Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба» - Василий Звягинцев

Так, может, в этом всё и дело – сбежать ему хочется не от «тягот и лишений военной службы», а просто «из под венца»?

– Могу подписать, – повторил Тарханов. – Очень тебя понимаю. Сам никогда себя лучше не чувствовал, чем в Пятигорске. Одно условие – прямо, честно, как офицер офицеру, предложи на своё место человека, способного справиться с твоими обязанностями лучше тебя. Если просто – «не хуже», нечего и огород городить. Даю четыре минуты. Время пошло.

Тарханов отошёл к окну, закурил. У него папироса, если не торопиться, как раз четыре минуты и горела.

Уваров прервал паузу на третьей.

– Ваша взяла, Сергей Васильевич. Нет у меня на примете такого человека. Столько я в отряде про будущее напланировал и под себя настроил, что представил, как другой на моё место придёт, по-своему ломать начнёт – аж зубы заныли…

– Вот и слава богу! Не ошиблись мы. Ротных командиров в России хватает, с полковыми – проблемы, сам знаешь. А уж на твою нынешнюю должность – искать и искать. Не загордись только, заодно и Чекменёва пойми. Он ведь не к тебе лично плохо относится, он за дело своей жизни болеет душой, а ты в его картину мира плохо вписываешься. Прав он или не прав – обсуждать не будем. Но вот уволил бы я тебя сейчас, а на твоё место – капитана Грефенберга. Выслуга и деловые качества позволяют.

Знал Тарханов, кого назвать. Уваров поморщился, как от внезапного приступа зубной боли.

– И я о том же. А ведь конкретные претензии к Оскару Ивановичу и ты предъявить затруднишься.

Снова Валерию пришлось признать – и здесь полковник прав, не только за непревзойдённые боевые заслуги его поставили Управлением руководить. И они с Тархановым, при всех внешних различиях, – тоже люди «одной серии», если классификацией Ляхова воспользоваться. Серий таких много, между комплиментарными, как в химии, свои связи и цепочки образуются, в итоге получаются сети, благодаря которым система функционирует, невзирая на энтропию и якобы непреодолимые объективные факторы.

«Интересно бы посерьёзнее эту тему проработать, глядишь, целая диссертация получится», – подумал Валерий и тут же решил, что как раз Настя в «философских рассуждениях» ему окажется лучшей помощницей. Куда лучшей, чем в роли командира взвода своего «первого женского отряда».

– Значит, данный вопрос пока снят, – с удовлетворением сказал Тарханов. – Переходим ко второму. По удивительным законам диалектики он вытекает из предыдущего. Насовсем ты должность оставить не готов, в чём я с тобой согласился. А на ближайшую пару недель? Кого за себя оставишь, особенно в предвидении серьёзных событий?

– На пару недель? – Уваров опять взял паузу. Значит, командир всё же приготовил ему индивидуальное задание «по основной специальности». Не в санаторий, скорее всего, отправить собирается.

– А никого. Моя должность, если «предвидение» превратится в реальность, самостоятельного значения как бы и не имеет. Командиры отрядов все соответствуют, для общего руководства имеется штатный начальник отдела полковник Стрельников, зама себе под конкретную работу он в любом случае найдёт. Да и вы без внимания не оставите…

Уваров наконец приступил к чаепитию, от которого Тарханов всё время его отвлекал.

– Опять правильно. Даже неинтересно с тобой разговаривать становится. Тогда слушай сюда, как говорят в той самой Одессе… Есть для тебя очередная работенка, как водится – снова с понижением в ранге. Считай, до командира взвода. По военной линии. Зато по дипломатической никак не меньше, чем до Поверенного в делах[106] возвысишься. С главным фигурантом по делу ты знаком, и всякие межвременные штучки тебе не в новинку…

Уваров подумал, что насчёт «межвременных штучек» начальник даст ему сто очков вперёд, но после него и Ляхова он, пожалуй, самый информированный в Управлении человек. Не пойдёт ли речь об очередном рейде через боковое время? Но тогда при чём тут дипломатия и генеральский классный чин?

– С вами не сравниться, – сказал он без всякой задней мысли, просто чтобы уточнить позицию.

– Меня сейчас не касаемся, – поморщился полковник. Он не любил, когда его перебивали, даже в подобных «разговорах по душам». – У каждого своя стезя. А проницательность до более подходящего случая прибереги. Вполне может пригодиться. Сейчас сюда войдёт хорошо знакомый тебе человек. Ты его непременно узнаешь, но виду не подавай. Смотри, как он себя поведёт. Потом я изложу твоё задание, совместно обсудим, как его лучше выполнить. Держись в рамках субординации, сильно умного из себя не изображай. Если он к тебе будет обращаться – отвечай, предварительно спросив у меня разрешения. Служака ты, одним словом, честен, отважен, но недалёк…

– На всё время задания прикажете таковым выглядеть?

– Сам сориентируешься. Но чем дольше, тем лучше, в этой игре сильно умные нам не надобны. Впрочем, сейчас всё поймёшь.

Советом Ляхова – завести себе серебряный колокольчик для вызова адъютанта – Сергей так и не воспользовался, по старинке нажал кнопку селектора, коротко бросил в микрофон: «Пригласи».

Вошедшего представительного мужчину Уваров узнал с первого взгляда, хотя внешность тот изменил весьма изобретательно. Можно сказать – в противоположную сторону от той, что ему сделали «валькирии» в Одессе. Черты лица у господина Катранджи, «чистокровного османа», то есть человека, в котором по женской линии была за последние шестьсот лет намешана масса кровей, преимущественно европейских, «универсальные».

После того как он покрасил волосы в тёмно-русый цвет, отпустил аккуратную интеллигентскую бородку, вставил в глаза контактные линзы с серо-голубой радужкой да вдобавок украсил переносицу элегантными золотыми очками, нужно было иметь специальную подготовку, чтобы уловить сходство между оригиналом и этим господином. По крайней мере – встретив его на улице в толпе прохожих или даже увидев на фотографии, мало кто узнал бы некоронованного властителя по меньшей мере половины «нецивилизованного мира».

На появление преобразившегося Ибрагима Уваров не отреагировал. Подполковнику в форме, пьющему чай в кабинете своего командира, нет никаких причин замечать какого-то штатского. Пришёл – значит, нужен здесь, но не ему.

Только после того как Тарханов проводил гостя к столику, за которым сидел Валерий, и представил его: «А это, прошу любить и жаловать, мой ближайший помощник подполковник Уваров. Это, Валерий Павлович, господин Иван Романович Катанов», – он встал и вполне равнодушно пожал протянутую руку.

– Что-то у вас тут атмосфера тоскливая, господа, – без всякого намёка на какой-либо акцент приподнятым тоном заявил Катранджи, лёгким движением извлекая из портфеля тёмную бутылку с прилепленной сбоку рукописной этикеткой. – Мне тут по случаю из Эривани друзья передали, выдержанный коньяк из монастырских погребов. Думаю, стоит продегустировать.

Уваров заметил, что Ибрагим несколько раз бросил на него мгновенные взгляды искоса, но остался по-прежнему безразличен. Разве что изобразил лёгкую заинтересованность угощением и одновременно сомнение, позволит ли начальник попробовать. В служебное время.

Тарханов позволил, приказав поручику-адъютанту подать пресловутый лимончик, а также развесной, наломанный неровными кусочками шоколад.

– Ну за знакомство, – на правах угощающего предложил Катранджи, – нам ещё вместе работать и работать, – это, судя по взгляду, в адрес лично Уварова.

Выпили. Коньяк без всяких оговорок был исключительно хорош.

– Вы меня действительно не узнаёте, полковник? – поставив на стол рюмку, спросил Ибрагим.

Валерий, как и приказано, поднял глаза на Тарханова. Тот слегка кивнул.

– С господином Катановым никогда не приходилось встречаться. Хоть под присягой утверждать готов. А так… Помнится, в Мерве[107] у одного бухарского еврея выпивать пришлось. Был там один, на вас слегка похожий.

Катранджи рассмеялся от всей души, не стесняясь, по-восточному, чем слегка выбился из образа. На что ему опять же Уваров деликатно указал, в духе известного анекдота: «Вы, Добрыня Исаакович, или трусы наденьте, или крест снимите». Мол, при случае – чеховские интеллигенты не поймут вашей тональности, а бухарские евреи – наряда.

Отсмеявшись, Ибрагим обратился к Тарханову:

– Ну, Арсений Николаевич, ваши офицеры действительно великолепные люди. Мало что бойцы отличные, так и с чувством юмора тоже порядок. Разрешите уж Валерию Павловичу меня узнать…

Тарханов снова коротко кивнул. Складывалось такое впечатление, что он совершенно не в восторге от этого общения и держится тоже в рамках полученного сверху приказа.

– Вы меня, правда, сразу расшифровали или только по манерам? – спросил Катранджи у Уварова.