Дегустатор - Мастер Чэнь

Сейчас закон появился, и к нему сразу же пошла масса поправок. В конечном счете в стране будет, как во Франции, множество, в том числе крошечных (возможно, менее гектара), территорий, на которых вино — пусть из того же саперави — будет иметь свои оттенки вкуса и иметь право называться своим уникальным именем. Причем законодательство такого рода разрабатывается единственным образом — по итогам дегустаций, в ходе которых виноделы доказывают особость своей земли.

«Алаверди» же просто пошло здесь впереди закона, демонстрируя разнообразные лики саперави в зависимости от земли, где этот сорт растет. Причем если «Кварели» — это наименование традиционное и сейчас внесенное в законодательство, то в случае с «Ширакской долиной» перед нами разработка «Алаверди». То есть — открытие нового вина и нового терруара. При нормальном ходе вещей надо ожидать появления в будущем нового апелласьона с этим наименованием. Ну а с «Оцнеба» все еще более интересно. Это вино могло бы называться просто «Ахашени»: ведь и то и другое — чистый саперави, растущий возле одноименного села. Но виноделы с «Алаверди», изобретя новое вино, показывают этим, что в этой местности возможны два разных стиля — классический, с классическим названием, и еще один, на него непохожий. Но при этом однозначно терруарный.

«Ты и я»

Изобретение специалистов «Алаверди». (Которые внесли в умы, особенно грузинские, немало путаницы — и потому, что «Ты и я» существует в сухом и полусухом варианте, и оттого, что сами же выпускают «Ме да шеен», по-грузински — как раз «Ты и я», но это несколько другое вино.)

Итак, «Ты и я», сухое, элитное, бесспорно флагманское вино «Алаверди». Причем вино со своим лицом — нигде ничего подобного не производят.

Это тоже чистое саперави, но из двух районов — возле сел Ахашени и Хашми в Кахетии. Абсолютно необычное, в том числе по цвету — бледноватому, как некоторые пино нуар, лиловато-черничному, очень красивому. Букет умудряется одновременно быть сильным и нежным: сливовый конфитюр с ароматным деревом и свежими табачными листьями, оттенки черной смородины и эфирных масел. Во рту легкое, как облака, буквально воздушное, и это — главное его достоинство. Вкус напоминает об антоновских яблоках и одновременно о дымном черносливе, на финише есть оттенки трав, очень аккуратно прописанные тона дуба. Удивительно, как тут сбалансированы легкая кислота и напоминание о горчинке, свойственной молодому саперави. В общем, просто великолепно. По этому вину можно говорить о нежности как фирменному стилю «Алаверди», об уникальности предприятия. И о том, что Грузия еще удивит мир своими работами.

Возвращаясь к вопросу о великом грузинском вине — и о вине за 100 или 1000 долларов, надо сказать, что одно необязательно будет в ближайшее время вытекать из другого. Российский винный рынок сейчас таков, что на нем грузинская продукция вынуждена буквально лбом штурмовать те ценовые барьеры, которые легко преодолеваются винами из Австралии или ЮАР, не говоря об Испании или Италии. Им — можно. Грузинам — нельзя.

Свидетельство тому — довольно хаотичная маркетинговая политика того же «Алаверди». И относительно массовые, и элитные вина оттуда можно увидеть фактически где угодно, без деления на бутики и супермаркеты. А с другой стороны, — компания не имеет слишком большого поля для маневра, хотя бы потому, что сейчас главная ее задача — продавать как можно больше, окупать инвестиции. Какое угодно винное хозяйство из какой угодно страны может начинать завоевывать новые рынки с маленьких партий, но только не предприятие, появившееся на свет два года назад. У него рынок один, полностью новый.

Тут специфическая проблема для всего грузинского виноделия на российском рынке. Оно — в положении буриданова осла, постоянно зависает между двумя взаимно исключающими друг друга крайностями. Одна — это ориентироваться на «старый» рынок, на тех, для кого грузинское вино — это «вкус, знакомый с детства». Большинство так и поступает, делая ставку на вино для супермаркетов (не говоря о «продукции» иного рода, идущей по специфическим каналам типа рынков). Но, работая с этим покупателем — не очень платежеспособным, винодел обрекает себя на дешевые вина при более-менее массовых продажах. То есть на репутацию, почти исключающую в будущем продажи элитных вин за элитные деньги. Не говоря о том, что этот рынок не остается статичным — он сокращается по мере смены поколений.

Вторая крайность — это позиционировать себя на рынке как поставщика вина для нового поколения, того самого, благодаря деньгам которого продажи вин в России растут столь стремительно каждый год. Это поколение, для которого все начинается с чистого листа, — для него грузинские вина ничем, в принципе, не отличаются от чилийских или австралийских. Только эта группа покупателей спокойно примет великое грузинское вино за соответствующие деньги и спокойно отнесется к тому, что оно есть лишь в винных бутиках. Для «ветеранов» саперави за 100 долларов — оскорбление.

Между крайностями, впрочем, возможен средний вариант. Например, аргентинское вино проекта Terrazaz недавних урожаев можно найти в московских супермаркетах, но оно же начиная с четырех-пятилетней выдержки попадает в категорию редких и обнаруживается лишь в избранных ресторанах. И никого это, кажется, не удивляет.

Теоретически — по качеству нынешнего вина и по потенциалу — место «Алаверди», конечно, во второй группе. Вне всякого сомнения на членство в ней скоро начнут претендовать и работы других хозяйств, и в компании им всем будет легче и веселее. В этой конкуренции и родятся великие вина. Но переведет ли российский рынок эту «теорию» в практику или породит какой-то новый и невиданный вариант, сказать никто не может.

Пример обманчивого названия для винного магазина — это El Mundo del Vino в столице Чили. То, что продается в нем, как минимум говорит о том, что для чилийца «мир вина» — это на 80 % чилийские работы и только прочие 20 % — весь окружающий Чили el mundo, всего понемножку и без особой системы, но с упором на Американский континент и Испанию.

Зато, если вам хочется увидеть всю панораму именно чилийского виноделия, узнать, кто из виноделов и какие стили сейчас в моде, лучшего места, чем здесь, быть не может. Потому что речь идет о цепочке из четырех бутиков высшего класса (с коллекционными миллезимными винами, с постоянной температурой, деревянными стеллажами и т. д.), три звена которой — в Сантьяго, а одно — в Тальке. Ничего подобного по уровню нет больше не только в Чили, а и во всей Южной Америке.

Один из менеджеров магазина, Паула Орденес, девушка в оранжевом фартуке сомелье, сообщает: для настоящего чилийца вино — это по-прежнему красное; модный же стиль красных вин в Чили сейчас — это сверхконцентрированное и чудовищно танинное каберне совиньон, пришедшее на смену державшейся пару лет назад моде на более нежный карменер.

На шкале танинности чилийцы стоят у экстремально правого края, в то время как фруктовые и нежные немецкие красные — у края противоположного. Подозреваю, что немногие виноманы подозревают, до какой именно степени экстремизма доходят сейчас создатели чилийских каберне. Вот проходившая там же, в El Mundo del Vino, дегустация одного из флагманских вин дома Santa Rita, а именно — Casa Real 2001. Не просто концентрированное, но и — по моде — нефильтрованное каберне совиньон. При красивом букете подсушенных вишен и сильном перечном тоне, это каберне буквально жуется, оно прокатывается по рту медленно и тяжело, как бронетранспортер.

Но это еще считается нежным вином, как и его более молодой родственник 2002 года: урожай, который дает особо хорошее сочетание с дубом, которого не ощущалось в предыдущем. А вот каберне того же 2002 года от De Martino — это попросту танинный концентрат, который был явно задуман для того, чтобы пугать. Нужно быть настоящим мачо, чтобы уловить в этом образце винной мощи красивую работу с дубом и сложный букет пряностей, прежде всего перца.

В целом, рассказывает Паула, чилийцы в красном вине ценят сегодня не сложность букета и вкуса, а слаженность танинности и густоты с тонами дерева, угля и перца. Скажем так, черноту вкуса.

Чтобы посетителю Сантьяго понять, отчего местный виноград дает такие танины, достаточно обратить свои взоры на северо-восток, где в синеве неба плывет белый газовый шарфик снежных вершин. Жаркий (до 30 градусов) летний день в чилийской столице сменяется весьма прохладной ночью, не превышающей 10 градусов: налетает холодный ветер с Анд. Этот необычайный и постоянный контраст дневных и ночных температур заставляет виноград обзаводиться толстой и прочной кожицей, которая и дает танины.