Пылкий романтик - Мэдлин Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ж, – тряхнул головой Джулиан, – я к его услугам! С минуту Пен и Адриан смотрели на Джулиана молча округлившимися глазами.
– Не надо, Джулиан! – наконец проговорила Пен.
– От дуэли, как я уже сказал, – произнес Бершар, – слава Богу, мне удалось его отговорить. Но он по-прежнему настаивает, что не уедет, пока не переговорит со своей женой.
«Своей женой»! Джулиан едва удерживался, чтобы не выхватить пистолет.
– Пен не будет говорить с ним, – сказал он твердо. – Пусть стоит здесь хоть до Страшного суда, если хочет!
Мужчины переглянулись, но ничего не сказали.
– Я поговорю с ним, – вдруг заявила Пен.
– Не надо, Пен, – снова начал Джулиан. – Не поддавайся ему!
– Все в порядке, Джулиан, – спокойно отрезала она. – Я бы только попросила вас, мистер Бершар, сопровождать меня. Скажите ему, что я поговорю с ним вон на той полянке, вдалеке от экипажей и лакеев.
Взяв Адриана под руку, Пен направилась к мужу. Слегка поодаль Сент-Джон последовал за ними.
Джулиан остался с Данте и Верджилом. Все трое смотрели вслед Пен. С каждым ее шагом навстречу графу росло нетерпение Глазбери.
– Я даже могу понять злость графа, – заметил Леклер. – Весь город с нетерпением ожидает прибытия его жены с любовником. Я полагаю, ты нарочно старался сделать вашу связь достоянием гласности?
– Ты угадал, – кивнул Джулиан, – нарочно. И я рад, что мне это удалось.
– Да, – усмехнулся тот, – и удалось, можно сказать, на славу! Вот, полюбуйся, что продается. И неплохо продается! Почти на каждом углу.
Вынув из кармана какой-то листок, Леклер протянул его Джулиану.
Это была лубочная карикатура. Обычно такие выпускаются ради того, чтобы разжечь какой-нибудь скандал. На рисунке был изображен граф, украшенный ветвистыми рогами. Человек в адвокатском сюртуке явно напоминал Джулиана. Он зачитывал графу какой-то длиннющий юридический документ.
Рядом с Джулианом была изображена графиня. Художник весьма узнаваемо смог передать ее черты. Платье графини было задрано, и рука адвоката покоилась на ее голых ягодицах.
– А твоя сестра изображена похоже! – усмехнулся Джулиан.
– Лицо – да, – в тон ему произнес Леклер. – Задницы ее я, разумеется, не видел.
– Я думал, она собирается убежать в Америку! – вставил Данте.
– Собиралась, но передумала, – сообщил Джулиан.
– Стало быть, она хочет спровоцировать его на развод?
– Надеется.
Братья снова молча переглянулись.
Джулиан задумался: как они воспринимают новость об их романе?
Джулиан знал, что Леклер не задаст лишних вопросов, а вот...
– Послушай, Джулиан, – начал Данте, словно услышав его мысль, – скажи мне одно, вы с ней действительно любовники? Или это все вранье?
– Данте! – насупился Леклер.
–Да я просто к тому, братишка, – словно извиняясь, забормотал он, – что если уж о них ходят слухи, то почему бы им и на самом деле... Лично я ничего не имею против, мне-то что.
– Я знаю, что ты не имеешь ничего против, – так же сурово глянул на него Леклер. – Дело не в этом. Вот что я тебе скажу, Джулиан: я благодарен, что ты помогаешь моей сестре. Но изображать из себя ее любовника, чтобы спровоцировать графа на развод, – это, прости меня, безрассудство. Ты хотя бы подумал о том, какой скандал вас ожидает?
Джулиан не отвечал. Все его внимание было приковано к Пен. Она и Бершар остановились посреди дороги, Сент-Джон подошел к графу. После того как они перебросились несколькими словами, Глазбери направился к тому пятачку, на котором с ним согласилась разговаривать Пен.
Пен направилась туда же. Бершар и Сент-Джон встали на обочине, чтобы люди Глазбери не могли подойти к Пен.
Пен подошла к мужу вплотную.
К мужу. К законному мужу. Стоило Джулиану подумать об этом, как разум его начинал мутиться от гнева. Этот человек, для которого никогда не было ничего святого, по всем законам, божеским и человеческим, не должен иметь никакого права на Пен. Но юридический закон на его стороне. И Джулиан, как и любой другой, бессилен, что-либо сделать, если действовать будет в рамках закона.
К счастью, есть еще средства воздействия на графа, кроме законных.
– Я не изображаю из себя ее любовника, Верджил, – произнес Джулиан. – И если ты считаешь, что я иду ради нее на какую-то жертву, то знай: это далеко не так.
Данте фамильярно похлопал его по плечу: знаем, мол. Леклер же закашлялся, словно что-то попало ему в горло. Знал бы он, что на самом деле стоит за фразой Джулиана!
Джулиан не обманывал его. Он действительно не изображал из себя любовника Пен – он был им. И отнюдь не считал, что чем-то жертвует.
Пен не могла лгать себе, она действительно боялась графа. Храбрость давалась ей нелегко.
Пен всегда боялась его. Страх этот становился все сильнее после их последней встречи в загородном доме Джулиана. И еще сильнее после трагедии с Клео. Пен знала мужа много лет, но до случая с Клео все-таки не имела полного представления о том, на что он способен. Пен ненавидела этого человека всеми фибрами своей души.
Глазбери попытался улыбнуться, но был слишком зол. Глаза его выдавали эту ярость.
– Я уничтожу его! – прошипел граф.
– Энтони, – Пен заставила себя усмехнуться прямо в ненавистное лицо, – я всегда знала, что ты жесток, но ты оказывается, вдобавок еще и глуп. Ты хотел поговорить со мной? Я к твоим услугам. Но если твои речи будут сводиться к одним угрозам, разговор будет коротким.
– И ты еще смеешь ехидничать? – скривился он. – Как ты посмела так опозорить мое имя?! Ты попрала все святое, Пен!
– Не тебе рассуждать о святом, Энтони. Твои уста даже не вправе произносить это слово. А если не желаешь, чтобы я позорила твое имя, то все решается очень просто. Кто тебе мешает развестись со мной?
Выражение лица Глазбери вдруг стало спокойнее, хотя в глазах еще таилась прежняя злость.
– Значит, вот чего ты добиваешься? – произнес он. – Развода?
– Нас давно уже ничто не связывает, Энтони.
– И тебя не останавливает, что в результате этого развода ты кое-что потеряешь?
– Что я могу потерять? Все, что могла, я уже потеряла!
– А титул? Сейчас ты графиня. Посла развода ты будешь никто. Больше чем никто – ты будешь презираема всеми.
– С разводом для меня ничто не изменится, Энтони. Я просто юридически оформлю тот статус, который фактически давно уже имею. А что до твоего титула – на него можно было еще лишь клюнуть молоденькой девочкой. Сейчас подобные вещи для меня уже не имеют никакого значения. Не беспокойся, дорогой! Можешь спокойно со мной разводиться. В мире есть много женщин, готовых платить очень высокую цену ради графского титула.