Гастон. История любви и коварства - Лори Лэнгдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаю, дорогая, ты знаешь ответ.
Агата обернулась. Бо сидела в кресле-качалке и показывала на потрёпанный пуфик.
– Присядь.
Агата пересекла комнату и села. Ей вдруг стало жарко, и она сняла плащ и перчатки.
– Я хотела у вас спросить...
Она прервала свою реплику, надеясь, что Бо заглотит наживку и подтвердит, что они обе обладают одним и тем же даром.
Женщина разглядывала Агату поверх края чашки.
– У тебя очень сильное сияние. – От широкой улыбки кожа на её щеках наморщилась. – Невероятно мощное.
– Я знала, что вы тоже владеете магией! – Агата выпрямилась.
– Тише, – воскликнула Бо, нервно переводя глаза на дверь. – У стен есть уши, а это слово может погубить нас обеих.
Агата напряглась. Старая женщина подняла руки и нарисовала вокруг них в воздухе мерцающий круг, похожий на огромный пузырь.
– Нужно было сразу это сделать. Теперь можешь говорить открыто.
Не в силах больше сдерживаться, Агата спросила:
– Так, значит, вы, как и я, колдунья?
– Я, как и ты, чародейка, – уточнила Бо.
Это слово напомнило Агате, что так звала себя мама. В раннем детстве Агги думала, что мама имеет в виду свою красоту и шарм, потому что она была очаровательна. Это отец использовал слово «колдунья» как ругательство.
Агата очнулась от воспоминаний и сосредоточилась на настоящем.
– А в чём разница?
– Колдунья умеет извлекать силу из живых явлений природы путём изучения, заклинаний и больших жертв. Чародейка сразу рождается со способностями к волшебству. – Женщина отхлебнула чай. – Таких, как мы, на свете чрезвычайно мало.
Агата сделала долгий выдох, напряжение ушло из её тела, и она оперлась на стену. Значит, её дар не был пагубным, и она наконец нашла человека с такими же способностями. И этот человек может помочь ей. О чём спросить в первую очередь? У неё было так много вопросов и так мало времени до встречи с кучером около кареты. Если она опоздает, он, вероятнее всего, не станет её дожидаться и уедет один.
Девушка отхлебнула чай, приводя мысли в порядок, и наконец спросила:
– Я не могу понять одну странность. Иногда, используя сияние, я лишаюсь сил и даже теряю сознание. Но в других случаях, наоборот, чувствую прилив энергии и большую радость. Почему так?
– Как ты, наверное, знаешь, порой за магию нужно платить. Но не всегда. Утомление проявляется у каждой из нас по-разному. У одних определённые заклинания, идущие вразрез с естественным ходом вещей, забирают физические силы. Другие расплачиваются душевными издержками.
– Вразрез с естественным ходом вещей? Разве использование магии не всегда противоречит природе?
– Нет. – Бо тряхнула седыми кудрями. – Так может казаться, но, например, когда ты лечишь человека, то исправляешь случайную ошибку природы, восстанавливаешь равновесие в мире. Или, допустим, когда ты одеваешь сирот.
Агата удивлённо подняла брови.
– Да, я это видела, – объяснила Бо. – Я чувствую, когда рядом со мной используют сияние. Ты тоже можешь это чувствовать, потому и пришла ко мне, хотя я пользуюсь своим даром очень осторожно.
– Да, наверное. Но я разглядела вокруг вас ореол.
– Заметила мою ауру?
Агата кивнула.
– Она солнечно-сиреневая.
– Хм. – Бо отставила в сторону пустую чашку и взяла незаконченное одеяло. Ухватила поудобнее спицы скрюченными пальцами и начала вязать. – Не всем дано замечать чужое колдовство. Это подтверждает мои предположения о твоей силе. В каких случаях ты падаешь в обморок?
– Ну, когда... – Агата отхлебнула чай. Она не могла рассказать этой женщине, которую совершенно не знала, о своём договоре с Гастоном. – Когда изменяю свою внешность. Не поверхностно – с этим я научилась справляться легко. Но, например, после того как я придала носу более привлекательную форму, то потеряла сознание на несколько часов.
Бо кивнула и, не поднимая глаз, произнесла:
– Потому что от такой перемены нет пользы.
– Но я стала красивее. Для меня это польза, – возразила Агата.
– Похвалы окружающих – это ложная ценность.
Агата замолчала. Не потому ли преображение Гастона отнимает у неё все силы? Потому что в нём нет истинной ценности? Это привело её к другому важному вопросу.
– Если вы заключили с кем-то договор, скажем, применить свою магию в обмен на выполнение определённого задания, за такое деяние тоже надо платить?
Бо быстро подняла голову.
– Расскажи мне подробнее об этом договоре.
– Ну, я... – Агата пыталась подобрать слова так, чтобы не выдать слишком много подробностей. – Я пообещала одному человеку выполнять его желание каждый раз, когда он совершит хороший поступок. Но даже после того, как он делает доброе дело, колдовство совершенно изнуряет меня. Что это значит?
– Не могу точно сказать, но думаю, что это «доброе дело» совершается не из благородных побуждений. Следовательно, плата берётся с тебя.
Узнай Агата об этом хотя бы днём раньше, она бы стала возражать, настаивать на великодушии Гастона. Но после вчерашних событий у неё были основания для сомнений.
– Или же, – продолжила Бо, – твои намерения помочь другому нечисты, возможно затуманены эгоистическими желаниями.
Агата покачала головой. Нет, этого не может быть. Она стремится к независимости, ищет средства стать целительницей. Разве это эгоизм?
– В эту ловушку легко попасть, милая.
Агата ужаснулась и отпрянула. В груди заныло, и неосознанный гнев грозил вылиться в грубость – как смеет эта женщина произносить ласковое имя, которым всегда называла девочку мать? Поразительно, как больно было слышать это слово, сказанное таким нежным тоном.
Пробили часы. Агата вскочила с места и схватила свой плащ.
– Мне надо идти.
Бо встала и проводила её до двери.
– Надеюсь, ты ещё придёшь навестить меня.
– Да, конечно, – в спешке пообещала девушка. Она бросилась к лестнице, но остановилась и обернулась. – Я забыла спросить, что означал совет, который вы дали мне вчера.
Пожилая женщина рассеяла окружавший их пузырь, и глаза её блеснули в свете свечей и сменили ореховый цвет на чистый зелёный. Они менялись совсем как глаза Агаты. Интересно, все ли чародейки обладают таким качеством.
Бо прочистила горло и ответила:
– Только то, что прошлое может мешать нашему счастью, за которым нужно только протянуть руку.
Они долго не отводили друг от друга взгляда, и Агате показалось, что Бо хочет