Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

Я потерла лицо, стараясь унять бешенство, поднимающееся откуда-то из темных уголков души, боясь, что сверну директрисе шею, а после разгоню всю эту богадельню.

— Скажите, а вы ночью, как, нормально спите? — поинтересовалась я.

— В… в смысле? — нервно сглотнув, спросила госпожа Виллар.

— В смысле — совесть не мучит? Да как же вы посмели, бога в душу мать через обе ноги!?

— Попрошу не выражаться! — потребовала она срывающимся голосом, с неприкрытым ужасом наблюдая, как я медленно поднимаюсь из-за стола.

— Я выражаюсь? — ужаснулась я, оскалившись, и заставляя ее, попятится, — я еще пока не выражаюсь, я пока еще мирно беседую. Выражаться вы начнете, когда я заявлю в отдел расследований преступлений против человечности, о том, как вы издевались над своим учеником Романовым Владиславом Дмитриевичем, насилуя его сознание, заставляя изучать девятилетний курс обучения за полтора месяца!

— Он раб, на него законы не распространяются! — в последней попытке защититься пискнула она.

— Ка-ак? Вы взяли на обучение раба!? — изумилась я. — Не-ет, дражайшая госпожа директор, вы приняли к обучению Романова Владислава Дмитриевича. В его анкете, прошу заметить, нет ни слова, ни вздоха о том, что у вас обучается раб с номером сорок семь девяносто четыре! Вы понимаете, что едва не свели парня с ума? — устало спросила я, и совсем не сыгранная, а натуральная тоска, прозвучавшая в голосе, заставила ее вздрогнуть, как от удара, — Как же это у вас совести хватило-то, а? Он и так побывал там, где чертям тошно станет. И я молю бога, что бы ни вы, ни приведи бог, ваши дети не оказались на его месте. А ведь можете. Вы об этом не задумывались? История знает подобные примеры и не единожды. От сумы и от тюрьмы не зарекайся! А вы… — я с презрением махнула рукой.

— Он раб! — повторила она, будто это могло снять с нее всю ответственность.

— Да, — согласилась я, — но чем он отличается от вас? Мы не берем в расчет некоторые половые признаки и, уж простите, возраст. Не задумывались? У него две руки, две ноги по пять пальцев на каждой. Один нос и два уха. Прям как у вас! И кровь у него… Кстати, вы помните свою группу крови? Нет? АВ резус отрицательный. Не смотрите на меня так, я не готовилась к нашему разговору, просто группа редкая и каждый ее обладатель на счету. Так вот, у Влада она той же группы и резуса. И если надо будет, он, не задумываясь, отдаст ее вам. И не потому, что я прикажу, нет, а потому что по-другому не сможет.

Конечно, сказанное мною не совсем правда, при жизненной необходимости женщине будет перелита любая группа при условии отрицательного резуса, но одногруппная предпочтительнее. Но ей об этом знать не обязательно. Мои слова произвели на директора должное впечатление, и она чуть сдала позиции.

— Я понимаю ваши чувства, — примирительно проговорила она, — но поймите и меня — такой ученик лишняя головная боль и я всего лишь хотела ускорить его выпуск насколько это будет возможным! Мне неприятно исключать его, — вздохнула директриса.

— Так дайте парню доучиться и не таким варварским способом, — пожала я плечами, не видя в этом никакой особой проблемы.

— Я готова закрыть глаза на пропуски и неуспеваемость, но как быть с дракой?

— Ах, драка! Ну, да, конечно, драка… Лучшие ученики класса… Я помню. И где сейчас находятся пострадавшие?

— В медицинском кабинете.

— Судя по тому, что ни меня, ни моих коллег не вызывали, переломанных костей и ничего экстренного нет? Я правильно понимаю?

— Ну, да, — с некоторой растерянностью подтвердила педагог, — только у одного разбит нос.

— Разбит нос? — я хмыкнула и покрутила головой. — Вы вообще соображаете, что мог сделать Влад, если бы действительно захотел избить их? Он гладиатором на арене несколько месяцев скакал! Шеи голыми руками сворачивал и не только людям. И не за деньги, а за собственную жизнь!

— О, господи! А казался вполне уравновешенным человеком!

— А он и есть такой. Могу я поговорить с вашими лучшими учениками? Со всеми шестерыми. Я думаю, что смогу все уладить.

Мне не пришлось долго ждать появления участников драки. Я бросила на Влада осуждающий взгляд, натолкнувшись на который он едва заметно побледнел и отвел глаза. Остальные пятеро вели себя непринужденно и даже нагловато, явно не чувствуя за собой никакой вины. Ну, ладно, начали. Скальпель!

Я глазами указала Владу, встать слева от меня, тем самым оказавшись напротив лучших учеников своего класса. Влад выполнил мой молчаливый приказ, застыв в напряженной позе.

— А теперь я желаю, что бы мне доходчиво объяснили, что здесь произошло! — потребовала я у недорослей.

— Он напал на нас! — шмыгнув носом и нагнав на себя несчастный вид, заявил самый тощий и щуплый из них.

— Да, — вразнобой подтвердили остальные.

— Он мне нос разбил, — пожаловался коренастый, указывая на свой распухший нос.

— Что вот так, ни с того, ни с сего? Зашел в раздевалку и давай вас избивать?

— Ага, он как взбесился!

— Так все было? — я грозно посмотрела на Влада.

— Выходит, что так, — безразлично отозвался он, бросив на меня короткий взгляд, но тут же опустил глаза, принявшись разглядывать пол у себя под ногами. Черт! Он и не думал защищаться.

— Очень интересно, — протянула я, откидываясь на спинку стула, — а где это было?

— В раздевалке, — удивился один из подростков.

— Это я понимаю, но меня интересует, в какой именно части раздевалки — слева или справа от входа, если стоять в коридоре?

Лучшие ученики класса озадаченно переглядывались, не спеша отвечать на мой вопрос. А Влада я не спрашивала, зная наперед — ничего от него не добьюсь, кроме своих вытрепанных нервов. Упрямству молодого человека мог и осел позавидовать.

— Итак, — я строго посмотрела на подростков явно смущенных необходимостью отвечать на вопросы, — с какой все-таки стороны произошла драка?

— Вы не имеете права устраивать нам допрос! — буркнул один из них.

— А я и не допрашиваю вас, — возразила я, — на него, — я кивнула на Влада, — поступила жалоба, что он зверски избил своих одноклассников, а я лишь выясняю подробности.

— Справа, — ответил за всех тот, что с разбитым носом.

— Еще интереснее, — я покивала головой, и, повернувшись к Владу, заметила, — что ж ты, подлец, на детей нападаешь?

— Да я… — начал Влад, под мстительно насмешливыми взглядами подростков.

— А ваши шкафчики, значит, справа, — уточнила я, не дав Владу закончить свою мысль.

— Да нет, сле… — говоривший поперхнулся, поняв, что говорит что-то не то.

— Значит слева, — мягко подытожила я, — и получается, что у правых шкафчиков вам делать совершенно нечего, так? Тем более, если я ничего не путаю, выход из душевой находится в левой стороне раздевалки. Так, я спрашиваю!? — рявкнула я, сверля их взглядом.