Незваные... - Гайворонский Борисович

Полеха рассуждал вполне резонно. Попавших в слишком уж сюрреалистичный переплёт полументов-полубандитов правильней было бы «опустить» на землю. Марина быстро согласилась, предложив вполне приемлемый вариант.

– А этот прав про люки. Заметил их? Прямо под нами были два канализационных люка! Вот посмотри в арку!

Полеха вгляделся, переключившись. Да, две чугунные крышки с дренажными отверстиями, а под одной из них довольно просторный колодец; на стенках лаза – скобы. Значит, выберутся без посторонней помощи.

– Я сам, Марин. Не мешай, сейчас попробую.

Серж ощущал некое подобие туннеля, соединяющего его самого и троих несчастных. По нему он словно метнул платформу, подхватившую дерущихся и сковавшую их капсулой. Последняя стянулась, как целлофановая обертка конфеты, компактно прижав друг другу закричавших от ужаса людей. «Обертка» мгновенно испарилась, когда зловещая воронка сменилась круглым кирпичным колодцем. Ноги стиснутых неведомой силой людей оказались по щиколотку в вонючем ручейке. Сверху через отверстия крышки люка били лучики света. Проходящие мимо арки прохожие вздрогнули от внезапно раздавшегося хора сумасшедших криков, непонятно откуда исходящих…

Серж и Марина разом отключились от стереовизоров.

– Они нас запомнят, как думаешь, Серёж?

– Запомнят, будут искать, наводить справки.

– А наплевать, мы ведь всегда сможем их остановить.

– Да. Давай зайдем? – Серж посмотрел на вывеску ресторана «Орион». – Кафе нас не накормило, а впереди целый день. На учёбу пойдешь?

– Пойду.

В ресторане они просидели часа полтора, обслуживание и кухня понравились. Планы особо не строили. Единственное, что решил сделать Полеха, – посмотреть, как идёт ремонт в квартире.

– Тебе надо драгоценности ещё прибрать. Не забыл?

– Да, я думал об этом. Ты говорила про каменный мешок, где удалось даже поспать немного, можешь показать?

– Хочешь туда спрятать? Ты прав, тепло, сухо. Миллионы лет там никого не было и ещё миллион не будет. А любопытно всё-таки, где это?

– Посмотри, – просто сказал Серж, словно предложил заглянуть в меню, что лежало на столе.

У Марины взгляд уже не затуманивался, как первое время. Так опытные лаборанты, работающие с монокулярным микроскопом, смотрят одним глазом на микробов, а другим в журнал, где описывают результаты своих наблюдений.

– Странно…, – заговорила она тихо, удивлённо поглядывая на друга. Глаза её блуждали, по зрачкам было видно, что фокус напряжённо менялся от рассматривания то дальних, то более близких предметов. Сергей включился, но ничего не видел.

– Ты где? – тихо спросил он.

– Не видишь?

– Нет.

– Воронку смотри.

– Так… её вижу.

– Теперь вот… ну… будто линию провожу, стрелку такую, видишь?

– Нет, не понял…

– Давай от булыжника с «Мариной» начнем…, смотри внимательно…

– А-а-а! Как это ты так?

Полеха вдруг понял, о чём говорит подруга. Но описать это никто бы из них не смог. Существующая связь Марины, как оператора, с объектами, которые она вызывала в сознании и рассматривала посредством стереовидения, ставшего уже частью функций мозга, прослеживалась в виде некоего коридора или трубы. Серж мысленно тут же окрестил эту связь каналом. Так вот канал имел нечто подобное оси или вектору. Вектор выглядел, а скорее воспринимался как движущийся живой поток, струйка. Следуя направлению движения «струйки», Сержу удалось, правда с большим внутренним усилием, переместиться к следующему объекту, затем ещё к одному и, наконец, в подземную полость, куда вела его Марина.

– Ура! У тебя получилось! Я тебя чувствую здесь!

Это были совершенно новые ощущения для обоих. Серж также ощутил присутствие Марины. Нет, друг друга они не видели. Очень приближённый пример: ты сидишь в пустом кинозале, и к тебе присоединяется ещё один одинокий зритель. Ты не смотришь на него, поглощённый действом на экране, но чувствуешь его движение, пока он усаживается рядом, его дыхание, запахи и слышишь обращённую к тебе речь.

Сержу было на первых порах непросто «удерживаться» в кинозале Марины, но навык приходил быстро.

– Серёж, теперь за мной иди…

Оба зрителя – один ведомый, другой ведущий – начали подниматься наверх, пытаясь выбраться на предполагаемую поверхность земли. Движение длилось и длилось, но ничего не менялось. Подземные полости, трещины, ущелья, разломы… Разных размеров и форм воздушные пространства, кое-где частично заполненные кристально чистой водой, единожды встретилась небольшая, медленно текущая речка. Останавливаться на ней пока не стали – вдруг она куда вывела бы. Но бесконечно долгий подъём не оставлял надежд, что поверхность земли есть вообще.

– Мусь, мы десятки километров прошли, и ничего.

– Дальше, дальше, – упорствовала Марина.

Подошла официантка, заменила пепельницу, взяла со стола пустую чашку из-под кофе, вежливо спросила:

– Что-нибудь ещё заказывать будете?

– Рассчитайте… И ещё чашечку, пожалуйста…, – не поднимая глаз от стола, произнёс Серж.

Официантка испытала неловкость, ей показалось, что она не вовремя: то ли клиенты поругались, то ли сосредоточенно что-то вспоминали. Оба сидели в напряжённых позах с отсутствующим взглядом. Она удалилась, но Полеха рефлекторный взгляд всё же бросил вслед удаляющейся длинноногой девушке, профессионально повиливающей бедрами.

– Не отвлекайся, – улыбнулась Марина, почувствовав прерванный чужими ножками полёт сквозь земную твердь. Серж только головой мотнул и тоже улыбнулся.

– Марина, я, кажется, понял. Сделай, как тогда Африку увидела из космоса…

– Ага, я как раз собиралась…

Застывшие на секунду бесчисленные пустоты в земле резко уменьшились, и «камера» стала пытаться вырваться из чёрного пространства, нашпигованного мириадами чётко очерченных светлыми линиями ячеек-пустот. Они превратились теперь в точки-звёздочки. Картина стала напоминать космический простор, искрящийся звёздами. Мимо проносились, удаляясь в бесконечность, всё новые и новые сонмища пузырьков-искорок.

– Стой, хватит. Это вне реальности. Ты же видишь! Мы ждём, когда увидим всю Землю из космоса, а её и нет вовсе. Одно сплошное подземелье с какими-то полостями.

– Плод моих снов?

– Вроде того.

– Я читала, что мысль материальна. Значит, всё, что человеку снится, порождает вполне материальный мир, но вне нашей реальности, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла Марина.

– Всё реальность. И то, что мы видели сейчас. Только это другая реальность. Вселенная бесконечна, бесконечно и число её проявлений. Ты в своём сне породила очередную реальность, а потом только закрепила её, одухотворив своим присутствием в состоянии бодрствования и затащив туда меня. Я помню, как мучительно долго и безрезультатно пытался прийти к тебе на помощь.