Пикассо и его несносная русская жена - Сергей Нечаев

На руке у него были часы, подарок Франсуазы. Он сорвал их и швырнул в

-     Твое время больше не мое.

На ней тоже были часы, подаренные им, и она сняла их. Продолжать разговор больше не имело никакого смысла.

После свадьбы Франсуаза и ее муж уехали в Венецию. Она собиралась появиться в Валлорисе лишь в начале сентября.

Пока Франсуаза была в Венеции, Майя регулярно писала ей о детях и жизни в «Калифорнии», новой вилле Пикассо в Каннах.

Фотограф и художник Брассай описывает эту виллу так:

«Вилла Пикассо под названием «Калифорния» мало чем отличается от расположенных по соседству - типичная для Лазурного берега вилла. Вот только сад, который виден за стеной. Дикий, неухоженный, он растет, как ему вздумается, без заботливого присмотра садовника. Тянутся кверху сосны, кипарисы, эвкалипты, мимозы и выше всех - пальмы. Благодаря какой случайности именно эта вилла дала приют Пикассо, питала его вдохновение в течение последних лет и встала в один ряд с «Бато-Лавуар» и Валлорисом. „Хороший вкус" всегда был отвратителен Пикассо, и его выбор может объясняться только полным равнодушием художника к той обстановке, в которой ему предстоит жить. Точно так же когда-то он поручил Канвейлеру перенести его мастерскую с Монмартра на Монпарнас, пока они с Евой, которую он называл „Моя красавица", были в отъезде, а позднее, уехав с Ольгой в Испанию, поручил Розенбергу найти для него квартиру».

А потом она сообщила, что дом Франсуазы на юге дочиста обокрали. Когда та приехала в Валлорис, эта информация полностью подтвердилась: судебный исполнитель рассказал, что практически все вещи Франсуазы исчезли. Более того, исчезли и подаренные ей Пикассо картины и рисунки, и книги, которых у нее было очень много, и даже письма, которые художник Анри Матисс писал ей в течение многих лет. Остались только кровать и несколько стульев, да три ящика каких-то ненужных бумаг, валявшихся на чердаке - туда, видимо, воры не догадались заглянуть .

После возвращения в Париж Франсуаза Жило больше не виделась с Пикассо. Периодически она получала косвенные напоминания о нем: например, весной ей не предложили выставляться в традиционном Парижском салоне. А следующей осенью, через неделю после того, как она вернулась из клиники с новорожденной Орелией на руках, от Даниэля-Анри Канвейлера пришло письмо о расторжении ее контракта с ним.

В воспоминаниях Франсуазы мы находим следующее подведение итогов ее жизни с Пикассо:

«Иногда - и по сей день - я слышу от того или другого торговца картинами, что он хотел бы купить или выставить мои работы, но не смеет из боязни утратить расположение Пикассо. И все те, кто осыпал меня знаками внимания, пока я жила с Пабло, теперь отворачиваются при встрече со мной.

Когда я впервые пришла одна к Пабло в феврале сорок четвертого года, он сказал, что наши отношения принесут свет в мою и его жизнь. Что мой приход представляется ему открывшимся окном и он хочет, чтобы оно оставалось открытым. Я тоже хотела этого, пока оно пропускало свет, - когда перестало, я закрыла его в значительной степени против своего желания. Тогда Пабло сжег все мосты, соединявшие меня с нашим общим прошлым. Но, поступив так, он вынудил меня найти себя и таким образом выжить. За это я всегда буду ему благодарна».

Как мы уже говорили, Франсуаза Жило вышла замуж за художника Люка Симона и родила ему дочь Орелию. Правда, они развелись через восемь лет, в 1962 году.

А в 1970 году она еще раз вышла замуж: на этот раз за американскую знаменитость - доктора Джонаса Эдварда Салка, изобретателя первой вакцины от полиомиелита. Он был на семь лет старше ее, и с ним она прожила свою вторую жизнь, на этот раз окончательно и бесповоротно без Пикассо. Жила она в США, рисуя по двенадцать часов в день и регулярно выставляясь в Нью-Йорке и в Калифорнии.

Как видим, эта женщина нашла в себе силы «вовремя сбежать», именно это ее и спасло.

Об удивительных годах, проведенных рядом с гением, Франсуаза Жило, против воли самого Пикассо, написала книгу «Моя жизнь с Пикассо» (ее-то мы многократно цитировали по ходу этого повествования).

Глава двадцать пятая. Вот теперь она действительно исчезла

А что же Ольга Хохлова?

Она умерла в Каннах в полном одиночестве, и произошло это 11 февраля 1955 года. Как написано в одной из биографий, ее «подточило страдание оскорбленного в лучших чувствах человека, а „доел" рак, - как теперь установили американские исследователи, болезнь угнетения, страха и обиды».

В 1953 году она тяжело заболела. Болезнь эта протекала долго и мучительно. Конечно, она не бедствовала, более того, она была весьма богатой женщиной. Но ее буквально уничтожало осознание того, что Пикассо «сжег» ее .

Последние месяцы своей жизни она провела в больнице на Лазурном Берегу, неподалеку от городка Гольф-Жуан, где жили ее внуки.

Марина Пикассо, ее внучка, всегда очень хорошо отзывается о своей бабушке. В ее воспоминаниях читаем:

«Рождество в детстве - это еще и моя бабушка Ольга. Я была маленькой, но уже знала, что в этот день, как и каждое воскресенье, она приедет из Канн на автобусе, позавтракает с нами и уедет прежде, чем начнет темнеть. На Рождество она всегда привозила маленькую елочку, завернув ее в газетную бумагу, чтобы по дороге не осыпались иголки. Мы смотрели, как она распаковывала елочку, вешала на нее гирлянды и шары, которые с хитрым видом доставала из сумки, и устанавливала ее в углу спальни. Потом она преподносила каждому из нас по подарку: ящик оловянных солдатиков и игрушечные автомобильчики для Паблито, плюшевого зверька или обычную куклу, настоящую, которую я могла трогать, ласкать, тормошить, и никто не приказывал мне сперва вымыть руки.