Свадьба на Рождество - Лори Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вытащил еще одну сигару из ящичка, стоящего на ночном столике.
– Как вы узнали?
– Вы имеете в виду вашу склонность к представлениям или что-то еще?
Норбундшир отвесил Престону глубокий поклон и сел в кресло у камина.
– Когда вы размахивали ружьем, я вспомнил ваше прозвище – Шейки. Что бы это могло значить? Потрясай копьем. Шекспир!
– Когда-то я даже думал, что мое призвание – театр. Тогда отец урезал мне содержание и пригрозил, что оставит без наследства.
– И поэтому вы…
Норбундшир прошептал:
– Сначала проверьте дверь.
– Дверь?
– Осторожно.
Он сделал знак Престону.
Престон осторожно приоткрыл дверь. На глубоком ворсе ковра ясно виднелись две круглые вмятины. Норбундшир сказал:
– Удивляюсь, как это Уомсли не протер колени на всех брюках.
– Так вот почему вы говорили так громко и все время уводили разговор в сторону?
Старик извлек из кармана бутылку и плеснул жидкости в горло.
– Я сорвал голос, но зато он не пропустил ни слова из моего великолепного представления.
– Вы ведь не умираете, правда?
– Эй, парень! Мы все умираем с того самого дня, как появляемся на свет. «Над смертью властвуй в жизни быстротечной, и смерть умрет, а ты пребудешь вечно». Сонет сто сорок шестой.
– Я бы и сам догадался, что это Шекспир. Правда, я не читал его сонеты.
– А вот это? «Лучше иметь вам скверную надпись на гробнице, чем дурной отзыв при жизни».
– Мы могли бы…
– «Гамлет». Как насчет…
– Ваша светлость, давайте пока оставим игру в цитаты. Мы должны обсудить кое-что очень важное.
– Готов спорить, вы хорошо веселитесь на вечеринках.
– Нечасто.
– Я пошутил.
Престон улыбнулся:
– Я тоже.
Ему решительно нравился этот старый грубиян.
– Зачем вы притворялись, что умираете?
– Сначала я не притворялся. Думаю, Уомсли подмешивал мне отраву. Он и этот его доктор. Чем больше лекарств я принимал, тем хуже мне становилось. Тогда я стал их тайком выплевывать.
– Почему бы просто не уехать?
– Вам легко говорить, мой мальчик. Как по-вашему, далеко ли я уеду без посторонней помощи? Даже если я чудом заберусь на лошадь, долго в седле мне не продержаться. Лотарио и Уигги – такие же узники, что и я. Уомсли боится их отпускать.
– Ваши слуги…
– Ба! Конечно, он и об этом подумал. Когда я слег, он рассчитал всех слуг и нанял новых. Да и тех немного. Чем меньше глаз, тем лучше. Этот жуткий дворецкий, неряшливая кухарка. От ее стряпни тошнит. То ли потому, что она так отвратительно готовит, то ли Уомсли опять подмешивает в еду яд. – Норбундшир похлопал себя по округлому животу. – Порции такие маленькие – и воробью бы не хватило. Я превратился в собственную тень.
– Довольно упитанная тень… – Норбундшир захихикал.
– Должен, однако, заметить, что чувствую себя лет на десять моложе. – Он посмотрел в окно, а потом взглянул на часы и нахмурился: – Кстати, Стэнфорд давным-давно должен был подать ужин. Пунктуальность – его единственное хорошее качество.
Престон встал.
– Вы не думаете, что он решил уморить нас голодом?
– Нет. – Норбундшир снова сел. – Более страшного конца я и представить себе не могу.
Престон вызвал из гардеробной Коллинза.
– Мы идем вниз разведать обстановку. Возьмите.
Он протянул Коллинзу кремниевое ружье. Тот нерешительно взял оружие, уронив при этом сумку. Перебрасывая ружье из одной руки в другую, сказал:
– Боюсь, я не умею стрелять.
– И не надо. Просто так вы будете меньше нервничать. Не наводите его ни на себя, ни на меня.
Крадучись, они двинулись вниз по лестнице. Дом выглядел безлюдным и заброшенным. Мало того, что ему не хватало тепла и уюта. Царящая в доме тишина действовала угнетающе. В комнатах не было ни души. Становилось все холоднее – во всех каминах огонь давно угас. Они пошли по черной лестнице, предназначенной для слуг.
В кухне жарился кусок мяса. Снизу он подгорел до черной корки, зато сверху оставался сырым. На столе стоял пустой котел. Возле него были навалены овощи. Наружная дверь с грохотом распахнулась и сразу же захлопнулась. По кухне пронесся порыв ледяного ветра. Как будто кто-то убегал в спешке.
Престон уловил какое-то движение слева и бросил нож. К счастью, в последнюю секунду он успел изменить направление броска. Из-за стола вылез мальчик. Нож Престона просвистел в каких-нибудь шести дюймах над его головой.
– Ты кто? И что здесь делаешь?
– Фенвик, сэр. – Мальчик стоял, вжавшись в стену. – Я из деревни, прихожу за отбросами.
Престон сказал:
– Ты храбрый мальчик.
На его месте многие взрослые мужчины перепугались бы до смерти. Фенвик сказал:
– И по счастью, ростом не вышел.
Престон выдернул нож из стены и вложил его в чехол, висящий у него на шее.
– Можно посмотреть ваш нож?
– Нет.
Престон повернулся к Коллинзу. Поверенный валялся в обмороке под столом. Престону пришлось тащить его за ноги. Фенвик рассматривал его шею.
– Что у вас в этом мешке? Дайте посмотреть! Можно, я возьму?
– Нет.
Оглядев кухню, Престон нашел кувшин с водой и намочил свой носовой платок. Фенвик шел за ним по пятам.
– А я могу научиться кидать нож, как вы?
– Нет.
Престон положил мокрый платок Коллинзу на лоб.
– Я умер?
Коллинз растерянно хлопал глазами. Престон помог ему сесть, опираясь на ножку стола.
– Ничего страшного.
Платок свалился на пол. Престон поднял его и вложил в руку Коллинза.
– Подержите это на лбу несколько минут. – Потом он повернулся к Фенвику: – Говоришь, ты из деревни? Там есть кто-нибудь, кто раньше работал у герцога?
– Да, многие. Им больше некуда пойти. Никому нет житья, как появился этот Уомсли.
Фенвик сплюнул.
Престон сунул мальчишке монету.
– Иди и скажи – пусть возвращаются на работу. Пусть приступают немедленно. Скажи им – они нужны герцогу прямо сейчас. Нужно привести дом в порядок.
– Да, сэр.
– Да скажи им, нам нужны всякие припасы. – Престон оглядел пустые полки. – Здесь нет никакой еды. Скажи пекарю, что нам нужен хлеб. Мясник пусть несет мясо. И еще уголь.
Он вспомнил о своей бедной лошади. С ней наверняка обошлись еще хуже, чем с ним.
– Еще сено и овес. Живо! – Мальчик бросился к двери.
– Потом вернешься сюда и получишь еще монетку.
– Слушаюсь, сэр. – Фенвик отвесил поклон и исчез. Коллинз с трудом поднялся и рухнул в кресло.
– Как вы думаете, куда подевались Уомсли и все остальные?
– Наверное, в ад. Туда им и дорога.
– Но…
– Посидите здесь несколько минут, хорошо? Я доложу обо всем герцогу и проведаю лошадь.
Коллинз встал:
– Лучше уж я пойду с вами. С докладом к герцогу. Не хочу оставаться здесь один. Что, если они вернутся?