Победа от Виктории - Татьяна Кручина

Они подъехали к кладбищу со стороны улицы Беринга. Вадим кусачками содрал замок на угловой калитке. Проникнув на территорию кладбища, группа двинулась по Выборгской дорожке. Вадим шел впереди. Генриетта ехала за ним. Сергей шагал следом и подправлял коляску, когда та тормозила в снегу. Вика замыкала группу, поглядывая по сторонам и назад. Под блеклым светом луны чернели деревья и руины усыпальниц. Кое-где светили фонари. На перекрестках имелись указатели. Вадим на них не обращал внимания, маршрут он изучил заранее.

В этой части кладбища, наиболее старой и заброшенной, Вика раньше не бывала. Хотя знала, что здешние захоронения не раз размывались невской водой и разрушались вандалами. Первый раз старинные склепы пострадали во время сильного наводнения 1824 года, когда гробы с усопшими вымывались из могил и приплывали к домам своих родственников.

Все вокруг покрывал снег, но почему-то пахло сырой землей. Из сугробов торчали перекошенные кресты и надгробные камни. Стволы старых осин тоже клонились к земле. Вадим уверенно вел отряд за собой. Становилось все тише и темней, словно они уходили в глубь гигантской пещеры. Но Вика знала, что тишина обманчива, мертвые здесь не спят. Тревога нарастала, и Вика не могла с ней совладать. Они прошли мимо разрушенного склепа с покосившейся металлической решеткой. Вике показалось, что дно в яме зашевелилось. Она вскрикнула.

— Соберись, — буркнула Генриетта.

Вика вдохнула поглубже морозного воздуха и попыталась сосредоточиться. От ее решительных действий зависит жизнь близких, а может, и многих других людей. Планы у Карающего дитя после расправы с родом Бейсовских могут быть самыми грандиозными. О себе Вика не беспокоилась. Свою судьбу она не выбирала, за нее это сделала Ванесса. Ничего не изменить. Так получилось. Вика с обреченным видом внимательно посмотрела по сторонам. Вокруг всего лишь кладбище, на котором она бывала много раз. Пока ничего сверхъестественного.

Сюда она наведывалась дважды в год. Так было прописано в завещании Ванессы, но Вика и сама считала, что нельзя забывать могилы предков. Обычно она подъезжала к главному входу, там, где располагалась Смоленская церковь. Оттуда был самый короткий путь до склепа Бейсовских. В первый раз ее удивило, что вокруг часовни Ксении Петербургской гуськом ходят люди, а потом прикладываются к стенам лбами. Местная старушка объяснила ей, что так они просят блаженную Ксению о помощи.

Вика тогда подумала, может ли она, ведьма, попросить святую о чем-либо? Хотя в голову тут же пришла мысль о том, что вряд ли на этот вопрос кто-то ответит, у местных старушек спрашивать бесполезно, можно и до инфаркта довести. На кладбище Вика никогда не задерживалась. Прибиралась на могилах и назад. В светлое время суток здесь было не страшно, хотя на месте гибели Ванессы ее пробирало до мурашек. И еще она с каждым посещением все больше и больше чувствовала некротическую энергетику кладбища. Ту, которая высасывала силы у живых, даря взамен спокойствие и умиротворение. Вика связывала это с появлением множества свежих могил поверх старых костей. Лучше бы здесь обустроили парк, как и планировали когда-то.

Тем временем группа прошагала по Петроградской дорожке и свернула на Блоковскую. Эти места Вике были уже знакомы. Они проследовали мимо могилы Александра Блока. Его останки после блокады переместили на Волковское кладбище, теперь там, на Литераторских мостках, стоял скромный памятник. Но ухоженная могила осталась и здесь, потому что многие считали, что на новом месте покоится только череп поэта. Во время траурной процессии его в тряпице пронесли через весь город. А тот, кто нес, по дороге выковыривал землю из глазниц, пока ему не указали, что он выковыривает прах великого поэта.

Справа осталась могила «40 мучеников». В двадцатые годы прошлого века революционеры свезли сюда со всей округи и живьем закопали сорок православных священников, которые отказались отрекаться от веры. Земля над братской могилой шевелилась три дня и столько же раздавались стоны. Вике с Генриеттой пришлось изучить много таких историй. Это было нужно для дела. На Смоленском кладбище было из чего выбирать.

Они пересекли Алексеевскую дорожку, оставалось совсем немного. Им была нужна следующая. На перекрестке Блоковской и Михайловской они свернули налево. Недалеко от угла справа находился склеп Бейсовских, где останков самого купца не было, они остались во Франции, но покоились его родители и жена, а также все последующие ведьмы из ее рода, включая Ванессу.

Они прошли дальше родового погоста, свернули с дорожки в другую сторону, налево, и прошли к массивному надгробью вице-адмирала Копытова, неся коляску с Генриеттой на руках. Здесь, за могилой героя Крымской войны, остановились. Вадим снял со спины рюкзак и распаковал чехол с оружием. Обрез передал Сергею. Вика достала из сумки пакет и рассовала по карманам небольшие предметы. Генриетту оставили за надгробьем вице-адмирала, а сами вернулись назад.

Вика встала у ограды родных могил, а Виктор с Сергеем спрятались напротив, за массивным квадратным обелиском с именем известного химика Степанова. С этого места хорошо просматривалась Михайловская дорожка, освещенная на перекрестке фонарем, а также высокий андреевский стяг с бело-голубыми полосами, украшающий памятник вице-адмиралу.

Вадим взглянул на часы. Без десяти минут двенадцать. Идеально. Вскоре на дорожке появилась тень. Она приближалась. Вика со сжатыми кулаками вышла под свет фонаря. Тень приобрела человеческие очертания.

— Лидочка, что ты делаешь на кладбище ночью? — спросила Вика.

Голос ее подрагивал.

— Пришла тебя убить.

Этот простой ответ отбросил у Вики последние сомнения и вместе с ними и страх.

— Я не буду стрелять в ребенка, — прошептал Сергей.

Вадим показал ему жестом, чтобы он молчал и оставался на месте, а сам вышел на дорожку и встал за Викой. Лидочка огляделась и задержала взгляд на надгробье Степанова.

— Мы сами убьем тебя, — сказала Вика.

Лидочка захохотала, сложившись пополам. Когда она разогнулась, из ее глаз текли слезы, и она продолжала подергиваться, как нервный ребенок, который не может успокоиться.

— Вы угрожаете мне?! Ой, не смешите. Вы убежали от гусениц и клопов. Я вас хорошо изучила. Вам не убить Карающее дитя. Ты слаба, тетушка. Тебе не одолеть меня. Но попытайся. Чем больше стараешься, тем вкуснее будешь. Мне нужна твоя полная сила.

Она вытянула руки в стороны. Тут же без видимых причин с треском и хрустом стали рушиться памятники и кресты, валиться деревья. Сергей в последний момент успел отпрыгнуть от упавшей вершины обелиска. Он распластался на снегу, положив обрез на обломок камня, целясь в Лидочку.