Сказания Умирающей Земли: Волшебник Мазериан; Пройдоха Кугель - Джек Холбрук Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кугель осторожно прошелся по деревенской улице, но местные жители почти не замечали его. Если линза, заполучить которую стремился Юкоуну, была одной из полусфер, закрывавших глаза туземцев, поставленную перед Кугелем задачу можно было считать выполненной — оставалось только применить достаточную тактическую сноровку.
Кугель остановился, чтобы понаблюдать за обитателями поселка, и обнаружил множество загадочных обстоятельств. Прежде всего они вели себя не так, как подобало грязной неотесанной деревенщине — напротив, они расхаживали и жестикулировали с щепетильным достоинством, граничившим с высокомерием. Кугель с недоумением спрашивал себя: неужели он оказался в племени слабоумных? Так или иначе, они, по-видимому, ничем ему не угрожали, и Кугель продолжил прогулку по главной улице, брезгливо обходя самые благоуханные кучи гниющего мусора. Один из селян соблаговолил наконец заметить его присутствие и обратился к нему хрипловатым гортанным говорком:
— Что вам тут понадобилось, любезнейший? Почему вы рыщете по окраинам Смолода?
— Я — путник, пришел издалека, — объяснил Кугель. — Мне всего лишь хотелось бы найти какой-нибудь постоялый двор или гостиницу, где я мог бы поесть и переночевать.
— У нас нет гостиниц. Ни путешественники, ни странники к нам не заглядывают. Тем не менее мы живем в достатке и всегда готовы поделиться изобилием. Вот, например, усадьба, где вы могли бы разместиться со всеми удобствами. — Туземец указал на полуразвалившийся сарай. — Подкрепиться вам тоже ничто не помешает: достаточно зайти в трапезную напротив и выбрать все, что вам придется по вкусу. В Смолоде никому ни в чем не отказывают!
— Премного благодарен! — отозвался Кугель и прибавил бы еще несколько замечаний или вопросов, но его собеседник уже повернулся и ушел.
Кугель опасливо заглянул под навес сарая и, приложив некоторые усилия, вышвырнул из него самые неприятные следы жизнедеятельности, после чего устроил для себя нечто вроде подстилки. Солнце уже опустилось к горизонту, и Кугель направился в ветхую кладовую напротив, каковую абориген удостоил наименованием «трапезной». Как и подозревал Кугель, «изобилие», упомянутое местным жителем, относилось к категории фантастических преувеличений. С одной стороны в кладовке валялась куча копченой рыбы, а с другой стояла кадка, наполненная чечевичной похлебкой, приправленной различными семенами и зернами. Кугель отнес порцию похлебки и рыбу к себе в сарай и угрюмо приступил к ужину.
Солнце зашло; Кугель снова вышел, чтобы посмотреть, не предлагаются ли в деревне какие-нибудь развлечения, но улицы уже опустели. В некоторых хижинах горели светильники, и Кугель, заглядывая в трещины стен, видел туземцев, ужинавших копченой рыбой или занятых неспешной беседой. Вернувшись в сарай, Кугель развел небольшой костер, чтобы не озябнуть ночью, и устроился на подстилке.
На следующий день Кугель продолжал наблюдение за Смолодом и его жителями, напялившими на глаза фиолетовые линзы. Никто из них, судя по всему, не собирался работать, а вокруг поселка не было никаких полей или огородов. Эти обстоятельства вызвали у Кугеля недовольство. Для того чтобы добыть одну из фиолетовых полусфер, потребовалось бы прикончить ее владельца, а этому могло помешать нежелательное вмешательство посторонних лиц.
Он пробовал завязать разговор то с одним, то с другим из жителей поселка, но те обращались с ним так, что в конце концов самообладание Кугеля стало истощаться: с какой стати эти мужланы изображали из себя великодушных лордов, как будто это он, а не они, был вонючей деревенщиной!
Во второй половине дня Кугель прогулялся вдоль берега на юг и, пройдя примерно полтора километра, обнаружил еще один поселок. Здешние жители мало отличались от обитателей Смолода, но у них были обычные, ничем не прикрытые глаза. Кроме того, они работали — обрабатывали поля и ловили рыбу в море.
Кугель приблизился к паре рыбаков, возвращавшихся в деревню со связками улова за плечами. Те остановились, поглядывая на него не слишком дружелюбно. Представившись странником, Кугель спросил их о землях, простиравшихся к востоку, но рыбаки заявили, что ничего о них не знают — кроме того, что по этим мрачным безлюдным пустошам опасно бродить в одиночку.
— Пока что я устроился погостить в Смолоде, — сообщил им Кугель, — и, на мой взгляд, его населяют достаточно приятные люди, хотя и немного странные. Почему, например, у них такие глаза? Чем объясняется их пристрастие к фиолетовым линзам? И почему они ведут себя с аристократическим высокомерием, несмотря на любезность их манеры выражаться?
— Они носят магические линзы, — ворчливо пояснил старший рыбак. — Линзы, позволяющие видеть мир глазами высшего света. Почему бы им не задирать нос? Я тоже стану важничать, как лорд, когда умрет Радкут Вомин, и я унаследую его глаза.
— Даже так! — воскликнул удивленный Кугель. — Значит, магические линзы снимаются, а владелец может передавать их другим по своему усмотрению?
— Может. Но кто захочет сменить роскошь высшего света на обыденное существование? — Рыбак обвел рукой унылый прибрежный ландшафт. — Я тружусь уже давно, и скоро наступит мой черед наслаждаться радостями высшего света. После этого у меня не будет никаких забот — мне будет угрожать только смерть от пресыщения блаженством.
— В высшей степени любопытно! — заметил Кугель. — И как бы я мог получить право носить пару магических линз?
— Работай! Трудись исправно, как трудимся все мы в Гродзе! Займи очередь в перечне ожидающих и снабжай лордов Смолода провизией. Больше тридцати лет я сеял чечевицу и полбу, собирал урожай, закидывал сети и коптил рыбу на медленном огне — и теперь я, Бубах Ангх, значусь первым в списке. Чтобы заслужить линзы, тебе придется отбыть такой же срок.
— Больше тридцати лет! — пробормотал Кугель. — Я не выдержу здесь и тридцати дней.
У него заныло в печени — Фиркс беспокойно поежился.
Рыбаки направились к себе в Гродзь, а Кугель вернулся в Смолод. Там он нашел старейшину, с которым говорил сразу по прибытии в поселок.
— Всемилостивейший господин! — обратился к нему Кугель. — Я прибыл из далеких стран, привлеченный слухами о величии Смолода.
— Вполне понятное влечение, — буркнул его собеседник. — Наше великолепие не может не побуждать к подражанию.
— Откуда происходят, однако, ваши магические линзы?
Старейшина обратил к Кугелю фиолетовые полусферы так, словно впервые его заметил, и раздраженно произнес:
— У нас
