Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич

Утром Никита был разбужен громкими голосами. Вставать не хотелось, на свежем морском воздухе спалось просто замечательно. Он поднялся и замер: вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась водная гладь. А где же остров? Их так далеко отнесло от него, или остров целиком ушёл под воду?

– Вирт, надо править к материку. Он на востоке, нам туда, – Никита указал рукой на восходящее солнце.

Только сказать легко – сделать трудно. Плот обычно сплавляют по реке, его несёт течением, а рулевыми вёслами только направляют. Сдвинуть же плот – тяжеленную махину весом в десятки тонн – вёслами было нереально.

Никита клял себя в душе последними словами. Ну что стоило приготовить заранее мачту и парус? Под ветром было пусть и медленное, но движение.

Собрав вокруг себя мужчин, Никита объяснил им, что нужно сделать.

Тонкий ствол дерева выбрали из плота, топорами вырубили под него гнездо. Мачта была, оставалось найти материал под парус.

И Никита пошёл на поклон к женщинам. Они подобрали лоскуты ткани, у кого что было, и уселись за шитьё – нитки с иглами были у всех.

Парус получился не очень большим, разноцветным, составленным из кусков. Его водрузили на мачту, растянув верёвками. Поворачивать его было невозможно, он работал только при попутном ветре.

Никита уселся на носу плота. Планета молодая, в ядре её постоянно происходят разные процессы, а в земной коре – катаклизмы вроде извержения вулканов и подвижки тектонических плит, ощущаемых в виде землетрясений. Но наводнения? Или это тают ледники? Почему-то он вспомнил слова из Библии о Всемирном потопе – неужели это он и есть? Он же будет продолжаться до тех пор, пока над водой не останутся только вершины самых высоких гор! Но ведь ещё не родился Ной, построивший ковчег.

Никита постарался прогнать от себя навязчивые мысли.

Плот понемногу двигался – Никита это ощущал по течению воды вокруг него. Это подтвердили и объедки фруктов, сброшенных с плота – их относило назад. Скорость была не очень велика, километра три-четыре в час, но это всё равно лучше, чем ничего.

Компас у Никиты был, но что от него проку, если неизвестна конечная цель? Общее направление – на восток, поскольку Никита справедливо считал, что их отнесло на запад, в океан. А материк на востоке, и неважно, к какой земле они пристанут. Главное – оказаться на суше, а там можно будет определиться, куда идти. Если остров цел, можно будет вернуться туда. Ну а если он под водой, занимать свободные земли. Их много, поскольку население Земли ещё мало, и жизненных территорий хватит на всех и без войн. Ведь предупреждали же его инопланетяне – не надо воевать! Надо договариваться и жить в мире. Наверное, они сами проделали весь этот долгий путь развития, совершив массу ошибок. Ведь только опыт даёт ценные знания.

День клонился к закату. Все скромно поужинали сухофруктами и лепёшками – их надо было съесть в первую очередь, поскольку во влажном морском воздухе они портились очень быстро.

Солнце село, но парус не опускали – за ночь плот мог пройти изрядное расстояние. Только Вирт, по совету Никиты, посадил на носу вперёдсмотрящего: в лунном свете не только вполне можно было разглядеть риф или остров, но и успеть уклониться от него или опустить парус.

Ночь прошла спокойно, дул лёгкий попутный ветер. Никита не имел штурманских навыков, как и простейших приборов для определения своего местоположения. Единственное, что он мог делать, так это поглядывать на компас. Только компас позволял выдерживать правильное направление.

К исходу третьего дня вдали показались горы. Поначалу все приняли их за тёмные грозовые тучи. Но чем ближе приближался к ним плот, тем яснее виделось, что это именно горы и пролив между ними. И плот несло именно туда.

Никита попытался вспомнить карту – на что это могло быть похоже? На горы Португалии и вход в Средиземное море? Он не стал гадать: когда они подойдут ближе, всё станет понятнее, хотя ничего не изменит. Главное – вот она, земля! Не шаткий плот, а твердь, где вволю пресной воды, в лесах бродит дичь и где можно развести костёр и поесть горячей пищи. За три дня болтанки на плоту все измучились, а особенно дети. Качка вроде бы и невелика, а тошнотой с непривычки мучились многие.

Прошло ещё много времени, прежде чем плот вошёл в пролив. Слева был холмистый, поросший лесом берег, справа – невысокие скалы, практически без всякой растительности. Дикие места!

С трудом они подогнали плот к левому берегу и прикрепили веревкой к огромному валуну. Все осторожно перебрались на берег. Многие от счастья плакали. Спаслись! Мало того, что от наводнения, так ведь и выплыть удалось из океана. Некоторые целовали землю, на которую ступили.

Ночью мужчины несли охрану. Неизвестно, живут ли здесь люди, и если да – не сочтут ли они их захватчиками? Сейчас племени не хватало только нападения. Люди устали, не ели вволю, мужчин мало, и достойного отпора дать просто не смогут.

Утром Никиту разбудил Вирт:

– Что будем делать?

– Идём в глубь пролива. В этом месте океан близок, могут быть штормы.

– Ладно, послушаюсь тебя и на этот раз.

Однако застрять здесь, в непосредственной близости от океана, пришлось на два дня.

Ветра не было – ни попутного, ни встречного.

Мужчины отправились на охоту и заодно разведать местность. Вернулись они быстро.

– Там дальше везде вода, – заявили они.

Видимо, большая вода всё же дошла до этих мест. Надо было двигаться дальше, искать место более возвышенное. Одно обнадёживало: за два дня, что они были здесь, уровень воды не поднялся.

Но вот подул лёгкий ветерок, и плот снова отправился в путь.

Держались они недалеко от берега – его близость вселяла некоторую уверенность в сухопутное племя. Это не в открытом безбрежном океане находиться, когда непонятно, где земля, и в какую сторону плыть? Плыли-то под парусом, а когда ветер стихал, отталкивались шестами.

Судя по очертаниям, Никита склонялся к мысли, что они находятся в Балтике. Слева скалистые берега, где в будущем расположится Швеция, справа – земли будущей Германии. Берега пустынны – ни людей, ни животных.

Ещё через два дня неспешного хода впереди, прямо по курсу показался большой остров, поросший лесом, с невысокими горами.

– Налегли на вёсла, правим туда!

Они пристали к берегу и привязали плот.

Первыми высадились мужчины, держа наготове короткие копья и мечи.

– Вы трое – идёте влево, а вы четверо – вправо. Смотрите внимательно, нет ли следов людей.

Женщины собрали хворост, и Никита развёл костёр. Подвесив над огнём котёл, женщины стали варить в нём немудреную похлёбку. Кое-кто заходил в воду, благо – глубина в бухте была небольшой, и мылся.

Дети обнаружили недалеко ручей, впадающий в море. Находка необходимая, поскольку запасы пресной воды были на исходе. Они вволю напились и наполнили свежей водой все ёмкости.

Мужчины явились часа через три – остров был невелик. Зато принесли известие, что ни людей, ни следов их пребывания не нашли. Видели разную дичь, обнаружили несколько ручьёв.

Вирт слушал, одобрительно кивая головой.

Никите остров тоже понравился. На материке земли больше, но там и враги могут напасть в любой момент. А к острову так просто не подберёшься, для высадки отряда нужен корабль, да не один. А если кто-то и приплывёт на лодке-долблёнке, так это не страшно. Потому было решено остаться здесь.

Мужчины частично разобрали плот и вытащили брёвна на берег – зачем пропадать добру? Брёвна – готовый строительный материал.

Как укрытие от солнца и дождя, вкопали четыре бревна и перекрыли их навесом. Одно плохо: если задует ветер, под навесом не укрыться, стен нет. Но это – дело временное.

Временное жильё возводили в двух сотнях метров от берега, на опушке густого леса. Постройку закончили к вечеру. Под двумя навесами разместились вольготно.

Утром охотники ушли в лес за дичью – племя надо было кормить.

Никита же собрал вокруг себя подростков и показал им, как расплести верёвку на тонкие жилки, а потом – как из этих жилок сплести сеть. Поначалу получалось плохо, но потом появилась сноровка, и к вечеру удалось сплести неказистую и не очень большую сеть. Забросив её прямо с берега, они почти тут же вытащили рыбу. Она была одна, но большая. Никита такую видел в первый раз и не смог определить, какую рыбу она ему напоминает.