Аномальщик 2 - Андрей Розальев

Как-то не сговариваясь, завалились спать, и до самого Ленинграда бессовестно продрыхли. Проснулись уже на вокзале, когда остановку объявили. Время посадки-высадки — пять минут, и тут же поехали дальше.

Тут уже наши зашевелились, а я уставился в окно. Очень хотелось посмотреть, насколько сильно отличается мой любимый город. Но, конечно, ради удовлетворения моего любопытства поезд в центр заезжать не стал. А окраинные районы если и отличались, то не настолько сильно, чтобы из окна поезда это понять.

— Ну как, есть отличия? — угадала мои мысли Майя.

— Ножками надо погулять, тогда пойму, — отшутился я. — Наверняка есть, как им не быть.

— Вот бы на твой… ну, там… посмотреть! — она прижалась ко мне, обняв за руку.

— Когда-нибудь, надеюсь, посмотришь, — ответил я негромко.

Всю дорогу я только и делал, что глазел на вокзалы и городки вдоль путей. Вот только особых отличий не замечал, кроме косметических. Не попадалось на глаза навязчивой рекламы, на платформе пирожки продавали из алюминиевых бидонов, а не в ларьках. Цвета другие… но это не точно — я понял, что не помню, в какой цвет, к примеру, выкрашен вокзал в Твери. Когда ездил — не обращал внимания. А маленькие станции, мимо которых мы пролетали, почти не снижая скорости, и вовсе как будто застыли во времени. Там ничего не менялось ни в моём мире, ни в этом.

И только когда въехали в Москву, пошли видимые отличия. И то не столь уж принципиальные. Да и не настолько хорошо я Москву знаю, чтобы тыкать пальцем и рассказывать, где развязка иначе выглядит, где здания не хватает или наоборот лишнее… Как бы то ни было, а столица — мегаполис, и развивается по своей внутренней логике, в соответствии со своими инфраструктурными потребностями.

Из того, что бросилось в глаза — Останкинская телебашня без своего ставшего уже привычным медиафасада смотрелась… да хорошо смотрелась! И цвет интересный, бело-серебристый.

— Сейчас светло, — Майя тоже смотрела в окно вместе со мной, — а ночью подсветку включают цветную, очень красиво. А на закате и рассвете какие цвета! Она специальной краской покрашена, светоотражающей.

— Была наверху, в ресторане? — я залюбовался стройной красавицей.

— Что ты! Туда ж так просто не попасть! — Майка вздохнула. — Но на смотровой площадке была. Чуть не померла тогда от восторга! Только очередь пришлось отстоять длиннющую.

Прибыли мы на Ленинградский вокзал. Площадь трёх вокзалов выглядела… обычно. Только такси внешне другие, ну и рекламы почти нет. Спустились организованной толпой в метро, и я вовсе перестал обращать внимание на отличия. Народу столько же, линии те же. Москва она и есть Москва.

Вещмешок с обмундированием, спортивная сумка со всякой мелочёвкой и отдельно, на плечиках, парадный мундир, конечно, мобильности не способствовали, пришлось попотеть, продираясь между пассажирами. Кольцевая, пересадка на оранжевую ветку.

Номера нам родная контора забронировала в Космосе. И вот там-то и начались первые проблемы.

— У нас бронь на 8 двухместных номеров, — Клим подал скучающей женщине какую-то официального вида бумагу.

— Документы, командировочные удостоверения… — администраторша с трудом подавила зевок, отложив в сторону телефон.

Минут пять мы ждали, пока она во всём разберётся. Та долго стучала по клавишам, что-то смотрела.

— Кого в номер с двуспальной кроватью заселять будем? — наконец, выдала администраторша. — Семь с раздельными кроватями, один с двуспальной, последний, других номеров нет.

— Неверова и Бурову, — хмыкнул Клим, от чего Майя залилась румянцем. — Им не привыкать!

— Бурову вообще заселить не могу, не положено, — огорошила тётка.

— Это как так? — удивился Клим.

— Я так поняла, вы коллеги по работе, и ни с кем из вас она ни в родстве, ни в браке не состоит. Не положено!

— И куда мне пойти, не подскажете? — возмутилась Майя.

— Не знаю, милочка, — пожала плечами администраторша, — у нас мест нет.

— Во-первых, я вам не милочка! — отрезала Майя, жестом попросив нас не вмешиваться. — Я младший лейтенант КГБ, и сейчас в командировке, а значит, при исполнении. Во-вторых, мы с Неверовым напарники, и проживаем вместе в общежитии! Держите!

Она вытащила из кармана и положила перед тёткой какую-то бумагу.

— Кхм… ну, если так… хорошо. Я сделаю копию, чтобы ко мне претензий не было.

Пока администраторша куда-то ходила, я ткнул Майку в бок.

— Ты ей что за бумагу подсунула?

— Ордер на комнату в общаге! — Майя дёрнула головой. — Так и знала, что понадобится!

Сзади за спиной кто-то хрюкнул, не сдержавшись, потом ещё один, а потом уже, не скрываясь, ржали все.

— Да ладно, Майка, не красней, — Клим хлопнул мою напарницу по плечу. — Тут все свои! Так, парни… и девушка, на сегодня все свободны, но в девять вечера чтобы все были в гостинице, и трезвые!

Все, конечно, заверили, что без проблем.

И тут вернувшаяся администраторша заметила Чарли.

— А с животными-то куда??? — всплеснула она руками. — Не положено!

— Это служебный ксеноенот, — Клим вытащил ещё одну бумагу из папки и положил на стойку. — Между прочим, разумный, вот справка… Регулярно проходит медкомиссию… — ещё одна бумага ложится на стол. — Вот справка, что он здоров, а вот справка, что он не является переносчиком заболеваний… тут список. И вот, пожалуйста, письмо от Председателя Управления КГБ по Республике Карелия… что ксеноенот Чарли находится на попечении товарищей Неверова и Буровой, является членом отряда аномальщиков и находится на довольствии. А вот справка, что он участвовал в боевых выходах. А вот…

— Хватит, хватит! — замахала руками администраторша, — я уже поняла! Надеюсь, он хотя бы туалетом пользоваться умеет?

Клим полез в свою папку за очередной справкой, но Чарли его опередил. Запрыгнул на стойку регистрации, уставился в глаза администраторше и медленно приподнял верхнюю губу, обнажив клыки. Та сглотнула и принялась, наконец, за работу.

Пока нас оформляли, я спросил у Клима, не многовато ли справок на одного енота.

— Я, знаешь ли, не первый год по командировкам езжу, — хмыкнул он в ответ.

— Наконец-то!!! — Майя скинула обувь и с разбегу запрыгнула на кровать. — Какой упругий здесь матрас!

Но провалялась она буквально пару секунд. Тут же вскочила и бросилась проверять шкаф и душевую. Да, в номере оказалась своя душевая, совмещённая с туалетом, но это не страшно. В шкафу нашлись большие махровые полотенца, а рядом с душем — бутылка шампуня «Яичный», скорее всего, оставленного кем-то из предыдущих постояльцев.

Кроме кровати и шкафа, в номере стоял антикварного вида письменный стол, с откидывающейся крышкой, под которой обнаружилось зеркало. На стене, напротив кровати, висел вполне современный телевизор, на окне — плотные шторы. И по бокам от кровати красовались два торшера.