦЕННЫХ по сути. И полноценных. Чтобы они к 1 мая 41-го были готовы вплоть до отработки в округах. А уж какой будем реализовывать – решим в то время, когда немцы реально начнут выводить свои войска к границе. И что разведка покажет – что там в планах немцев имеется и что с выводом немецких войск происходит.

Т.е. – на осень 40-го сам Сталин точно не мог выдумывать за немцев – где они полезут главными силами. Он просто поставил задачу – иметь под рукой сразу ДВА варианта отражения нападения. А уж какой применить – будет видно ближе к войне. И суть у этих вариантов – против главных сил немцев – мы будем держать свои главные силы.

А потом – после этих КШИ, он же и дал указание военным наверняка – готовить варианты Соображений все же по Шапошникову – против немецких главных готовить и выставлять наши главные. И последние майские КШИ, на которых, за месяц до нападения, которое к маю стало уже осязаемым, играется именно этот вариант – против главных сил немцев у нас наши главные силы – это подтверждают…

Хотя, судя по всему, наши стратеги, именно что вводили Сталина в заблуждение, уверяя его, что немцы главные свои силы погонят против Украины – чтобы в КОВО выставить наши основные силы.

Исследователь С. Чекунов в своих работах показывает – в итоге наши резервы к июню 41-го были распределены в принципе «равномерно» относительно Полесья. Чтобы в случае чего двинуться туда, где у немцев будут выявлены главные силы: «”Разброс” резервов был вдоль всей западной границы с готовностью претворить любой из вариантов событий: начиная с северо-западного, заканчивая южным. Для этого, например, армии резервов планировались в Ярославле и Воронеже».

Это те самые резервы, которые в январе на КШИ спасли ЗапОВО а точнее, тылы Жукова, прущего лихо «на Будапешт», во второй игре. Которые уже в реальности должны были бы спасти и Павлова с Ф. Кузнецовым – когда немцы по любому смяли бы эти округа, ЗапОВО и ПрибОВО. После «22 июня». При этом – южнее Полесья, по приграничным округам к июню собраны были именно главные наши силы…

Однако Павлов не удержал немцев на необходимое время, и резервы ему не помогли уже. Не удержал, потому что сил изначально у него было недостаточно для отражения (сдерживания) удара немцев и потому что у него коробковы были в подчинении…

А все потому, что, как пишет С. Чекунов, «апрельские и начало-майские директивы никак не связаны с «эволюционными планами». Был отдельный план передислокаций». Т. е., как пишут в исследовании ДСП «1941 год – уроки и выводы», новые майские планы прикрытия не соответствовали рабочим планам ГШ. Тем «Соображениям» и их вариантам, которые утверждал (одобрял) Сталин и которые на майских КШИ проверялись под его руководством.

А ведь как пишет Чекунов, все «планы войны» в СССР, что до войны, что после, были в принципе аналогичными – «Все планы скалькированы с одного сценария: приграничная оборона силами прикрытия, потом “сокрушающий удар”».

Т.е. все наши «Соображения», начиная с начала 1920-х годов и до конца СССР, были оборонительными. И уж точно «планы» по Шапошникову тем более были оборонительными – «Никакого “упреждения” до “майского” черновика не было». А «майский» план – черновик Жукова-Василевского «от 15 мая», о нанесении превентивного удара по Германии, по словам Чекунова, работавшего по этому вопросу в ЦАМО, так и остался не более чем черновиком – «Не было проработки “майского” плана».