Что уж, мы уж, раз уж, так уж... - Николай Кудрявцев

— Опаньки! — Никанор был восхищен техникой исполнения прыжка, да и самой артистичностью Диогена. — Где ты так научился?

— Там… — Гном был сильно напуган. — Там кто-то сидит.

Он показывал пальцем на воду, при этом сильно таращил глаза. Все отодвинулись от воды. Брыня разделся и размял пальцы.

— Пойду, посмотрю. — Сказал он, входя в реку.

— Дай ему, Брынюшка, — попросил Диоген. — Можно по ушам, но лучше в глаз.

Витязь подошел к тому месту, где у гнома пропали трусы. Он нагнулся, опуская руки по плечи в воду, и стал шарить в глубине. Через некоторое время он что-то зацепил, поднатужился и вытащил на поверхность здоровое корневище, покрытое тиной. На двух корневых отростках, болтались Диогеновы трусы.

— А я подумал, что русалки балуют. — Оправдывался гном, когда смех стал стихать. — Они сначала меня пощупали, а потом стали трусы стягивать.

— А ты и растерялся. — Никанор вызвал новый взрыв смеха.

Остальной вечер прошел без приключений. Друзья постирались и разожгли костер, чтобы подсушить одежду. Пока она сохла, все залезли в реку и накупались до посинения. К печи вернулись уже по темноте. Спать легли прямо на земле, благо все были к этому привыкшие.

Утром, проснувшись, они сходили на речку ополоснуться. Потом позавтракали и стали готовиться в дорогу. Ребятишки изъявили желание лететь на Горыныче. Дракон не возражал.

— Ну, эхо, прощай и не держи обид. — Сказал витязь, посмотрев вверх.

— Мужики! Как же так? — Растерялось эхо. — Я думал, что мы одна команда. Мне даже зубы повыбивали в общем деле. Неужели, вы меня так и бросите?

— А как же ущелье с долиной? — Напомнил Брыня. — На кого ты их оставишь?

— Так у меня племяш не у дел. — Эхо почувствовало слабину обороны. — Он рад будет меня заменить. А вот вам, в Фофанке, эхо не помешает.

— А что, Брынь? — Попросил за эхо Диоген. — Если в Фофанке будет пьяное эхо, это же достопримечательность.

— Да я не против. — Сдался витязь.

Остальные радостно закричали в знак согласия.

До Москвы они домчали даже быстрее, чем предполагали. Всю дорогу, печка с Горынычем, соревновались на перегонки. Ребятишки подбадривали дракона, а все остальные болели за печь. Время и расстояние промелькнули незаметно. Горыныч первым заметил какие-то неполадки на дороге. Он приземлился перед печью, заставив ее затормозить, и сообщил друзьям, что впереди, на шоссе, выставлен заслон.

— Шеф проснулся. — Рассудил логически Брыня. — Поехали потише.

Скорость передвижения резко упала. Теперь все сами убедились в предупреждение дракона. Шоссе было пустынным. Ни в Москву, ни из Москвы не двигалось ни одной машины. Создавалось ощущение, что сзади, трассу тоже перекрыли, чтобы было поменьше помех и свидетелей. Вскоре, на горизонте, появился строй вооруженных людей, а сзади них скопление машин. Друзья за себя не боялись. На печи они были в полной безопасности. Горыныч сказал, что в случае чего, поднимется в воздух и пожжет всех к едрени фени.

Печь остановилась, не доезжая до строя спецназовцев, метров тридцать. Горыныч, во избежание несчастного случая, спрятался за печь и сложил крылья, прикрывая ими детей. Захлопали дверцы автомобилей, забегали телохранители, строй спецназа, прикрывшись щитами и выставив стволы автоматов, двинулся к печи.

Друзья молча смотрели на это представление. Брыня поплевал на ладони и стал спускаться на землю.

— Брыня, — спросил Иван. — Ты чего?

— Горыныча прикрою. — Пояснил витязь. — Будут животное обижать — огорчу.

Он неторопливо тронулся к спецназу, разминая на ходу мышцы спины и шеи. Бойцы остановились, командир сделал знак рукой и четверо из них, побежали на Брыню. Столкновение было ужасным. Поверженные бойцы пытались подняться на ноги, но их снова заносило и ударяло об асфальт. Новый жест, новая четверка, новое ужасное столкновение. Строй спецназовцев быстро редел. Защелкали затворы. Стволы уставились в подошедшего витязя.

— Я вам стрельну! — Погрозил Брыня, поднимая за грудки командира. — Вы, у меня, из штанов выпрыгните.

— Отставить! — Раздался спокойный, но уверенный голос.

Бойцы сразу убрали автоматы и встали по стойке смирно. Удивленный увиденным, Брыня опустил на шоссе командира. Перед ним стоял невысокий, средних лет, мужчина, со спокойным взглядом и простым лицом.

— Папа!!! — Раздался крик и на шее мужчины повис Илья.

Из-за спин бойцов вышел Вольфович. Он улыбался, расставив для объятий руки, но обнял он не Брыню, а своего внука, прыгнувшего на него. Витязь развернулся к друзьям и помахал рукой.

— Свои! — Крикнул он. — Можно расслабиться.

Он пошел к друзьям. На встречу ему, шли побывавшие в столкновение, спецназовцы, обходя странного деда, чуть ли не по обочине. Уже занося ногу на приступок, Брыня почувствовал, что его кто-то держит за рукав. Он обернулся. Перед ним стоял отец Ильи и, улыбаясь, протягивал ему свою руку. Брыня сделал ответный жест.

— Спасибо, вам! — Искренне сказал отец Ильи. — Огромное спасибо!

— Да ладно. — Витязь засмущался. — Что уж, мы уж, раз уж, так уж, вот уж, как уж.

Эпилог.

Все население Фофанки было занято своими делами. Солнце ласково согревало любимую неперспективную деревню и ее население. Ветра не было, дождя не было. В атмосфере деревни, витали деловитость, любовь, дружба и согласие. Пахло грибами, огурцами, хлебом, квасом и сеном. Интерьер деревни остался без изменений, за исключением одной детали: пропал покореженный бульдозер. Его Брыня, вернувшись из путешествия, утащил в долину гномам. Они пообещали выплавить из него бюсты детективов и поставить их на деревенской площади.

На липовом бревне сидели Никанор и Иван. Они играли в «дурака», жутко жульничая и попивая квас из больших глиняных кружек. Оба хохотали, когда в конце игры, у них оставалось на руках нечетное количество карт. Стоявший рядом старый Филька, страшно удивлялся и начинал пересчитывать карты, которых, в итоге, оказывалось ровно тридцать шесть. Он объявлял ничью и бросал тоскливый взгляд в сторону Мухосранска.

Прислонившись спиной к бревну, на земле сидел Брыня и читал книжку, шевеля губами. Лицо его было серьезным. Иногда он подчеркивал ногтем цитату, лез в карман за блокнотом, мусолил карандаш и конспектировал.

— Чо читаешь, витязь? — Никанор нагнулся, заглядывая в страницы.

— Пособие для начинающих детективов. — Не отрываясь от чтения, ответил богатырь.

— Так и называется? — Не отставал домовой.

Брыня нехотя оторвался от чтения, загнул уголок страницы и посмотрел на обложку.

— Конан Дойл собака Баскервилей. — Медленно прочитал он.

— А кто написал? — Гнул свое Никанор.

Витязь, открывший было книгу, чтобы продолжить чтение, снова посмотрел на обложку.

— Автора не написали. — Удивился он. — Наверное, забыли.

— Не забыли. — С видом знатока подсказал старый Филька, и на всякий случай отошел от бревна. — Если автора нет, то книгу написала группа товарищей.

— Значит умная книжка. — Подытожил Никанор и вернулся к игре в «Дурака».

— И интересная, наверное. — Подумал вслух Иван, сдавая карты. — Брыня ее взахлеб читает.

Диоген, который недалеко играл сам с собой в шашки, заменив оные на стопки красного и белого вина, встал со стула и не очень твердой походкой подошел к витязю. Он бесцеремонно выхватил из рук Брыни книгу и быстро пролистнул ее.

— Без картинок. — Сказал он разочарованно, возвращая книгу и поправляя трусы.

— Так научная же литература. — Заступился за пособие Брыня, махнув рукой в спину уходящего гнома.

Диоген подошел к доске со стопками, стоящей на табурете, немного подумал и, сняв с доски один стопарик, поднес его ко рту.

— За фук! — Торжественно произнес гном и опрокинул содержимое стопки себе в рот.

После этого, он сел на стул и сильно задумался. Со стороны могло показаться, что он задремал, но это может казаться только тем, кто ни черта не смыслит в шашках и гномах.

Пелагея с Акулиной занимались заготовками. Они сидели на маленьких скамеечках перед горой грибов и ловко сортировали добычу, предварительно очищая их от грязи и мха. Когда им попадались крепенькие боровички, они нанизывали их на длинные нити, аппетитно вздыхая. Работа для них была привычной, поэтому они вели неторопливую бабью болтовню, изредка хихикая и поглядывая исподтишка на мужиков. Иногда их шутки были очень удачными. Тогда они бросали свои ножички в кучу грибов и, прикрыв платками рты, укатывались от смеха так, что едва не падали со своих скамеечек. В такие мгновения, уже мужики, исподтишка поглядывали на баб.

Из леса, периодически, выбегал Поп, с полной корзиной грибов и мчался к Пелагее с Акулиной. Подбежав, он высыпал в кучу набранные грибы, выпивал кружку клюквенного морса и, глядя сразу на всех одновременно, счастливо улыбался. Затем он поднимал брошенную к ногам корзину и скрывался в лесу.