Волчья натура. Зверь в каждом из нас. - Владимир Николаевич Васильев

Арчи и это впечатал в память.

— Вот, собственно, и все, — сказал Пожарков-Доктор. — По дороге Рожновский и лейтенант познакомят тебя с начинкой лаборатории. Игломет твой вон, сзади, и подсумок там же, пристегивай сразу. По легенде ты из госпиталя возвращаешься; госпиталь — в Барнауле, это филиал Хабаровской школы, его тоже никто не знает, потому что обычный состав погранвойск туда не возят.

— Чем я добирался?

— А чем хочешь. Я у тебя еще ведь не спрашивал, верно?

Пожарков хитро подмигнул, и отчего-то Арчи тоже стало весело.

— Верно, — ответил Арчи и засмеялся. — Вернее некуда… Поездом я приехал. Поездом.

Тут экипаж снова свернул, теперь — на площадь Казарского. Арчи высунулся в окно — вся площадь была запружена пятнистыми рыже-зелеными экипажами. «Енисей» под кунгами; приземистые трехприводные «Вепри»; «Егеря» в джип-варианте; точеные, как обветренные столбы на солончаках, «Изюбры» — какие под облегченными кунгами, какие просто под вылинявшими тентами; пузатые бочки полевых кухонь — пограничный табор… Если бы не город, эта стая рассредоточилась бы по куда большему пространству, врылась бы на полметра в почву, вырастила бы из нескольких грибниц полусферические купола палаток. Арчи уже видел прежде подвижные функционары, городки, которые могли сворачиваться в колонну экипажей за считанные часы и без проблем переезжать с места на место.

Соседние улицы тоже были запружены экипажами.

Пожарков подрулил к близнецу-«Енисею», рядом с которым на раскладных стульчиках сидели несколько погранцов.

— Эй, застава! — весело крикнул Пожарков, выпрыгивая из кабины. — Глядите, кого я привез! Арчи вернулся!

Арчи тоже прыгнул на размягчившийся от жары асфальт. Навстречу ему тотчас шагнули сразу трое: курцхаар, аморф и питбуль.

— Привет, старик! — Курцхаар бесподобно разыграл радость от возвращения старого друга, хотя на самом деле видел Арчи впервые в жизни.

— Здорово, Рожновский!

Они обнялись и похлопали друг друга по спинам. Арчи тоже не жаловался на недостаток актерских навыков.

Аморф, скорее всего Куликов, он же Лысый, стриженный еще короче Пожаркова, в испачканном лимфой комбезе, скупо улыбнулся и от души огрел Арчи по плечу:

— Починили?

Арчи в долгу не остался и тоже врезал аморфу по плечу.

— Как новенький! Привет, Гоша! — повернулся Арчи к питбулю.

Тот сдержанно кивнул и просто подал руку.

— А где Карпо? Где Котяра? — Арчи огляделся.

— Да с летехой ушли… Скоро ж выступаем.

Арчи потихоньку осмотрелся — пограничники в отдалении не слишком заинтересовались событиями по соседству. Поглядел кое-кто без особого любопытства — и все. Хватало у связистов и своих хлопот перед стартом.

— Пошли в лабу, — потянул за рукав Рожновский и заговорщичецки подмигнул. — Гоша! Живенько!

Арчи послушно полез в кунг за поджарым курцхааром. Он моментально почувствовал, что Гоша — молодой, шкиперюга то есть, в то время как водилы и Рожнов — старики. Деды.

Питбуль вскочил в кунг последним и плотно затворил за собой овальную дверь — Арчи знал, что пограничные экипажи выращиваются с герметичными кабинами и кунгами. В лаборатории было тесновато: вдоль боковых стен располагались рабочие места операторов и внушительные вертикальные стойки с селектурой; переднюю часть кунга, прилегающую к кабине, занимал сплошной полиморфный модуль; целые ряды фасетчатых глазков и сенсорных панелек аккуратными цепочками тянулись по каждому сегменту модуля.

Гоша проворно очистил складывающийся столик от каких-то биоинженерных причиндалов, выудил откуда-то початую бутылку сибирской водки и пластиковую тарелку с нарезанной кружочками домашней колбасой. Вместо стаканчиков местным спецам служили роговые чехольчики из-под отслуживших радиомономорфов.

— Водилам, как ты сам понимаешь, нельзя, — прошептал Рожнов, хитро подмигивая. — А мы с летехой уже приняли. Так что давай, за встречу… А я заодно лекцию тебе прочту.

Арчи принял наполненный чехольчик; Гоша тем временем добыл из литровой банки мягкий маринованный помидор.

— Давай, — потянулся чокнуться Рожнов. — Да не сомневайся ты, все равно марш будет длинный, суток трое, просветлеешь еще. Сейчас вся колонна пьет: водка казенная, вместе с ужином выдали. Будь как все.

«Трое суток? — подумал Арчи. — Ну и шут с ним. Я на поминках больше выпил, чем за все три года в Крыму. И ничего».

— Ху! — сказал он в сторону и опрокинул чехольчик под язык. Во рту, а потом и в пищеводе стало остро и огненно. Зажевал помидором — чересчур пряным на вкус Арчи. И к колбаске приложился.

Рожнов с довольной физиономией поедал помидор и косился на Арчи.

— Хороши овощи! — вздохнул он и указал на бутылку. — Гоша, ты будешь?

— Неохота, — отозвался Агупов. — Я ж спортсмен… Хватит и полусоточки.

— Ну, как хочешь. Нам больше перепадет. Вот Карпо с Котом вернутся — точно не откажутся.

Рожнов заткнул бутылку пробкой и сунул ее в ящик под столом. Там подозрительно звякнуло. Гоша проворно убрал закусь в другой ящик и протер столик.

— Значит, так, — начал Рожнов. — Сие есть лаборатория ЗаСС — засекреченной селектуры связи. Сильно засекреченной, почище местных «Рубина» и «Астры». Официально — мы вообще испытываем опытный образец. На деле — здесь подживлена достаточно старая и известная модель шестиканального релейного генератора «Воздушный коридор», запихнутая в реально не существующую морфооболочку в дизайне последнего поколения. Дуля в красивой обертке, так сказать. В силу официальной засекреченности доступ в кунг запрещен даже командующему погранотрядом. Так что изнутри гонять всех к едрёне матрёне. На законном, заметь, основании. Лейтенант наш подчиняется одному капитану-особисту, который на самом деле наш человек. Кому подчиняется капитан, я не знаю, знать не хочу и тебе знать не советую. Кстати, особисту в кунг доступ все равно запрещен. Нам велено делать все, что ты скажешь, и научить тебя всему, что необходимо для роли простого погранца-ЗаССовца. С селектурой учиться работать лучше завтра, днем будет учебное разворачивание. Мачту с антеннами поставим, провода раскинем и все такое. Пока рекомендую потереться около экипажей, поглазеть. А как поедем — садись к Доктору в кабину и снова гляди. Такие, брат, дела.

Арчи сдержанно кивнул и осмотрелся. Релейный, значит, генератор. В реально несуществующей оболочке. Втиснули зародыш старенькой селектурки в наспех сбряцанную оболочку видом позаковыристее и нате: якобы сверхсекретная лаборатория. Ну, ушлый народ в отделе у Коршуновича! Это же надо такую куклу воткнуть сибирякам в погранчасти! И с чистым сердцем заворачивать из кунга пограничное начальство!

«И поделом, — мстительно подумал Арчи о сибиряках. — Развели, понимаешь, секретность, никто ни хрена не знает. Вот пусть теперь и расхлебывают…»

Прикрытие это явно делалось наспех, но по заранее подготовленному сценарию, так что с недельку все должно идти гладко. Трое суток — на марш к волчьим местам