Гарри Поттер и Кубок огня - Джоан Роулинг

Всё предстало перед ним как в цветном сне. В последние дни с помощью волшебства воздвигли трибуны. С них на Гарри смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые жёлтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьёт по промёрзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо. Болеют они за него или нет? Какая разница! Пришла пора действовать… Предельно сосредоточился… Это единственное спасение…

Он поднял палочку и крикнул:

— Акцио «Молния»!

И стал ждать. Всеми фибрами души надеясь, боясь… вдруг чары не сработают… вдруг она не явится… Казалось, Гарри смотрит на всё сквозь мерцающее летнее марево. И загон, и люди вокруг колыхались, странно плыли…

Сработало! Он слышит, как мчит к нему его «Молния», со свистом рассекая воздух. Летит вдоль опушки, уже в загоне, зависла позади него, ожидая наездника. Зрители зашумели сильней… Бэгмен что-то крикнул, но Гарри уже ничего не слышит… и зачем!

Перекинул ногу через метлу, взлетел. И тут произошло чудо.

Гарри взмыл высоко вверх. Волосы развевались на ветру, лица зрителей стали как булавочные головки, хвосторога — не больше собаки. И Гарри понял: внизу осталась не только земля, но и страх… Он снова в своей стихии.

Просто ещё один матч по квиддичу! Матч с очередным соперником — хвосторогой. Да, противник ужасен, но он ему по зубам.

Гарри глянул на кладку яиц, вон оно, золотое, блестит на фоне серых. Сохранности ради, все лежат между передних лап драконихи.

— Отлично, — скомандовал себе Гарри. — Тактика отвлечения… Вперёд!

Спикировал. Голова хвосторога за ним. Гарри это предвидел и вовремя вышел из пике — там, где он был секунду назад, хлестнула огненная струя. Не привыкать, от бладжера уворачиваться не легче.

Зрители взревели.

— Вот это да!!! Ну и полёт!!! — комментировал Бэгмен, но Гарри его не слышал. — Видели, мистер Крам?!

Гарри взлетел выше, описал круг, хвосторога следила за ним, вращая головой на длинной шее. Сейчас довертишься, голова закружится… Но нельзя уповать на удачу, как бы опять огнём не стрельнула…

Хвосторога разинула пасть, а Гарри нырнул вниз. На сей раз повезло меньше. Избежал пламени, но дракониха махнула хвостом, Гарри ушёл влево, длинный шип задел плечо и порвал мантию. Плечо как ужалили. Трибуны зашлись в беззвучном крике. Ничего, царапина неглубокая… Гарри развернулся, подлетел к хвостороге и стал кружить у неё над спиной. Кажется, то, что надо.

Хвосторога не взлетает, стережёт яйца. Извивается, расправляет, сжимает крылья, держит Гарри под прицелом жёлтых, устрашающих глаз. Но отойти от яиц боится. А Гарри именно это нужно, иначе про яйцо можно забыть… Штука в том, чтобы осторожно, постепенно вынудить её к этому.

Он летал то в одну сторону, то в другую, соблюдая расстояние — под драконий огонь попадать нельзя. Но надо и угрожать, пусть беспокоится. Голова драконихи крутилась за ним, вертикальные зрачки наблюдали, клыки скалились.

Он взмыл выше. Шея у хвосторога удлинилась, голова поднялась, как у змеи по велению заклинателя.

Гарри взлетел ещё метра на два, дракониха издала вопль отчаяния. Он муха, которую она жаждет прихлопнуть. Хвост ударил ещё раз, но Гарри вне досягаемости. Стрельнула огнём, он увернулся… дракониха широко раскрыла пасть.

— Давай, давай, — дразнил Гарри, то приближаясь, то отлетая. — Я здесь. Схвати меня. Лови! Вот так…

И дракониха не выдержала, расправила чёрные крылья размером с небольшой самолёт. Гарри среагировал мгновенно. Не успела дракониха понять, в чём дело, куда делся враг, а он уж стремглав мчался вниз к гнезду яиц, незащищённому когтистыми лапами. Оторвав руку от «Молнии», схватил золотое яйцо и на огромной скорости взмыл вверх.

Он пролетал над трибунами, держа в здоровой руке тяжёлое яйцо. Казалось, кто-то включил звук. Впервые Гарри услышал шум зрителей. Они неистовствовали, как ирландские болельщики на Чемпионате мира.

— Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу!

Гарри увидел, как стражи драконов кинулись укрощать хвосторогу, а у входа в загон уже спешили к нему профессор МакГонагалл, профессор Грюм и Хагрид. Они махали, подзывая его к себе. Даже издалека видны их улыбки. Пролетая над трибунами, Гарри едва не оглох — ну и шум! И плавно приземлился. Впервые за последние недели на сердце было легко. Он выдержал первый тур, выжил…

Гарри соскочил с «Молнии».

— Прекрасно, Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. От неё это небывалая похвала. Дрожащей рукой она махнула на раненое плечо. — Пока судьи совещаются, идите к мадам Помфри… вон туда, она уже помогла Диггори.

— Ты сладил, Гарри! — басил Хагрид. — Сладил! Да с кем! С самой хвосторогой, а ты слыхал слова Чарли, что она самый…

— Спасибо, Хагрид! — громко крикнул Гарри. Не дай бог, лесничий проговорится, что показал драконов.

Профессор Грюм был тоже очень доволен, его волшебный глаз как волчок вращался в глазнице.

— Просто и красиво, Поттер, — прохрипел он.

— Поттер, идите в палатку первой помощи, — повторила профессор МакГонагалл.

Так и не отдышавшись, Гарри вышел из загона. У входа в соседнюю палатку стояла разгневанная мадам Помфри.

— Драконы! — возмущалась она, таща Гарри внутрь. Палатку разделили на два отсека. Сквозь занавески проглядывала тень Седрика. Он уже сидел. Слава богу, значит, ранение не опасно. Мадам Помфри осмотрела у Гарри плечо, всё время причитая:

— В прошлом году дементоры, в этом драконы! А на будущий год кого ещё приведут?! Тебе очень повезло, рана неглубокая. Сейчас я её обработаю и буду лечить.

Она промыла царапину ваткой, смоченной в красной жидкости. Тампон дымил и обжигал. Но мадам Помфри направила палочку на плечо, и боль как рукой сняло.

— Ну вот, минуту посиди спокойно, и можешь пойти узнать результат.

Она вышла, и её голос донёсся из-за перегородки:

— Диггори, как ты себя чувствуешь?

Гарри надоело сидеть. В крови всё ещё кипел адреналин. Хотел посмотреть, что происходит снаружи, но не успел — в палатку ворвалась Гермиона, за ней по пятам Рон.

— Гарри, ты был великолепен! — зазвенел голос Гермионы. Видно, она очень нервничала, на щеках — следы от ногтей. — Потрясающе, Гарри! Честное слово!

Но Гарри смотрел на Рона, который был очень бледен и таращился на Гарри, как на призрак.

— Гарри, — на редкость серьёзно сказал он, — кто бы ни положил твоё имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить!

Словно и не было этих последних недель. Как будто Гарри встретил Рона впервые после того, как его объявили чемпионом.

— Додумался? — холодно ответил он. — Долго же до тебя доходило.

Гермиона нервно переминалась, поглядывая то на одного, то на другого. Рон открыл рот, подыскивая слова. Гарри знал, что тот готов повиниться, но… разве это так важно?

— Всё в порядке, Рон, — опередил он друга. — Забудем, и всё.

— Нет, как я мог…

— Забудем! — повторил Гарри.

Рон нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ.

Гермиона расплакалась.

— Чего ты плачешь? — удивился Гарри.

— Какие же вы идиоты! — топнула она ногой, и слёзы хлынули у неё из глаз. Обняла их, оттолкнула и убежала, давясь рыданиями.

— Во даёт… — покачал головой Рон. — Пошли, Гарри. Сейчас результат объявят.

Ещё час назад о таком счастье Гарри и мечтать не смел. Взяв золотое яйцо и «Молнию», он вышел из палатки. Рядом шагал Рон и быстро говорил:

— Ты был самый лучший! Седрик применил заклятие трансфигурации и превратил камень в собаку. Хотел отвлечь на неё внимание дракона. Хорошая идея и почти сработала: яйцо-то он схватил, но дракон в последний момент предпочёл собаке человека и обжёг его. К счастью, Диггори успел увернуться. Эта Флёр применила какие-то чары, сумела погрузить дракона в транс. Он оцепенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флёр вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки. Крам, не поверишь, ему даже в голову не пришло взлететь! Но, наверное, он второе место займёт. Он каким-то заклятием засветил дракону прямо в глаз. Всё было хорошо, только чудище заметалось от боли и передавило половину настоящих яиц. Краму из-за этого и снизили баллы.

Они подошли к краю загона, и Рон перевёл дыхание. Хвосторогу увели, и Гарри увидел пятерых судей. Они восседали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью.

— Судьи оценивают чемпионов по десятибалльной шкале, — пояснил Рон.

Гарри скосил глаза и увидел, как первая судья — мадам Максим — подняла в воздух палочку. Из неё выскочила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру восемь. Зрители зааплодировали.

— Неплохо! — сказал Рон. — Думаю, она сняла два очка из-за царапины.