Второе послание Петра и Послание Иуды - Дик Лукас

Для примера давайте используем ставшие сейчас популярными марафонские забеги. Посмотрите, как их участники из последних сил, иногда с травмами, пересекают финишную линию и оживленно радуются тому, что сумели преодолеть такое большое расстояние, ни разу не упав. Предупреждая нас об опасностях, которые подстерегают даже самого простого христианина, Иуда одновременно дает нам твердую уверенность в том, что Бог может соблюсти нас от падения. Иуда написал об израильтянах, умиравших в пустыне, ангелах, не сохранивших своего достоинства, и городах равнины, которые были стерты с лица земли. Все это поставлено «в пример» (ст. 7). Мы видели Каина, Валаама и Корея, которые осквернили доверенные им знания о Боге, а также противников Иуды, которые «в упорстве погибают» (ст. 11). Люди подобного рода в наших церквах неизбежно оказывают на нас влияние, и мы начинаем думать, удастся ли нам добежать до финишной линии в нашем забеге, когда так много людей падает без сил на дистанции. Участники марафонского забега, если падают, то получают травмы, но мы, если упадем, потеряем саму награду — спасение.

Иуда уверяет нас, что Бог будет «оберегать нас настолько, что не даст нам споткнуться или оступиться, сделать неверный шаг»[391]. Мы никогда не упадем, и никто не способен сбить нас с пути. Он призывает нас сохранять себя «в любви Божией» (ст. 21), а теперь он приводит обетование Божье в ответ на послушание: Он сохранит нас от падения. Поскольку читатели Иуды постоянно сталкиваются с опасностью споткнуться на пути (это относится и к рядовым членам церкви, и к ее руководителям), то какое облегчение знать, что «не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя; не дремлет и не спит хранящий Израиля»! (Пс. 120:3,4; ср.: Пс. 139:5; 140:9).

2. Он может поставить вас пред славою Своею (ст. 24б)

В христианском марафоне побеждает каждый, кто пересекает финишную ленту (1 Кор. 9:27; Гал. 5:7; 2 Тим. 2:5; 4:7,8; Евр. 12:1). Приз, которым Бог награждает нас, заключен в словах: может поставить пред славою Своею. Это несколько странное для нас выражение — еврейская идиома, способ выразить присутствие Божье во славе, в Его небесной славе, в Его «нравственном великолепии и сиянии славы»[392]. Это финальная сцена последнего суда, когда слава Божья воссияет во всей своей внушающей благоговейный страх чистоте: «явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:13; ср.: Лк. 9:26; 1 Пет. 4:13). Пророк Малахия, воображая величественную сцену небесного суда, восклицает: «Кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится?» (Мал. 3:2). Правильный ответ: никто не может устоять, поскольку этого не позволяет та жизнь, которую мы ведем. Вместе с тем Иуда видит, что чудодейственные перемены в жизни христиан позволят им беспрепятственно предстать перед этой святостью Божьей.

Иуда говорит, что Бог может представить нас перед Своею славой непорочными. Это поразительное по своей силе заявление. В скинии и в храме все, что представлялось Богу, должно было быть «без порока»: тельцы, овны, агнцы и все другие жертвы должны быть совершенными (см., напр., описание жертвоприношений в Чис. 28 — 29). Господь, давая подробные предписания Моисею, говорил ему: «Когда кто из вас хочет принести жертву Господу, то, если из скота, приносите жертву вашу из скота крупного и мелкого. Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет ее мужеского пола, без порока» (Лев. 1:2,3). Израильтянам было показано, что беспорочными должны быть не только их жертвенные животные, но и они сами. Давид видел это абсолютно ясно: «Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? Кто может обитать на святой горе Твоей? Тот, кто ходит непорочно и делает правду, и говорит истину в сердце своем» (Пс. 14:1,2). Если рассуждать с позиции человеческой логики, то никто не может пребывать в присутствии святого Бога. Это был один из тяжелейших уроков, который Израиль должен был извлечь из своего вавилонского плена (Лев. 18:24–28). «Никто не может обладать непорочностью и моральной чистотой, которую [Бог] в действительности требует от поклоняющихся Ему»[393].

Жертвенная смерть Иисуса Христа «как непорочного и чистого Агнца» (1 Пет. 1:19), умершего за нас, все меняет. Автор Послания к Евреям доводит до нас смысл этой кардинальной перемены: «Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (Евр. 9:13,14). Неудивительно поэтому, что новозаветные авторы, и среди них Иуда, используют священные слова Ветхого Завета для описания окончательного очищения христиан, ибо они разделят чудную чистоту Христову (см., напр.: Еф. 1:4; 5:27; Флп. 2:15; Кол. 1:22; 1 Фес. 3:13).

Те, к кому Иуда обращается как к «возлюбленным» братьям (ст. 3, 17, 20), принадлежат к церкви, в которой руководство было запятнано пороками (ст. 12), чьи грехи были подобны «одежде, оскверненной плотью» (ст. 23). Возможно, они чувствовали себя оскверненными, общаясь с такими людьми, и стремились избавиться от чувства вины. Иуда приберег для них изумительные слова, которые были сказаны Иисусу, «великому иерею»: «Смотри, Я снял с тебя вину твою и облекаю тебя в одежды торжественные» (Зах. 3:4). В такой момент, безусловно, это будет бьющая через край великая радость, которая переполнит наши сердца (ср.: 1 Пет. 1:6; 4:13), которой возрадуются ангелы (ср.: Евр. 12:22) и даже Сам Иисус Христос (ср.: Ин. 15:11).

3. Аллилуйя! Аллилуйя! Наш Спаситель! (ст. 25)

Иуда в конце своего послания возносит слова восторженной хвалы, не рассчитывая, вероятно, нато, что мы будем слишком дотошно анализировать их. Он хочет, чтобы мы прославили Бога, суверенное владычество Которого вовеки неизменно. Его ни с чем нельзя сравнить, ибо у Него слава и величие, сила и власть. Слава (doxa) — это видимое, неизбывное присутствие Бога, слава Его явления на Синае, в скинии и в храме, который Он покинул на время вавилонского изгнания Израиля. Она снова явила себя на земле в лице Господа Иисуса, и апостолы «видели славу Его, славу как единородного от Отца», полную «благодати и истины» (Ин. 1:14; ср.: Исх. 19:16–19; 40:34–38; 3 Цар. 8:10,11; Иез. 10:1—22). Мы же узрим ее, когда Он представит нас пред славою Своею. Его величие есть Его «внушающая благоговейный страх трансцендентность»[394], Его извечное право на суверенное владычество. Его сила подчеркивает Его уникальное, вечное право на престол, и Он использует эту силу Своей властью. (Греческое слово kratos, переведенное как сила, используется только по отношению к Богу и Его деяниям; см.: Лк. 1:51; Деян. 19:20; Еф. 1:19; 6:10; Кол. 1:11; 1 Тим. 6:16; Евр. 2:14; 1 Пет. 4:11; 5:11; Отк. 1:6; 5:13.)

Шкала времени, к которой обращается Иуда, захватывает дух, ибо он возвращает нас к истокам творения Вселенной и говорит, что Бог обладал Своей недоступной человеческому воображению силой прежде всех веков; несмотря на безбожие, которое господствует в этом мире, Он обладает этой силой и ныне, будет обладать и во все веки.

Славословие Иуды как будто перекликается с восхитительными строками славословия Давида из 1 Пар. 29:10–13:

«Благословен Ты, Господи, Боже Израиля, отца нашего, от века и до века! Твое, Господи, величие, и могущество, и слава, и победа и великолепие, и все, что на небе и на земле, Твое; Твое, Господи, царство, и Ты превыше всего, как Владычествующий. И богатство и слава от лица Твоего, и Ты владычествуешь над всем; и в руке Твоей сила и могущество; и во власти Твоей возвеличить и укрепить все. И ныне, Боже наш; мы славословим Тебя, и хвалим величественное имя Твое».

У Иуды в его славословии, однако, виден новый элемент, чего Давид не мог узреть сквозь пелену грядущего. Хвала и признательность обращены к Богу чрез Иисуса Христа Господа нашего. Это возвеличивает Иисуса, ибо «словами едва ли можно выразить более ясно веру Иуды в предвечное существование и вечность Христа»[395].

Этот славословие, хвала Богу, освещает Послание Иуды, насквозь пронизывая его светом; но для тех, кто живет в мире, печалясь и с ужасом взирая в будущее в ожидании суда Божьего, есть единственный луч яркого света, который дает им проблеск надежды. Надежда эта в нашем Боге Спасителе. Он единственный Бог, Который раскрывает обман и обольщение со стороны противников Иуды. Кроме того, Он действует по отношению к нам как наш Спаситель. Это слово утратило свою новизну и стало тривиальным для многих христиан — в их мыслях и славословии. Но, когда могущественный день Божий наступит (а он будет более страшным, чем мы можем себе представить), когда мы впервые узрим Того, против Кого посмели восстать, поймем, как прекрасны Его заповеди, как гнусен наш грех, как серьезны все Его предостережения о суде в Ветхом Завете — о суде над недовольными, ропщущими израильтянами, мятежными ангелами, над Содомом и Гоморрой, — тогда мы увидим со страхом, восхищением и трепетом всепобеждающую силу Креста Христова, которая была явлена на века. Тот факт, что Сам Бог (Лк. 1:47; 1 Тим. 1:1; 2:3; 4:10; Тит. 1:3; 2:10; 3:4) действовал во благо нам, дабы избавить нас от суда, которого мы заслуживали в преизбытке, означает, что небеса эхом откликнутся в вечности на наше славословие, хвалу Богу: Аминь.