Невероятный русский - Аксенова Мария Дмитриевна

А что такое, к примеру, стАвец? По логике — это что-то куда-то ставили. А назвали так деревянную вырезанную или выдолбленную чашу, похожую на братину, но меньших размеров, потому что чаши составляли одна в другую — ставили.

Называли посуду и по названию хранящихся в ней фруктов и овощей: лимонница, огуречник, овощник…

Ложки в ту пору именовались «лжицами». Прибор из ложки и ножа назывался «связни». А вот вилка в начале XVII века была диковинкой. В 1606 году её привезла к нам Марина Мнишек. На свадебном пиру в Кремле она шокировала этим предметом всех собравшихся. Понадобилось два столетия, чтобы слово «вилка» прижилось в России. А поначалу её называли «рогатиной».

Попробуйте отгадать загадку: «Был я на копанце, был я на топанце, был я на кружале, был я на пожаре. Когда молод был, то людей кормил, а стар стал, пеленаться стал».

Трудно? Ну, не буду вас мучить — это про обычный глиняный горшок.

Ещё сто лет назад эта загадка была известна любому ребёнку в селе, поскольку процесс изготовления и использования в быту обычного горшка был хорошо знаком каждому.

«Копанец» от слова «копать». Так в деревнях называли карьеры, в которых добывали глину. Прежде чем положить глину на «кружало», то есть на гончарный круг, её надо было размять — оттоптать ногами. Отсюда и слово «топанец». Под «пожаром» в загадке имеется в виду процесс обжига.

Горшки-«кормильцы» в семье берегли. Если какой-то из них давал трещину, его «пеленали» — оплетали распаренными лентами бересты, которая, высыхая, плотно облегала стенки. Такие спелёнутые горшки ещё многие годы использовались для хранения продуктов.

Вероятнее всего, горшок был назван «горшком» потому, что в больших глиняных сосудах первоначально было принято хранить горячие угли. «Горшок» — это «маленький горн».

Горшков в каждом доме было не меньше двух, а то и трёх десятков. И каждый имел свое назначение: «кашник», «гречишник», «пивняк», «щанник»… Нетрудно догадаться, какой для чего.

Немало с этим словом и фразеологизмов придумали.

Хоть горшком назови, только в печь не ставь.

От горшка два (три) вершка — говорили о том, кто очень низкого роста. «А ты откуда знаешь про крепостное время-то? — Старик смотрит сверху страдальчески и снисходительно. — Откуда ты знаешь-то? Тебе всего-то от горшка два вершка, а сидит, рассуждает…» (Шукшин В. Позови меня в даль светлую).

Как вариант — сам ниже горшка, борода — два вершка.

Конечно, что такое горшок, сегодня ещё знают все. Но надолго ли? Когда-то всем слово амфора было знакомо, а позже — глядишь ты: «А вот стоит в музее какой-нибудь античный горшок. В своё время в него объедки кидали, а нынче он вызывает всеобщее восхищение…» (из фильма «Сталкер»).

«Ты уродлив, как старый горшок. Но всё же ты дитя Господне…» (из фильма «Загадочная история Бенджамина Баттона»).

Это сегодня говорят пренебрежительно: «Ну, ты как под горшок пострижен!» А ведь эта фраза раньше употреблялась в прямом смысле: в деревнях надевали на голову горшок, чтобы по его краю подстричь волосы ровной линией вокруг головы. «В комнату быстро вошёл сухощавый человек в военной форме… С чёрной шапкой волос, подстриженный „под горшок“» (Первенцев А. Кочубей).

Кстати, сегодня короткая женская стрижка под горшок называется боб и очень даже актуальна.

Самым любимым в народе горшком была корчага — посудина больших размеров, которую использовали и для хранения напитков, и для их приготовления. Корчага представляла собой объёмистый сосуд округлой формы, в полбочонка, с широким горлышком и суженным днищем.

В корчагах нагревали воду, варили пиво, квас, брагу…

Слово «корчага» древнее. Впервые оно встречается в 997 году в «Повести временных лет». Старославянское слово «кърчага» может быть родственным греческим «керамион» и «керамос» — «сосуд», «ёмкость». Но вернее всего, произошло оно от тюркского «курчук», то есть «бурдюк», «сосуд».

Сегодня вновь можно встретить и старинный рукомой. В старину его ещё называли «урыльником». А у дачников, у которых водопровод к участку ещё не проведен, без рукомойника разных модификаций просто же не обойтись! Для особого шика и сегодня его вешают в дорогих ресторанах. У рукомоя два носика с противоположных сторон и две ручки.

Слово «посуда» появилось на Руси только в XVII веке. А до этого предметы, из которых можно было есть, называли «суднами». А те, из которых пили, — «сосудами».

Кумочка, кандюшка, тушка, кружка-шутиха — под такими названиями на Руси бытовали чашки.

Кумочка — маленькая крынка с ручкой с очень строгой формой: шар плюс усечённый обратный конус. Видимо, из таких сосудов потчевали кумовьев. Отсюда и название. Впрочем, среди северорусских диалектных слов, восходящих к санскриту, есть и такое — «кумка», что значит «чашка».

Кандюшка — чашка шаровидной формы с ножкой и широким горлышком. Название напоминает английское слово candy — сладости. Кто знает, может быть, у нашей кандюшки есть английские родственники?

Самая интересная — кружка-шутиха. На первый взгляд она ничем не отличалась от обычных кружек. Но выпить из шутихи какой-нибудь напиток, не облившись, было невозможно. Мастер-шутник делал незаметные отверстия, через которые и проливалось содержимое. Про такие кружки ещё говорили: «Напейся — не облейся».

Заткнув секретные отверстия, гости могли пить из шутихи как из обычной кружки. Но, приобретая новую кружку-шутиху, надо было вновь разгадывать её секрет: мастера в своих шутихах не повторялись. Облившемуся из кружки-шутихи — беда, а остальным — смех и веселье.

С развитием торговых связей появлялась новая посуда, а в русский язык проникали новые слова.

Больше всего на нашей современной кухне немецких «лазутчиков». Причём эти слова так хорошо «замаскированы», что кажутся нам своими.

Ну, например, «шумовка». «Шаумлеффель», в переводе с немецкого — «ложка для снятия пены». В Толковом словаре русского языка Д. Н. Ушакова шумовке даётся такое описание: «Большая ложка с отверстиями, образующими решётку, для снятия накипи с супа, для вынимания мяса из супа и т. п.».

Наконец, доберёмся мы и до странного слова «противень», которое хозяйки часто произносят неправильно — «протвень». Нет, все-таки противень — давайте это запомним. Только вот почему его так назвали? Вроде совсем и не противный? Вещь полезная.

«Противень» — тоже обрусевший немец. Это переделанное немецкое слово «братпфанне». «Братен» — жарить, «фанне» — сковорода.

Это слово давно вошло в наш язык, стало «своим». Вот Антон Павлович Чехов — надо сказать, небольшой любитель кулинарных изысков — призывал по-простому: «Взять молодую утку… да изжарить её на противне вместе с картошкой».

А дуршлаг даже и не маскируется. Явный иностранец. «Дуршлаген» — «пробивать, процеживать».

Кстати, это слово мы тоже нередко коверкаем, переставляя в нем буквы. Видно, слог «дур» нам не нравится — грубо звучит для русского уха. И появляется ошибочное «друшлаг». Тем не менее правильно — «дуршлаг». «Дур» — «через», «шлаген» — «бить».

Да и само слово «кухня» пришло в славянские языки в начале XVIII века через немецкий. До этого наши предки говорили «поварня». Я считаю, что это слово более приятно и нейтрально, чем немецкое, получившее негативный оттенок: предназначением немецкой женщины считалось пресловутое «три К» — «кЮхен, кИндер, кИрхен» (кухня, дети, церковь). Но прижилось у нас всё же оно.

Кто тут ещё иностранец? Выходи! Тарелка. В словаре Ушакова прочитаем, что это слово также немецкого происхождения — от «теллер». А словарь Макса Фасмера предлагает свою версию — слово пришло к нам из польского языка. Talerz — «резать» и восходит к латинскому taliare. Лингвист Николай Шанский считал, что первоначально тарелкой называли отрезанный кусок доски, на который клали пищу.

Кастрюля — «француженка». Слово пришло к нам в Петровскую эпоху через голландский язык. «Кастрюлю. — Извольте. Вам большую или маленькую? — Для кабанчика средней величины» (диалог Стефана и Мирабеллы из фильма «Цыганский барон»).