Игрушка судьбы: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

Внезапно щупальца Хуха обмякли, а Тук со Смитом сгорбились. По всему было видно, что их постигла неудача.

— Требуется больше энергии, — сказал Хух. — Если бы все мы…

— Все? — переспросил я, — Боюсь, что не подойду для такой работы. Кстати, в чем она заключается?

— Мы сосредотачиваемся на двери, — ответил он, — Пытаемся открыть ее…

— Она по-прежнему здесь! — воскликнул Джордж. — Я чувствую это!

— Мы с вами должны попробовать, — решительно заявила Сара. — Это будет наш скромный вклад.

Она опустилась на корточки рядом с Хухом и спросила:

— Что нужно делать?

— Вы должны представить дверь, — сказал Тук.

— А затем потянуть ее на себя, — добавил Хух.

— Чем — потянуть? — поинтересовался я.

— Мыслью! — ядовито ответствовал Тук, — Это тот самый случай, когда длинный язык и тугие мышцы совершенно ни к чему!

— Весьма неуместное замечание, — приструнила его Сара.

— А чем, спрашивается, он был занят все это время? — не утихал Тук, — Орал и дрался!

— Брат мой! — мягко сказал я, — Если ты действительно так считаешь, то, как только мы выпутаемся из…

— Успокойтесь оба! — крикнула Сара, — Капитан! Прошу вас…

Она разровняла песок рядом с собой, и я тоже присел на корточки, чувствуя себя идиотом.

Впервые в жизни я сталкивался с такой концентрированной тупостью! Нет, я не сомневался, что кто-то при помощи своей психической энергии может творить подобные чудеса… Но мы, человеческие существа, ни в чем подобном до сих пор замечены не были! Впрочем, от уникумов вроде Тука с Джорджем жди чего угодно…

— А теперь, — сказал Хух, — все вместе представим дверь.

Его щупальца выстрелили вперед и тихонько задрожали…

Я сосредотачивался изо всех сил. Я старался увидеть дверь и… действительно увидел! Призрачную дверь со слабо светящимся ореолом! Мне захотелось открыть ее, но не за что было ухватиться! И все же я пытался. Я даже чувствовал, как пальцы мои скользят по гладкой поверхности этой чертовой двери.

Очень скоро мне стало ясно, что мы ничего не добьемся. Дверь вроде бы начала приоткрываться — но щель была слишком узка, чтобы можно было проникнуть в нее. Открыть же дверь пошире нам не хватало времени — то есть сил.

На меня навалилась усталость, и я понимал, что остальные тоже не в лучшем состоянии. Я знал, что мы будем пробовать еще и еще раз, пока не выбьемся из сил окончательно… Неудача при первых попытках будет означать гибель…

Я напрягся сильнее и, как мне показалось, ухватился за дверь. Я потянул ее и почувствовал, что другие тянут тоже. Дверь поддавалась! Она качнулась в нашу сторону на невидимых петлях, и уже казалось, можно просунуть в щель руку!.. Впрочем, хотя я потел наравне с остальными, знание того, что дверь наша ирреальна, не улетучивалось…

А потом, когда дверь приоткрылась еще чуть-чуть, мы не выдержали. Все одновременно… И двери не стало. Перед нами был только песок.

Что-то скрипнуло за нашими спинами. Я вскочил и развернулся. Над нами висело колесо.

Из зеленой массы, по-прежнему расположенной в центре, выдавился комок и, качаясь на серебристой паутине, стал спускаться. Комок не был пауком, хотя в очертаниях и способе его передвижения проглядывало что-то паучье. Милейшим существом показался бы паук рядом с этим чудовищем, неотвратимо скользившим вниз, — колышущейся мерзостью, слизью с дюжиной не то рук, не то ног, с тем, что могло бы быть лицом, если б не внушало такого нечеловеческого ужаса и гадливости, не оскорбляло своим видом все ваше существо.

По мере приближения к нам комок издавал все более громкие звуки. У него не было рта, но шум, порождаемый им, был нестерпимым. В этом шуме слышались и хруст костей, разгрызаемых огромными зубами, и урчание зверя, исходящего слюной при виде падали, и сердитое бормотание безумца, и многое другое.

Добравшись до обода и спрыгнув — уже без паутины — на бархан, комок возвышался теперь перед нами. С его тела без конца что-то капало на песок, темнеющий от этой гадости.

Комок стоял, едва не лопаясь от злости, и шум, производимый им, наполнял всю пустыню.

В этом шуме мне слышалось — вернее, я чувствовал — слово. «Прочь! Прочь! Прочь!» — вот что пыталось вырваться из хаоса звуков.

Неизвестно откуда налетел ветер — очень странный ветер: он сбил нас с ног и потащил неизвестно куда, не подняв при этом ни песчинки. Пышущий злобой комок, стоя враскорячку, наблюдал…

Казалось, что под нами уже нет песка и мы катимся по мостовой… А потом исчезли барханы и воцарилась совершенная тишина. Мы уткнулись в глухую стену.

Тишина, впрочем, была вскоре нарушена чокнутым Смитом:

— Он вернулся! Мой друг вернулся! Он опять в моей голове! Он вернулся ко мне!

— Заткнись! — рявкнул я.

Смит притих, но бормотать продолжал, восседая с выставленными вперед ногами и глупейшим выражением экстаза на лице…

Оглядевшись, я понял, что мы вернулись туда, откуда нас так бесцеремонно выбросили, — в комнату с каменными плитами, демонстрирующими образцы других миров. Вернулись благополучно, но совершенно неожиданным способом… Будь у нас достаточно времени, чтобы открыть ту дверь, мы, возможно, попали бы сюда и без посторонней помощи, но нетерпеливая пустынная тварь решила ускорить процесс…

Ночь здесь уже сменилась днем. Сквозь широкий дверной проем слабо струился желтый солнечный свет.

Славные лошадки вместе с гномообразным гуманоидом, определившим нас в пустыню, отсутствовали.

Подтянув брюки, я снял с плеча ружье. Мне не терпелось кое с кем рассчитаться.

Глава 4

Мы обнаружили их в большой комнате, напоминавшей склад.

Гномоподобное существо, согнувшись, исследовало наш багаж, разложенный на полу. Часть вещей была, похоже, осмотрена, другая — дожидалась этой процедуры.

Гнома, увлеченно копавшегося в очередной сумке, окружали лошадки. Они тихонько раскачивались, наблюдая за работой, и хотя резные их морды не могли иметь никакого выражения — я видел: трофеи пришлись по вкусу…

Они были настолько поглощены своим занятием, что нам удалось войти незамеченными. Тут лошадки испуганно вздыбились, и гном стал медленно — очевидно, у него затекла спина — разгибаться.

Выпрямившись наполовину, он посмотрел на нас сквозь неопрятные лохмы, похожий в эту минуту на английскую овчарку.

Мы остановились и стали молча ждать.

Гном наконец распрямился и, окруженный все еще вздыбленными лошадками, стал потирать свои узловатые пальцы.

— Мы намеревались отправиться за вами, мой повелитель, — сказал он.